Прости, мне плевать, что нельзя - Ана Сакру

-Да,- тихо отвечаю, а потом добавляю,- У меня есть Тимур, я тебя уважаю, ты- близкий человек мне. Я не жалею ни о чем. Жалею только, что вышло вот так...Некрасиво...

Вадим отрешенно смотрит мимо меня. Я жду, нервно вытирая вспотевшие ладони о джинсы. Прощать - не его. Он не умеет, но у моего пока ещё мужа нет выбора. Мы оба это понимаем сейчас. Я чувствую волны раздражения от него, сменяющимися приливами смирения. Ему придётся...

Дверь неожиданно открывается, и мы с Вадимом резко поворачиваем головы в её сторону. Я внутренне сжимаюсь, чувствуя, что меня сейчас выгонят. Антон.

- Давай, Лукум,- быстрый виноватый взгляд на отца, потом долгий суровый исподлобья на меня,- На выход.

Младший Палей поводит подбородком в сторону коридора и шире открывает дверь за собой.

- Но...- я умоляюще смотрю на мужа, но ему уже не до меня.

Все его внимание обращено на вошедшего сына. Глаза гневно сверкают, по бледным запавшим щекам ходят желваки. На меня он реагировал не так остро.

- Иди, Лей, - коротко бросает Вадим, так и не поворачиваясь ко мне.

Я тяжело поднимаюсь со стула. Понуро бреду к двери. В палате звенящая тишина, нарушаемая лишь шорохом моих шагов. Мужчины ждут, когда я уйду. Меня словно само пространство выталкивает из комнаты, как нечто чужеродное. Я ухожу ни с чем. Не получила желанной амнистии. Но я точно не сделала хуже. Пытаюсь утешить себя этим.

Может быть...Когда-нибудь...НЕ сегодня.

Прохожу мимо Антона, насыщаясь даже мгновением почти неосязаемой близости. Лихорадочный жар его тела обдает меня волной, наши руки на секунду соприкасаются. Коридор. Охранник у двери. Антон наверно отпускал его, когда я приходила, чтобы спокойно поговорить с каким-то чиновником...Дверь за мной ещё не успевает полностью закрыться, а отец и сын уже начинают разговор, больше не выдерживая гнетущей тишины. Я успеваю расслышать лишь начало.

- Ты умудрился за какой-то месяц превратить всю мою жизнь в гребаный фарс! Одна бл..ть ложь кругом! - рычит Вадим глухо и обессиленно.

- Не всю. Я , правда, люблю тебя пап. Прости меня, пожалуйста...

Я не знаю, что было сказано дальше, потому что дверь захлопывается перед моим носом, и суровый взгляд охранника отгоняет меня подальше.

Обессиленно падаю на диванчик в коридоре. Мне остаётся только ждать.

***

Антон выходит из палаты отца минут через двадцать. Двадцать минут, которые показались мне вечностью. Его глаза влажные и лихорадочно блестят. Пальцы едва заметно трясутся. Я чувтвую это, когда он кладет мне ладонь на поясницу, подталкивая к выходу.

- Ну как?- хриплю, оборачиваясь и пытаясь хоть что-то прочесть по его лицу.

-Нормально, поехали,- отрезает Антон.

Я покорно иду к парковке, кусая губы в попытке удержать внутри себя болезненное любопытство. Антон торопится, но мне хочется верить, что это не от страха. Что Вадим простил.

- Тош...- уже в машине, когда он выруливает из больничных ворот. Пытаюсь перехватить его руку, дотронуться. Но меня останавливает предупреждающий серый взгляд.

- Нормально, говорю же,- отрезает Антон и отворачивается. Выжимает педаль. Я впечатываюсь в кресло.

Всё плохо?

Летим загород по шоссе. Домой. В груди больно сжимается. Всё плохо? Всё плохо, всё плохо...Не верю...Всё должно было быть хорошо! Должно...

В какой-то момент Антон вдруг резко сворачивает на обочину. Тормозит так, что придорожная пыль столбом. Закрывает своё лицо большими ладонями и остервенело трёт его.

- Это капец, Лукум, полный...- его голос отчаянно дрожит. Весь он. Мне моментально передаётся бьющая Тошу лихорадка, перетекает по невидимым, но таким прочным линиям между нами.

- Иди сюда, иди!- щелкает ремнем безопасности, утягивает меня к себе на колени.

- Я себя таким ушлепком никогда не чувствовал,- хрипит мне в ключицы, лижет кожу влажным горячечным дыханием, руки больно впиваются мне в бедра, крепко прижимают тело к телу,- Я же не хотел...Не хотел! Я же думал, это он, и вообще...Капец...

Антон что-то бормочет и бормочет, сумбурно выговариваясь. А я просто зарываюсь ему в волосы, жадно вдыхая родной запах, нежно глажу по подрагивающей спине. На глаза наворачиваются счастливые слёзы. Из сыпящихся на меня обрывков фраз я понимаю, что всё и правда нормально. Нет, не нормально - хорошо. Вадим его простил. Это чувство вины, черное и густое. Топит его сейчас, но ведь оно пройдёт.

- Тош, Тош! Ты такой хороший...Люблю тебя, люблю! - шепчу ему в макушку.

- Что ты несешь, Лукум? Ужасный я, просто п...ц,- сопит Антон тяжело.

- Ну, может только если дурак,- смеюсь сквозь слёзы.

- А вот это не надо! Уж кто-кто, но не это...- он тоже слабо улыбается и откидывает голову на подголовник. Большим пальцем медленно проводит по моей щеке, утирая слезу.

- Куда поедем?- обвиваю руками его шею.

- В 20:50 есть рейс в Барселону, подойдет?- пожимает плечами Антон.

- Ммм ....Барселона...О, да,- я кокетливо улыбаюсь, а потом аккуратно спрашиваю,- Или останемся?

- Пока не стоит, - Тоша нервно сглатывает и переводит взгляд на мои губы,- Я обещал, что через месяца три вернемся. Не сами, так Тимку привезем...пожить...

На слове " пожить" я непроизвольно хмурюсь.

- А думаешь, не опасно оставлять? Вот прямо "пожить"? Отдаст потом?

- Отдаст. Не бойся, - кивает Антон, переставая улыбаться. Заправляет мне волосы за ухо, массирует затылок, шею. Я прикрываю глаза от щекочущего удовольствия.

-Хорошо, я тебе верю, Тош. Очень- очень верю...- мурлычу как кошка, подаваясь за его рукой. Кажется, что вся тьма отступает всего лишь от этих невесомых прикосновений.

- Да, верь. Я не подведу, Лукумчик. Никогда тебя не подведу.

Конец