Горячий британский парень - Кристи Бойс

– Чего? Ни за что.

– Ну пожалуйста. Просто поделись своим мнением. Ты всегда справляешься со всем лучше, чем я.

Она тяжело вздыхает, словно желает в этот момент оказаться в каком-нибудь другом месте.

– Я не буду говорить, что тебе делать с твоей жизнью. Но… у меня имеются некоторые наблюдения, если тебе это поможет. – Я быстро киваю. – Знаю, ты считаешь, будто Уилл делает тебя счастливой. Но иногда… что ж, ты выглядишь гораздо счастливее, когда его нет радом.

– А как я выгляжу рядом с ним?

– Ты… какая-то прилизанная, что ли. Ты становишься Элл.

У меня сердце падает. Серьезно? Сэйдж говорит так, словно все очевидно. Я лихорадочно сравниваю свое поведение в компании Уилла и в компании друзей в Эмбертоне.

Она прикасается к моей руке.

– Ты когда-нибудь говорила с ним, что случится, когда ты уедешь в Америку? Он не против отношений на расстоянии?

– Нет. Он… Я не думаю, что он планирует жизнь так далеко вперед.

Она поднимает брови.

– В таком случае я не думаю, что остальное вообще имеет значение.

Весь полет я думаю о нашем разговоре с Сэйдж. Она права. Если нам с Уиллом суждено расстаться через несколько недель, не имеет значения, расскажу я ему правду о себе или нет. А я не видела другого выхода. Знаю, что у некоторых людей получается поддерживать отношения на расстоянии, но мы не могли найти друг для друга время, даже когда нас разделяло всего полчаса езды. У нас точно не получилось бы поддерживать отношения, находясь в разных странах, и у меня нет денег, чтобы часто куда-то выезжать. Значит, главным вопросом становится, хочу ли я, находясь здесь, продолжать отношения с заканчивающимся сроком годности. Может, стоит покончить с этим и избавиться от напряжения. Но я не могу решиться на это.

Сэйдж садится отдельно от нас в поезде до Нортгемптона, сказав, что хочет позаниматься (конечно же она взяла конспекты с собой), поэтому мы с Дэвом сидим вместе. Я немного нервничаю даже от такой близости, но как только мы начинаем обсуждать наши фотографии, я расслабляюсь. Оказывается, он сделал много фотографий произведений искусства, но почти не снимал сам город, поэтому я пересылаю ему свои фото.

– У тебя есть какие-нибудь планы на сегодняшний вечер? – спрашивает он.

– Кроме того, чтобы пялиться на фотографии и жалеть, что не существует телепорта, который перенес бы меня обратно? Никаких, мой ежедневник пуст.

– Не хочешь тогда позаниматься вместе?

Больше времени наедине с ним. Я не уверена, что это хорошая идея… но он лишь хочет поучиться. И он ни разу не говорил, что был бы не против стать для меня кем-то большим, чем другом.

– Думаю, это можно устроить. Но я хочу оставить за собой право пялиться на фотографии из Венеции каждые полчаса.

– Я не был уверен насчет этой поездки, – говорит он. Скрипят тормоза, когда поезд подходит к станции Нортгемптона. – Но я должен признать, что ты была права.

Я резко подскакиваю и чуть не роняю сумку на пол.

– Постой. Ты признаешь – без принуждения, – что я была в чем-то права? Ты это слышал? – обращаюсь я к Хуану.

Фрэнк остался в Лондоне, поэтому Хуан был тихим всю дорогу, но в этот момент он заметно оживляется. Он достает телефон, включает диктофон и пихает его Дэву под нос.

– Не могли бы вы еще раз повторить это, сэр? Медленно и четко. Нам необходимо записать это для истории.

– Заткнись. – Он с улыбкой отталкивает руку Хуана. – Я получил урок. Никогда нельзя делать ставки против Венеции.

Мы все еще шутим и смеемся, когда автобус останавливается в Эмбертоне. Голова кружится, наверное, от усталости. Краем глаза я замечаю что-то синее. Отполированный синий металл. Мое сердце бьется чаще.

Уилл сидит на капоте своей машины. Огромная корзина с цветами стоит возле, я не представляю, как мне разместить эту махину на моем маленьком столе.

Я прикрываю рот ладонью.

– Божечки! – Я оборачиваюсь к друзьям. Сэйдж слегка хмурится, а лица Дэва и Хуана не выражают ровным счетом ничего.

Я окликаю его.

Уилл вскакивает и широко раскидывает руки в стороны.

– Неужели парень не мог соскучиться по своей девушке? Иди скорее ко мне.

Я спешу ему навстречу, и он сжимает меня в объятьях. Он пахнет, как тот одеколон из магазина в аэропорте.

– А ты скучала по мне? – шепчет он мне в ухо.

Я киваю, и Уилл целует меня. Как же хорошо снова оказаться рядом с ним, несмотря на все мои мысли, но мне все равно немного неловко, потому что ребята смотрят на нас.

– Сколько у тебя есть времени? Тебе надо…

– Я очистил свое расписание. – Он улыбается мне. – Я хотел, чтобы мы провели этот вечер вместе. У меня такое чувство, словно я вечность тебя не видел. – Уилл понижает голос. – И ты не сдержала свое обещание, что будешь присылать мне кучу фотографий каждый день.

Мои щеки вспыхивают. Во мне борются разные эмоции. Так мило с его стороны сделать мне сюрприз и привезти цветы… но я бы хотела, чтобы он все-таки написал заранее, что собирается приехать. Мне нужно больше времени, чтобы подумать о наших отношениях и моих последних неделях в Англии.

Дэв, Хуан и Сэйдж неловко стоят в стороне, не зная, надо ли им меня ждать. Сэйдж держит мою сумку, а Дэв мой чемодан. Как же я ненавижу разрываться между ними и Уиллом.

– Так, я думаю, мы с Уиллом поедем поужинать куда-нибудь. Вы, ребята, с нами? – Я выразительно смотрю на Дэва, надеясь, что он увидит извинение в моих глазах.

– Нет, я хочу упасть на кровать и не просыпаться до завтра, – говорит Хуан. – Рад был повидаться, Уилл.

Сэйдж отказывается, но Дэв задумывается на секунду, и я уже думаю, что он согласится. Я пытаюсь представить нас втроем за маленьким столиком и то, как мы с Дэвом рассказываем Уиллу истории о Венеции и нашей жизни в Эмбертоне. Весьма нелепо.

– Я пас. – Дэв кивает в сторону Уилла. – У вас, кажется, нет места.

Я сначала думаю, это его очередной едкий комментарий, но потом до меня доходит, что он говорит о цветах.

– И то верно, приятель. Было тяжело запихнуть их на переднее сиденье.

Я впервые присматриваюсь к цветам. Такие композиции можно увидеть в вестибюлях дорогих отелей или на свадьбе. Там по меньшей мере пятьдесят роз, а еще гортензии и зеленые ветки. В ширину корзина гораздо больше меня и весит, наверное, немногим меньше. И мне не хочется думать, сколько эти цветы стоили. В голове слышатся слова Дэва, как много денег он тратит