Зачем мы спим. Новая наука о сне и сновидениях - Мэттью Уолкер

В действительности Фрейд знал об этом ограничении. Он предвидел, что скоро наступят дни научных расчетов. Свое предсказание он записал в книге «Толкование сновидений»: «Даже там, где психическое при исследовании оказывается первичной причиной явления, даже там более глубокое изучение откроет дальнейший путь вплоть до органически обоснованной душевной жизни»[84]. Он знал, что органическое объяснение (мозг) в конечном итоге откроет истину сновидений — истину, которой не хватало его теории.

Действительно, за четыре года до того, как в 1895 году Фрейд увлекся своей ненаучной психоаналитической теорией сновидений, в работе под названием «Проект научной психологии» он попытался дать научно информированное, нейробиологическое объяснение разума. В этой работе даны прекрасные рисунки нейронных цепочек с соединяющимися синапсами, которые составил Фрейд, пытаясь понять функционирование разума в состоянии бодрствования и сна. К сожалению, область неврологии была в то время в зачаточном состоянии и наука просто не была готова к решению загадки возникновения сновидений, поэтому рождение малонаучных постулатов, подобных фрейдовским, было неизбежно. Мы не должны винить ученого за эти заблуждения, но и принимать по одной этой причинененаучное объяснение сновидений не следует.

Методы сканирования мозга предложили первые представления именно об этой органической правде относительно источника снов. Поскольку отделы автобиографической памяти мозга, включая гиппокамп, столь активны во время быстрого сна, следует ожидать, что сновидения будут содержать недавние воспоминания человека и, возможно, дадут ключ к разгадке смысла самих сновидений, если он там есть, — то, что Фрейд изящно описал как «осадок дня». Это было четкое, проверяемое предсказание, которое, как мой давний друг и коллега Роберт Стикголд в Гарвардском университете элегантно доказал, являлось на самом деле совершенно неверным… с важной оговоркой.

Стикголд провел эксперимент, который должен был определить степень соответствия сновидений нашим недавним впечатлениям. Две недели подряд двадцать девять здоровых молодых людей подробнейшим образом записывали в дневник все, чем они занимались в течение дня, от событий, в которые они были вовлечены (дорога на работу, встречи с друзьями, съедаемые блюда, занятия спортом), до текущих эмоциональных переживаний. Кроме того, они должны были вести журнал сновидений, в который записывали наутро то, что им снилось. Затем эксперты сравнивали дневные записи волонтеров с их отчетами о снах, отмечая степень сходства четко определенных характеристик, таких как место действия, объекты, действующие лица, темы и эмоции.

Из 299 записей о снах, которые Стикголд собрал в течение четырнадцати дней, явный повтор предыдущих событий, то есть «осадок дня», был обнаружен только в 1–2% случаев. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что сновидения не являются полноценным воспроизведением событий нашей жизни. Мы не воспроизводим видеозапись пережитого дня на большом экране коры головного мозга. Если и существует некий «осадок дня», то это всего лишь несколько капель в общем потоке маловразумительных сновидений.

Но в неразберихе снов Стикголд все-таки обнаружил нечто, часто перетекавшее в них из дневной реальности, — это были пережитые эмоции. От 35 до 55% эмоциональных тем и переживаний, которые испытали участники эксперимента во время бодрствования, недвусмысленно проявились в ночных видениях. Причем эта общность была понятна не только экспертам, но и самим участникам опыта.

Если и есть что-то, что красной нитью проходит сквозь нашу дневную жизнь и наши сновидения, так это переживания. Вопреки фрейдовскому предположению, Стикголд показал, что нет никакого внутреннего цензора, нет покрова, нет маскировки. Источники сновидений прозрачны — достаточно ясны для любого человека, чтобы идентифицировать и опознать их без стороннего интерпретатора.

Объединив данные измерений активности мозга и строгие научные тесты, мы наконец начали понимать природу сновидений человека: их форму, содержание и источник, кроющийся в периоде бодрствования. Однако здесь кое-чего не хватает. Никакие исследования, которые я до сих пор описывал, не доказывают, что сновидения имеют какую-либо функцию. Быстрый сон, в ходе которого в основном возникают сновидения, конечно же, имеет много функций, но делают ли что-либо сами сновидения для человека и его разума? Научные факты отвечают на этот вопрос утвердительно.

Долгое время считалось, что сновидения — это сопутствующие явления фазы быстрого сна. Чтобы проиллюстрировать понятие сопутствующих признаков, давайте обратимся к примеру с электрической лампочкой.

Получить свет — вот причина, которая побуждает нас собрать воедино элементы электрической лампочки: взять стеклянную колбу, вставить проволочную спираль, закрепить цоколь и, наконец, включить лампу в сеть. Свет — это функция электрической лампочки и то, ради чего мы создали это устройство. Однако лампочка также вырабатывает тепло, но тепло — не функция лампочки, и не причина, по которой мы создавали ее. Тепло вырабатывается одновременно со светом и не является ни преднамеренным побочным продуктом, ни основной функцией лампы. В данном случае тепло — сопутствующее явление.

Аналогичным образом эволюция проделала огромный путь и построила нейронные цепи, чтобы генерировать быстрый сон с его функциями. Но при погружении в быстрый сон мозг выдает на-гора то, что мы называем сновидениями. Сны, как тепловое излучение электрической лампочки, возможно, и не имеют собственной функции. Возможно, сны — это просто сопутствующие признаки, не приносящие пользы и не имеющие последствий. Они просто непреднамеренный побочный продукт быстрого сна.

Гнетущая мысль, не правда ли? Уверен, многие из нас чувствуют, что наши сны имеют смысл и какое-то полезное предназначение.

Чтобы сдвинуться с мертвой точки и понять, какие цели преследует мозг, рождая сновидения, ученые решили четко определить функции быстрого сна. Как только исследователи определились с ними, то попытались установить, являются ли сновидения, которые сопровождают быстрый сон, и их содержание важными определяющими факторами тех благ, которые приносит нам сон. Если то, что вы видите во сне, не имеет предсказательной силы в определении выгод быстрого сна, то это позволяет предположить, что сновидение — лишь сопутствующий признак и значение имеет лишь сам быстрый сон. Если же мозгу для выполнения выявленных функций необходим и быстрый сон, и сновидения, то можно предположить, что только быстрого сна, хотя он и незаменим, окажется недостаточно. Скорее для воплощения всех ночных выгод необходимо уникальное сочетание быстрого сна и сновидений, причем сновидений о самых ярких и эмоциональных впечатлениях. Если считать этот факт доказанным, то к сновидениям не стоит относиться как к побочному продукту быстрого сна. Скорее науке придется признать, что сновидения — необходимая часть сна и они, независимо от породившего их сна, оказывают мозгу необходимую поддержку.