Скорбь Гвиннеда - Кэтрин Куртц

* * *

На второй день после отъезда Джавана из Валорета, сразу после заката, Тавис с Квероном вывели Ревана и его опутанных чарами «апостолов» к подземному ходу, что вел в недра замка Кайрори. По счастью, погода так и простояла на славу — большая редкость в Гвиннеде в марте месяце, — а дозорные графа Мердока были, видно, заняты где-то в другом месте.

Тавис положил руку на плечо Горди, полностью подчиняя того своей власти, а Кверон проделал то же самое с Фланном и Иоахимом. Реван тем временем запер дверь. Сразу стало темно, и Тавис незаметно для учеников Ревана вызвал магический огонь, пока сам Реван не зажег свечу в нише у входа. Лишь теперь он позволил себе вздохнуть с облегчением.

— Далеко еще? — спросил Реван шепотом.

Кверон махнул рукой.

— Не очень. Ступай вперед.

Они двинулись гуськом, стараясь шагать как можно тише. Постепенно проход расширился, обработанные каменные плиты сменили утоптанную землю под ногами. Прямо у Портала их уже дожидались Ансель с Сильвеном, которые не могли скрыть своей радости при виде друзей.

— Вы быстро добрались, — заметил Ансель. — В кои-то веки все прошло успешно…

— А что? У вас там что-то случилось? — по тону юноши Тавис вмиг ощутил неладное.

— Нет, все в порядке. Даже получили вести от Джавана. Но давай поговорим об этом позже.

К этой теме они вернулись вечером, после сытного ужина в михайлинской обители, когда виллимитов уже погрузили в сон и надежно заперли в одной из келий. Джорем дал Кверону с Тависом прочесть послание Джавана, а затем словами пересказал то, что узнал от принца Сильвен.

— Если никто ничего не заподозрил в ту ночь, то с ним все должно быть в порядке, — заключил Джорем. — Нам доложили, что он выехал из Валорета вместе со всеми, и на вид там все нормально. Когда он обоснуется в Ремуте, мы подумаем, что можно предпринять. Тем временем для него самое главное — это не позволить, чтобы Хьюберт силой запер его в какой-нибудь монастырь.

— А это может случиться? — спросил Реван.

Ивейн сцепила пальцы, затем кончиками потерла нижнюю губу.

— Ну, это будет зависеть от самого Джавана.

Джорем улыбнулся, заметив тревогу Ревана, и пододвинул к нему несколько листов убористо исписанного пергамента.

— Не беспокойся о принце, это наша забота. У тебя и без того скоро будет дел по горло.

Взяв в руки пергамент, Реван пробежал глазами первые строчки.

— Что это такое?

— Общая схема, — пояснила Ивейн. — Когда переваришь это, мы начнем уже действительную подготовку. Это будет непросто, но, по-моему, должно сработать.

К тому же выводу пришли через пару дней занятий и все остальные. Реван оказался способным учеником. Джорем написал для него подробный план, как дальше должно развиваться его учение, и молодой человек не только сумел разобраться во всем, но даже предложил свои идеи, быстро освоился с тем, как должно будет проходить «крещение» и значительно украсил этот обряд.

Кроме того, Реван неожиданно быстро нашел общий язык с Сильвеном, высвободив Тависа для работы на заднем плане, в толпе, где он мог бы не привлекать к себе излишнего внимания и поставлять Ревану новых кандидатов для «очищения». Прежде Реван с Сильвеном никогда не встречались, но сразу образовали великолепную пару и интуитивно понимали друг друга, как если бы Реван тоже был Дерини.

Это было огромным преимуществом, поскольку позволило изучить область, доселе неизведанную, касавшуюся магических способностей, обнаружить которые у регентов пока не было возможности. Еще от Тависа, после его опытов с Джаваном, им стало известно, что порой тесный контакт Дерини с человеком ведет к пробуждению у последнего почти магического дара. Конечно, Реван не был Халдейном, однако большую часть жизни он тесно общался с семьей Мак-Рори и Туринов, и это помогло развить те зачатки способностей, какими он обладал.

Кроме того, они обнаруживали, что силы Ревана значительно возрастают, если для концентрации он использует свой виллимитский медальон, предварительно «заряженный» кем-то из Дерини. Если черпать энергию из этого источника, то в тот момент, когда при «крещении» он будет касаться человека — то Реван вполне мог заставить его испытать головокружение и даже потерять сознание.

— Но вот эта вещь меня смущает, — признался Реван, задумчиво теребя свой медальон, который он только что испытал на нескольких добровольцах из числа челядинцев Ивейн. — Рано или поздно регенты мною заинтересуются, меня станут допрашивать… не смогут ли ищейки-Дерини учуять здесь неладное?

Ниеллан покачал головой. Они с Тависом недавно стали полноправными членами Совета Камбера, который вновь теперь, как в первые дни, состоял из восьми Дерини, — и епископ принимал теперь самое деятельное участие во всех их делах.

— Вспомни, Реван, религиозные знаки всегда благословляют, — сказал он. — И кто бы ни сделал это, человек или Дерини, само действо благословения оставляет на предмете отпечаток, в котором не остается никаких следов личности благословлявшего. Дерини давно знают это. Даже наши священники не всегда способны отличить, есть ли в подобном предмете магия, или нет. А уж мирянин и подавно не сумеет это определить — если, вообще, сможет что-то заметить. В любом случае, это лишний раз докажет им твою святость.

Они также испытали на Реване мерашу и выяснили, что она действует на него, как на обычного человека, то есть вызывает дремоту и погружает в сон. Ревану пришлось не раз столкнуться с этой отравой во время обучения, и он привык не бояться ее.

— Это будет самое главное испытание, когда они решат допросить тебя, пояснил Кверон. — Вот уже не одну сотню лет мераша выполняет роль отличительного знака, поскольку общеизвестно, что все до единого Дерини реагируют на нее. Увидев, что с тобой ничего не происходит, они удостоверятся, что ты не один из нас.

Изначально на то, чтобы создать слаженно действующую команду, отводилось пятнадцать дней, но уже к началу второй недели все превосходно выучили свои роли.

— Учитывая, насколько мы стеснены во времени, то полагаю, вы научили меня всему, что возможно, — заявил Реван всем остальным однажды вечером, когда счел, что вполне подготовлен для своей будущей роли. — Не думаю, что стоит откладывать неизбежное. Мы ведь еще должны сорок дней отшельничать в лесной глуши. Если начнем с середины апреля, то закончим как раз к Троице. Едва ли можно представить себе более удачное время для новых начинаний.

Оставалось сделать лишь две вещи до ухода. На следующее утро Ревана познакомили с Торквиллом де ла Марчем, которому выпало сыграть роль первого «новообращенного» Дерини. Семья Торквилла уже давно была в безопасности у Грегори в Тревалге, но когда он объявится у Ревана через пару недель, то расскажет совсем другую историю…

— При встрече у вас особо не будет времени поговорить, — сказала им Ивейн, пригласив для беседы в библиотеку. — Кстати, Торквилл, по-моему, вы с Реваном уже встречались в Шииле, много лет назад. Он был наставником моих детей.