Амулет Судьбы - Кеннет Бег Андерсен

— Теперь все считают, что могут торговаться со смертью, как вздумается? Считают меня лавочником? Что взбрело им в голову? Что они о себе возомнили?

— Этим дьяволам просто нужна помощь, — успокаивал Смерть Филипп. — Таков их способ попросить вас о ней.

— Так вот в чем дело, — проворчал Мортимер, на этот раз не так раздраженно. Кажется, слова Филиппа утихомирили припадок гнева. Смерть постоял немного, пришел в себя и медленно кивнул. — Ладно, не буду врать, что не понимаю их. Несчастные, вечная жизнь их проклятие. Люцифер, что ты на это скажешь?

Люцифер долго не произносил ни слова. Глаза его были закрыты, рога опущены, губы крепко сжаты.

— Ты можешь это сделать? — спросил Дьявол. — Сделаешь то, о чем они просят?

Мортимер ответил ему таким же суровым взглядом. Воздух в кабинете накалился от напряжения. Сердце Филиппа забилось быстрее. Сейчас что-то произойдет. Он это предчувствовал. Как предчувствуешь, что вот-вот поднимется завеса какой-то тайны. Или узнаешь то, чего не хотел бы знать.

— Да, — сказал Смерть, — и нет.

— Как это понимать?

— Сделать старых дьяволов смертными в моей власти. Но не их одних.

Впервые с тех пор как Мортимер прибыл в замок, Люциферу не удалось сохранить важный вид. Он был явно взволнован.

— Ты хочешь сказать, что…

Мортимер кивнул.

— Все или никто. Чтобы сделать смертными этих дьяволов, я должен… — он покосился на Сатину, глаза которой с каждым словом становились все больше от ужаса, — …сделать смертными всех вас.

— Других вариантов нет?

— Нет. Эти правила неизменны.

— А как же… я? — хотя Люцифер очень старался не потерять лицо, задавая вопрос, он не смог скрыть дрожь в голосе.

— Ты, как бы так выразиться, исключение, подтверждающее правило. Ты не дьявол, и твой статус останется прежним, — услышал в ответ Люцифер и про себя облегченно вздохнул. — Разумеется, в том случае, — добавил Мортимер, позволив себе холодную усмешку, от которой Властитель Тьмы неподвижно застыл в кресле, — если кто-нибудь снова не подложит под твой матрас заячью лапку. Тогда я с удовольствием явлюсь за тобой.

Люцифер молча измерил его мрачным взглядом. Он снова напустил на себя важный вид, но было заметно, как за суровым взглядом кипели мысли.

— Все или никто, — повторил он себе под нос.

— Что вы там бормочете? — возглас принадлежал Сатине, она сделала шаг вперед и с недоверием уставилась на Люцифера. — Неужели вы серьезно думаете об этом? Как… как вы можете! Мы же дьяволы, и мы бессмертны! Так было всегда. Вы… вы не можете просто взять и убить нас!

— Ты понимаешь все превратно, — тихо произнес Мортимер. — Я уже объяснял тебе прежде. На самом деле это дар — обретая смерть, вы также получите и жи…

— Замолчите! — закричала Сатина на весь кабинет, и Мортимер осекся. Он стиснул зубы, щеки раскраснелись от досады.

— Вам просто не терпится пополнить свою коллекцию песочных часов! Думаете, я не знаю, как вы мечтаете об этом? Мы единственные, над кем вы не имеете власти, потому что мы бессмертны, и за это вы нас ненавидите!

— Какие страшные обвинения, — проворчал старик.

Филипп понимал, что Смерть собрал все самообладание, чтобы не поддаться приступу ярости, который возбуждали в нем слова Сатины.

— Ты дьявол и рассуждаешь как дьявол, и потому на этот раз я тебя прощаю. Но еще один упрек…

— Ну, а вы! — перебила его Сатина, обращаясь к Люциферу. По ее щекам катились слезы. — Вы бы даже и думать не стали, если бы не знали, что избежите этой участи!

— Ты взволнована, что понятно, — ответил Люцифер голосом ласковым, как летний бриз, но одновременно холодным, как северный ветер. — Но если ты, любезная барышня, не придержишь свой язычок, я вырву его с корнем!

Угроза не подействовала на Сатину, и она охотно продолжила бы, если бы Филипп не остановил ее.

— Хватит, Сатина, — сказал он, оттащив ее от стола. — Знаю, что звучит это ужасно, но только задумайся! Вспомни, что мы увидели в доме престарелых. Ты сама убедилась, как им несладко.

— Но…

— Они больше не дьяволы. Они обречены на муки, как грешники. Они сами так сказали.

— Но…

— В одну прекрасную ночь так будет и с тобой. Неужели ты действительно этого хочешь?

— Нет, но… но…

— Хочешь?

Она фыркнула и замотала головой.

— Нет.

— Возможно, Мортимер прав, и это лучший выход.

— Как бы то ни было, девочка моя, решение еще не принято и решать не тебе, — Люцифер встал с кресла. — Дело серьезное, как и сама просьба, и потребуется все тщательно взвесить. Раз уж мой сон все равно был нарушен, я отправлюсь в «Вечный покой», чтобы разузнать подробности и пообщаться с заинтересованной стороной.

— Я с тобой, — сказал Мортимер, пригрозив Люциферу пальцем, когда тот попытался запротестовать. — Мой амулет не должен стать заложником дьявольских козней.

— А как же мы? — спросил Филипп. — Что нам делать?

— Ложитесь спать, — Люцифер ласково посмотрел на Сатину, в голосе больше не было холода. — Выспитесь. Судя по вашему виду, вам это не помешает.

* * *

— Не понимаю. Почему все или никто? Почему это не относится к Люциферу? — сыпал вопросами Филипп по дороге к винтовой лестнице. — Мортимер утверждал, что он не дьявол, но ведь это не так.

Сатина долго молчала перед тем, как ответить. Как будто слова не могли протиснуться сквозь пелену мыслей.

— Нет, — сказал она наконец. — Он не дьявол, он — Дьявол. А это другое. Он не старится, как все мы, он совсем другой. Как и Мортимер. Именно поэтому… Филипп, если Люцифер решится на такое…

— То что?

Снова молчание.

— Не знаю. Правда, не знаю, и от этого мне страшно.

Она остановилась у лестницы, ведущей в тронный зал. Филипп попытался взять ее ладонь в свою, но Сатина отдернула руку, и сердце Филиппа больно кольнуло.

— Пойду домой. Хочу побыть одна.

«Но я не хочу», — подумал Филипп, но не произнес этого вслух. Только тихое «Спокойной ночи», когда Сатина скрылась из виду.

Наверняка она даже не услышала. Филипп проводил ее взглядом. А потом поднялся к себе в комнату.

Он так устал, что едва держался на ногах. И все равно не мог уснуть, и еще долго лежал в кровати, глядя в ночную темноту, представляя, как где-то далеко Сатина также не спит. Интересно, она думает о том же?

Куда попадают дьяволы после смерти?

42 Галопом по Преисподней

Филиппу все же удалось уснуть, хотя сон был тяжелым и неспокойным, и когда послышался настойчивый стук в дверь, ему показалось, что он только что закрыл глаза.