Амулет на защиту - Юлия Богатырёва

Мир Земля, Россия, Москва. Илья

Илья вынырнул из сладкой дремы и краем глаза покосился на старинный будильник с механическим заводом, исправно служивший еще его дедушке — часы показывали полдесятого утра. На лице парня едва обозначилась довольная полуулыбка, и сонные глаза мгновенно закрылись. Еще бы! Субботним утром вовсе незачем вскакивать по будильнику и нестись галопом в школу, а можно расслабиться и подремать хотя бы еще полчасика. Но мечтам юноши не суждено было сбыться: вежливый стук в дверь прервал его заслуженный отдых:

— Сынок, просыпайся! — дверь приоткрылась и из образовавшейся щели вынырнула мамина голова — Мне нужно срочно уйти, но перед этим я должна тебе кое-что сказать. Я жду тебя на кухне — с этими словами дверь тут же закрылась.

Илья мысленно застонал: в свои семнадцать лет он успел выучить все мамины интонации, и ее фразочка «я должна тебе кое-что сказать» в данном случае означала кучу ценных указаний и поручений от непререкаемой маман и безнадежно испорченный выходной. Но, делать нечего, пришлось вытаскивать себя из теплой и уютной постели, поскольку в семье Артемьевых не принято было игнорировать приказы любимой мамули.

Отчаянно зевая, парень влез в любимые шлепанцы, потянулся всем телом и поплелся в ванную. Зеркало отразило стройного и в меру мускулистого юношу с симпатичными чертами лица, давно нечесаными каштановыми вихрами и заспанными серыми глазами. Не обращая никакого внимания на свое отражение, Илья быстренько умылся ледяной водой, наскоро пригладил волосы расческой и выскочил за дверь.

На кухне его уже дожидались ароматный чай, парочка бутербродов с «докторской» колбасой и, как приложение к завтраку, дорогая мама, которая была уже при полном параде и как раз заканчивала «рисовать лицо».

Людмила Марковна улыбнулась, увидев, как сын набросился на бутерброды и мягко попеняла ему:

— А где же «доброе утро, мама»? Или в этой квартире правила хорошего тона уже не действуют?

— Дофое уфо — невнятно пробурчал он в ответ, запивая чаем последний кусочек завтрака — где девчонки? — поинтересовался парень имея в виду своих сестер.

— Спят еще, ты же знаешь этих сонь — пожала плечами родительница — у меня только на тебя вся надежда. Понимаешь, сынок, меня срочно вызвали на работу. Там какая-то проверка приехала и без меня никак не могут обойтись! Я же главный бухгалтер, сам понимаешь. Мне нужно там быть, и я не представляю во сколько вернусь домой. А папа вчера звонил и сказал, что у него командировка в Хабаровск и вернется он в лучшем случае не раньше среды. Маришка мне уже все уши прожужжала, что в эти выходные едет с командой друзей на игру в пейнтбол… Или в кегельбан? Или в боулинг? Короче, я точно не помню, но понятно, что она занята. И мне совершенно не с кем оставить Машутку, если не считать тебя. Но ты ведь вроде говорил, что идешь с друзьями кататься на скейтах? Ведь так?

— Да — хмуро буркнул парень, понимая, что вместо скейта и друзей ему светит «веселенький» денек в компании четырехлетней прилипалы и мультиков про Тома, Джерри и бессмертных героев всем известного «Ну погоди!».

Людмила Марковна осмотрела насупившегося сына и хитро улыбнулась:

— Не надо так на меня смотреть, мой дорогой, я же у тебя твой скейт не отбираю, а всего лишь прошу забросить Машутку к бабушке. А потом будешь свободен, идет?

— Хорошо — лицо Ильи вмиг просветлело, но радость была недолгой:

— Вот и молодец. А еще я попрошу тебя накормить девчонок завтраком, а то я уже не успеваю. И да! Марина, кажется говорила, что ее друзья зайдут за ней в одиннадцать. Ты уж, сделай одолжение, разбуди ее и проследи, чтобы оделась потеплее и взяла с собой зонт… Да, еще скажи ей, чтобы развесила свое белье из стиральной машины — а то оно там со вчерашнего вечера. И, Илья, пожалуйста, не заходи в папин кабинет — он что-то там поставил на закачку перед отъездом. Если компьютер вдруг зависнет — то-то крику будет! И не забудь покормить кота — все это мамуля протараторила уже в коридоре, накидывая на плечи легкий плащ (было начало сентября) и с разгона запрыгивая в полусапожки на высоких каблуках. Еще мгновение и родительница выскользнула за дверь, бросив на прощанье — Ну все, мой мальчик, я надеюсь на тебя. Ужин приготовишь сам. Люблю, целую, буду поздно.

Илья тупо уставился на входную дверь: «Ну ничего себе выходные начинаются!». От невеселых раздумий его отвлек домашний любимец — рыжий кот по кличке Задира щекотно потерся о голую ногу парня и вопросительно взглянул: мол «Хозяин, мы сегодня есть будем или как?»

— Будем, будем, куда ж мы денемся — пробормотал юноша и, грустно вздохнув, осчастливил кота полной миской еды. Затем он сгонял в свою комнату, где быстро натянул футболку и спортивные штаны. А потом жертва маминой надежды пошла будить сестер.

Марина в семье Артемьевых была старшим ребенком и родилась на полтора года раньше Ильи. Но по характеру была беззаботной (чтобы не сказать безалаберной) болтушкой-хохотушкой и иногда вела себя хуже малолетней Маши. Вот и сейчас она ни в какую не хотела просыпаться, всеми силами отбрыкиваясь от брата:

— Илья, не будь извергом! Дай же мне поспать, ведь выходной же! Ты хоть представляешь как я устаю в универе?! — шипела разъяренная сестрица вырывая одеяло у любимого братца и пытаясь укрыться им с головой — Ну что за люди! Мне такой классный сон снился, с Бредом Питтом, между прочим! А ты пришел и весь кайф обломал! Вот как я теперь узнаю с кем ОН будет танцевать на универском балу: со мной или с Анфиской из третьей группы, а?! — ныла Маринка, отлично знавшая, что Илья не переносит «все эти девчоночьи муси-пуси» и надеявшаяся таким образом прогнать его из комнаты.

Но парень не поддался на провокацию:

— Марина, если ты сей час же не встанешь, то рискуешь встретиться со своими развеселыми друзьями в пижаме и без своей боевой раскраски. До одиннадцати всего лишь час остался — сухо проинформировал он сестру.

— Ой! Что ж ты сразу не сказал?! — лохматая девушка спрыгнула с кровати будто ее ошпарили и на всех порах помчалась в ванную.

— И освободи стиралку! Так мама сказала! — крикнул ей вслед довольный Илья, а затем развернулся ко второй сестре. Ласково потрепав ее по мягким каштановым кудрям, он шепнул девчушке в ухо:

— Машуня, мышонок, пора вставать.

— Ни хасю! — буркнул ребенок — Я спать хасю!

— И я тоже — признался Илья — Да только если ты не встанешь, Маринка и Задира съедят все твои любимые вареники…

Серо-голубые глазки тут же распахнулись:

— Ты свалил мои валеники??!!

— Нет еще, но сварю, если сейчас встанешь.

— А валенье к ним будет? — Машутка состроила лукавую мордашку.

— Какое варенье?

— Мариновое, конесно, какое же есе! — поразилась малышка недогадливости брата.