Через пропасть в два прыжка - Николай Николаевич Александров

Сняв с вешалки пальто, Вашко завернулся в него и улегся в кресло: его явно лихорадило. Он с удовольствием выпил бы сейчас рюмку коньяку и завалился в постель.

— Одевайся! Поедем, пожалуй.

— Решили осмотреть квартиру? Понятых берем?

— Жору-криминилиста обязательно надо. Но это не сейчас. Может, завтра. Сейчас в другое местечко подскочим.

Они вышли на улицу. Дождь прекратился, уличные фонари залили мокрую мостовую мертвенным желтым светом.

Такси, как назло, попадались с пассажирами, и они долго ждали, пока появится машина с зеленым огоньком. Когда они припарковались на Смоленской площади, часы на фасаде высотного здания показывали четверть восьмого. В бюро пропусков бдительный милиционер долго и придирчиво проверял их служебные удостоверения, сверяя со списком, куда были внесены их фамилии с указанием в графе срок действия — «круглосуточно».

Вашко не стал подниматься пешком, а, поблуждав по хитроумным закоулкам и лабиринтам первого этажа, вместе с Евгением вошел в какой-то старомодный лифт, облицованный не пластиком, а настоящими, истертыми от времени дубовыми панелями. На четырнадцатом этаже они вышли, в коридорах царил полумрак: горело лишь дежурное освещение.

— Я не хотел осматривать его стол днем — много лишних глаз, — счел необходимым пояснить Вашко.

Найдя нужную дверь, Вашко сделал знак Евгению, чтобы он открывал. Войдя, они сразу же зажгли свет и затворили дверь. В комнате почти не было мебели: шкаф, сейф, кресло и стол.

Не долго думая, Вашко плюхнулся в кресло и начал выдвигать ящики стола. Лампа роняла свет на сукно, на которое одна за другой ложились папки с бумагами, какие-то проспекты, журналы, истрепанные записные книжки как минимум двадцатилетней давности. Судя по содержимому ящиков, Тушков был человек одинокий, нужный разве что на работе. А после того, как на столе появились затрепанные иностранные журналы, извлеченные из-под кипы газет на дне нижнего ящика, с призывно обнаженными заморскими девами в вызывающе фривольных позах, к скромному туш-ковскому образу невольно примешалось что-то странноватоновое. Лапочкин хмуро сгреб несколько таких журналов в охапку и, плюхнувшись в кресло, разложив их на коленях, принялся листать, время от времени глуповато похмыкивая.

— Нет, он точно был чокнутым! — ворчливо заметил Вашко. — Похоже, его ничего не интересовало кроме работы. Напрасно ввязались в эту историю. Нюхом чую!

Осторожно, словно боясь самого себя, неуверенно тренькнул телефон. Вашко взглянул на телефон и перевел недоуменный взгляд на Евгения. Но тот завороженно смотрел на аппарат.

— Да, — глуховато, со странными интонациями в голосе произнес в трубку Вашко, держа ее двумя пальцами.

Отвечать явно не спешили. Вашко ждал, уставившись на стол, заваленный бумагами.

— Слушаю…

— Иван? — грубовато поинтересовался мужской голос — слышимость была неважная.

Вашко выразительно выпучил глаза — Евгений застыл, боясь даже скрипнуть креслом, прошелестеть страницей.

— Я! — совершенно искренне согласился Вашко.

— То-то я смотрю у тебя горит свет.

— Работаю.

— Нет, это не ты, — засомневался вдруг собеседник.

— Простыл маленько, — нашелся Вашко, но услышал в ответ лишь частые гудки отбоя — на том конце повесили трубку.

Вашко положил трубку на стол рядом с аппаратом.

— Шуруй в другой кабинет и звони ребятам — пусть высчитают, откуда звонили! — Лапочкин пулей вылетел из кабинета.

