Цена свободы. Дверь через дверь - Андрей Александрович Прокофьев

Её лицо было совершенно бледным. Ни одной капельки крови не поступало в капилляры, неестественно выглядел рот. Погасшими, тяжелые с мутной поволокой глаза.

– Вот это лучше – Егор значительно ослабил веревку.

– Мы исчезнем, но ты будешь знать, что твой сын жив, что он сумел победить мрак небытия – произнес Егор.

– А мой сын, тот настоящий Егор – прошептала Наталья Владимировна.

– Вновь, нет его, его нет, он лишь оболочка – закричал Егор.

– Тебя нет, тебя не может быть – опустив голову, произнесла Наталья Владимировна.

Егор тяжело дышал. Лена видела, что у него самого трясутся руки.

– Рукопись искал Кондрашов, искали сотрудники – произнесла Наталья Владимировна.

– Говори дальше – произнес Егор, совсем отпустив веревку.

– Они не нашли рукопись, я разделила её на две части – начала Наталья Владимировна, а после случилось непредвиденное, тело старушки затряслось, она начала задыхаться без помощи веревки.

– Сердце, сейчас я принесу таблетки – как могла, торопилась Лена.

Но было поздно. Приступ убил Наталью Владимировну в двадцать секунд.

4

Егор сидел на диване. Наталья Владимировна лежала на полу прямо перед ним, а в открытом дверном проеме, стояла Лена, держащая в руках уже совершенно бесполезные таблетки. На большое окно зальной комнаты наползла темнота. Низко опустившаяся туча, не спешила начать дождь. Но, черт возьми, было в этом что-то символичное. Так как будто перевернулось не только восприятие момента, но и всё остальное вместе с ним. Будто наконец-то был пройден рубеж, за которым уже точно не свернуть. Но ведь и до этого абсолютно ясным виделось отсутствие альтернативы. И темень прочно держала ситуацию в своих руках. Только она, и ничего кроме неё нельзя было противопоставить, чтобы выиграть начатую игру, которая лишь вскользь, лишь поверхностно, могла показаться простой, односторонней. Ничего подобного, и вновь не только, и точно ни одно лишь сокращение жизненного пространства и времени. Рядом находилось многое, что вот-вот вступит в игру, чтобы не позволить скучать, чтобы довести нерв до предела. Сколько пластов изнанки. Открыл один, подумал: хватит, ясно. Но не успел закончить цикл, как понял: за этим слоем еще один, далее, еще один. Ровно до того момента, пока ни подойдешь к финалу, в пришествии которого и нужно объединить всё воедино, нигде не сделав ошибки.

– Что теперь будем делать – спокойно и очень размерено спросила Лена, глядя то на Егора, то на мертвую Наталью Владимировну.

– Что они сделали. Ты можешь представить, насколько безгранично зло творимое этими людьми. Они добились того, чтобы сын убил мать, и при этом не испытывал никакой доли раскаяния, лишь осознание, с примесью ненужной пошлой грусти, где второе вытекает из первого – еще спокойнее, смотря на мертвую мать, произнес Егор.

– Они способны на большее, они способны на всё – отреагировала Лена.

– Есть мы, есть они, всё так же, как и было. И по-прежнему неизменная ставка, ценой в жизнь – проговорил Егор.

– Если мы оставим всё, как есть, то меня обвинят в убийстве – произнесла Лена.

– Не было убийства и было убийство. Я не собирался её убивать, хотя не знаю, может, что и убил бы – так же, не сводя глаз с мертвой матери, произнес Егор, а Лена молча ждала продолжения.

– Придется повесить маму, чтобы создать видимость самоубийства. Хотя нет, она должна быть с веревкой на шее, но при этом на полу. Злоумышленник душил её. Она умерла раньше, не выдержало сердце. Ровно так, как и было. Только тебя здесь быть не должно – произнес Егор.

–А ты, как же ты? – прошептала Лена.

– Я? Я в психиатрической больнице, у меня самое лучшее, в истории преступлений, алиби – улыбнулся Егор.

– А я, я же должна была слышать. Мне нужно, чтобы меня не было дома – нервничая, говорила Лена.

– Ничего страшного. Ты же пошла проводить маму до рынка. Если никто не видел, что ты вернулась раньше – начал Егор, выразительно посмотрев на Лену.

– Я вышла подышать свежим воздухом, а не проводить Наталью Владимировну. Как я передвигаюсь известно всем, а возвращаясь, я никого не встретила, но меня могли видеть из окна – пояснила и предположила Лена.

– Риск большой – произнес Егор.

– Ударь меня по лицу, сильно ударь – неожиданно произнесла Лена.

– Ты думаешь – промычал Егор.

– Я инвалид, слабая никому ненужная баба, которая потеряла сознание – боясь собственных слов, говорила Лена.

– Я себе не смогу простить – произнес Егор, и тут же резко развернувшись, со всей силой ударил Лену в лицо. Лена упала на пол, свалив своим телом сразу два стула. Егор испугался, Лена, действительно, потеряла сознание, и Егору пришлось потратить какое-то время, чтобы привести подругу в чувства.

– Извини – шептал Егор.

– Всё хорошо, а теперь уходи – пытаясь улыбнуться, чувствуя сильное головокружение, произнесла Лена.

“Она разделила рукопись на две части Лариса Евгеньевна и Людмила Алексеевна, но и это еще не всё. Нужно навестить одного старого друга, очень нужно” – думал Егор, нарочно остановившись посередине двора, чтобы как можно больше людей смогли его увидеть.

5

Странной и непредсказуемой бывает человеческая судьба. Андрей Дмитриевич Кондрашов, к этому времени, стал преуспевающим бизнесменом, но, на свою беду, любил район своего детства и юности. Поэтому, выкупил полный двухэтажный особняк, в котором когда-то было восемь квартир, одной из которых была его квартира, квартира его родителей. Теперь вновь вместо восьми, была одна квартира, так, как и было прежде, в те времена, которые Кондрашов, будучи нищим студентом, ненавидел, а сейчас боготворил всем существом, посещая близко расположенную церковь. Имел большую семью, но, как на зло, в этот день дома был один, если не считать пожилой служанки.

В дверь раздался звонок.

– Я сам открою – произнес Кондрашов, обратившись к служанке, которая незамедлительно бросилась к двери.

– Не ожидал – произнес Егор.

– Кто вы? – раздражено спросил Кондрашов, полагая, что перед ним предстал один из местных пьянчуг.

– Не узнал, но неудивительно. Сколько лет, сколько зим – иронично произнес Егор, Кондрашов хотел быстро закрыть дверь, но Егор помешал ему, всунув ногу между дверью и дверной коробкой.

– Что вам нужно? Вы хотите, чтобы я вызвал полицию – всё более нервничая, выкрикнул Кондрашов.

– Зачем полицию? Лучше сразу сотрудников управления государственной безопасности. Вы же хорошо знакомы, и нет сомнения, что еще остались телефонные номера необходимых людей – голос Егор наливался металлом, до Кондрашова смутно что-то начало доходить, а Егор