Оставшись в одиночестве, Вашко вздохнул и принялся за работу. Развязывал тесемки, извлекал из папок какие-то письма с красивыми иностранными вензелями, гербами, прозрачными водяными знаками фирм, таращился на иностранные слова, ничего не понимал и откладывал в сторону. Так продолжалось минут десять. Тишина… Но эта тишина рождала не умиротворение в душе, а неизвестно откуда взявшееся чувство тревоги.

«Где же запропастился этот… гроза бандитов?» Вашко встал и направился к двери. В коридоре по-прежнему царил полумрак — лишь дежурное тускловатое освещение едва теплилось под потолком. Какая глубокая тишина! В ней даже чувствовалось нечто странное: какой-то до предела напряженный, натянутый как струна покой.

Вашко потрогал дверь соседнего кабинета — она спокойно отворилась, в комнате было гемно. Скорее машинально он позвал:

— Женя?

Ответа не последовало, но в темноте, что-то, кажется, шевельнулось. Вашко замер. Со стороны едва угадываемого во мраке окна вновь раздался невнятный шорох или даже скрежет. Вашко нашарил выключатель, вспыхнул свет. За столом сидел мужчина — странно, — но это был совсем не Лапочкин. Неизвестный сидел, закрыв ладонью глаза, и сквозь пальцы, щурясь, посмотрел на вошедшего.

— Вы? — изумился Вашко. — Почему в темноте?

Референт неспешно поднялся с места. Его походка отличалась кошачьей легкостью.

— Если мне не изменяет память, сотрудник милиции? Я вас видел днем в кабинете.

— Да, Олег Сергеевич… Что вы делаете здесь в столь поздний час? — Вашко поглядывал на подошедшего Уланова, тот, в свою очередь, пытливо смотрел на оперуполномоченного.

— Не слишком ли много вопросов? — произнес уверенный в себе молодой человек. — Темнота не удовлетворяет? Что удивительного в том, что я нахожусь за своим столом в собственном кабинете. Это наказуемо?

— Похвальная работоспособность. И все же, что вы здесь делаете?

— Я обязан отвечать? — он скептически окинул взглядом фигуру Вашко.

— В принципе, нет… — Вашко размашисто прошелся по ковру и направился к двери. — Надеюсь для вас не секрет, чем мы здесь занимаемся. Более того, вам наверняка известны наши полномочия.

— Известны, — охотно согласился Уланов. — Именно поэтому я здесь.

— Вот как? — Вашко повернулся. — С какой целью?

— Все проверить за вами! — в глазах референта заплясали веселые чертики.

— ?!

• • •

— Вы не ослышались, — молодой человек, уже не стесняясь, улыбался. — Я обязан дождаться вашего ухода, проверить состояние замков и сдать помещения на пульт сигнализации. У нас так принято! Так что страдаю я не по своей инициативе, а по вашей милости. Гораздо охотнее я бы провел вечерок в ином месте.

Вашко кивнул — ответ его вполне устраивал. И хотя Уланов мог говорить далеко не всю правду, того, что он поведал, было достаточно для проверки в утренней беседе с «дипломатом», а значит ему не было особого смысла врать.

— Погасите свет, запирайте комнату и идите к нам, — проворчал скорее по привычке, чем по необходимости, Вашко.

Лапочкин давно сидел в кресле и листал журналы с «девочками».

— Узнал? — бросил в его сторону Вашко.

— Так точно, товарищ подполковник! Телефон-автомат на Садовом кольце. Где-то у входа в «Руслан». Оттуда как раз отменно видны наши стеклышки, — он кивком показал на окна.

Едва Евгений договорил, как дверь открылась и в комнату нехотя вошел Уланов. Лапочкин, тотчас забыв о журналах, удивленно уставился на вошедшего и лицо его вытянулось.

— Смотри свои книжонки, — буркнул Вашко. — С тебя, как с козла — молока. Подсаживайтесь, Олег Сергеевич, попробуйте сочетать приятное, куда я отношу наблюдение за нами, с полезным —