Унесенные ветром. Том 2 - Маргарет Митчелл

— Пойду разыщу Уилла, — сказал он, — а завтрамы все придем на похороны.

Он только было поднял свой мешок с овсом и зашагал прочь,как из боковой улицы вынырнула повозка, вихляя колесами, и со скрипом подъехалак ним. Уилл с передка крикнул:

— Извините, что опоздал, Скарлетт.

Он неловко слез с козел и, проковыляв к ней, наклонился ипоцеловал в щеку. Уилл никогда прежде не целовал ее и всегда перед именемвставлял «мисс» — его поведение сейчас хоть и удивило Скарлетт, но приятносогрело ей душу. Уилл бережно приподнял ее и посадил в повозку, и она вдругпоняла, что это все та же старая, расшатанная повозка, в которой она бежала изАтланты. И как она еще не развалилась? Должно быть, Уиллу не раз пришлось еепоправлять. У Скарлетт даже засосало под ложечкой, когда, глядя на повозку, онавспомнила ту ночь. Пусть даже ей придется продать последние туфли или лишитьтетю Питти последнего куска хлеба, но она купит новый фургон для Тары, а этуповозку — сожжет.

Уилл молчал, и Скарлетт была благодарна ему за это. Оншвырнул свою старую соломенную шляпу в глубь повозки, прищелкнул языком,понукая лошадь, и они двинулись. Уилл был все тот же — долговязый, неуклюжий,светло-рыжий, с добрыми глазами, покорный, как прирученный зверек.

Они выехали из поселка и свернули на красную глинистуюдорогу к Таре. Край неба еще розовел, а плотные перистые облака, обведенныезолотистой каймой, уже стали бледно-зелеными. Сгущались сумерки, разливаласьтишина, успокаивающая, словно молитва. И как она только могла, думала Скарлетт,прожить столько месяцев вдали от этих мест, не дышать свежим деревенскимвоздухом, насыщенным запахом недавно вспаханной земли, душистыми ароматамисельской ночи?! Влажная красная земля пахла так хорошо, так знакомо, такприветливо, что Скарлетт захотелось сойти и набрать ее в ладони. Кустыжимолости, обрамлявшие красную дорогу густой стеной зелени, источалипронзительно сладкий аромат, как всегда после дождя, — самый сладкийаромат в мире. Над головой у них на быстрых крыльях стремительно пролетелиласточки, что вьют в дымоходах гнезда; время от времени через дорогу пробегал заяц,тряся, точно пуховкой, белым хвостом. Скарлетт обрадовалась, заметив, что кустыхлопка стоят высокие, — они с Уиллом как раз, проезжали мимо обработанныхполей, где зеленые кусты упрямо поднимались из красной земли.

Какая красота! Легкая сероватая дымка тумана в болотистыхнизинах, красная земля и зреющий хлопок, низбегающие по холмам поля сизвилистыми рядами зеленых кустов, стена высоких темных сосен на горизонте. Дакак она могла так долго оставаться в Атланте?!

— Скарлетт, прежде чем я расскажу вам про мистераO’Хара, — а я хочу все рассказать до того, как мы приедем домой, —мне хотелось бы знать ваше мнение по одному вопросу. Вы ведь теперь главасемьи, как я понимаю.

— В чем дело, Уилл?

Он на мгновение посмотрел на нее своим мягким спокойным взглядом.

— Я просто хочу, чтобы вы разрешили мне жениться наСьюлин.

Скарлетт ухватилась за козлы — она чуть не упала навзничь отнеожиданности. Жениться на Сьюлин! Неужели кто-то женится на Сьюлин после того,как она отобрала у сестры Франка Кеннеди. вот уж чего она никак не думала. Дакому нужна Сьюлин?

— Боже правый, Уилл!

— Значит, вы не возражаете?

— Возражаю? Нет, но… Ну, Уилл, и удивил же ты меня — япросто опомниться не могу! Ты намерен жениться на Сьюлин? А я-то всегдасчитала, что ты неравнодушен к Кэррин.

Не отрывая глаз от крупа лошади. Утл хлестнул ее вожжами. Влице его ничто не изменилось, но Скарлетт показалось, что он тихо вздохнул.

— Может, и был, — сказал он.

— Так что же, она отказала тебе?

— Я никогда ее не спрашивал.

— Ах, Уилл, до чего же ты глупый. Спроси. Она ведьстоит двух Сьюлин!

— Скарлетт, вы не знаете многого, что происходит вТаре. Последние месяцы вы не очень-то жаловали нас своим вниманием.

— Не жаловала — вот как?! — вспылила она. — Ачто я, по-твоему, делала и Атланте? Раскатывала н коляске, запряженнойчетверкой, и плясала на балах? Разве не я каждый месяц посылала вам деньги?Разве не я платила налоги, чинила крышу, купила новый плуг и мулов? Разве..

— Не надо так кипятиться и давать волю своей ирландскойкрови, — спокойно перебил он ее. — Коли кто и знает, что вы сделали,так это — я, а сделали вы столько, что двоим мужчинам было бы не под силу.

Слегка смягчившись, она спросила:

— Тогда о чем же речь?

— Вы действительно сохранили нам крышу над головой иблагодаря нам в закромах у нас не пусто, но вы не очень-то задумывались надтем, что творится у тех, кто живет в Таре. Я не виню вас за это, Скарлетт.Такая уж вы есть. Вас никогда не интересовало, что у людей в душе. Я простохотел сказать вам, почему не прошу руки мисс Кэррин: я ведь знаю — пустая этозатея. Она была всегда мне как сестра, и говорит она со мной откровенно — какни с кем другим на свете. Но она не забыла того юношу, который погиб, и никогдане забудет. Могу вам еще сказать, что она хочет уехать в Чарльстон в монастырь.

— Ты шутишь!

— Я, понятно, знал, что удивлю вас, и вот о чем я васпрошу, Скарлетт: не спорьте вы с ней, и не ругайте ее. Отпустите. Сейчас онатолько этого и хочет. Сердце у нее разбито.

— Но, мать пресвятая богородица! У многих людей сердцеразбито, однако они же не бегут в монастырь. Возьми, к примеру, меня. Япотеряла мужа.

— Но сердце-то у вас не разбито, — спокойновозразил Уилл и, подняв соломинку с пола повозки, сунул ее в рот и принялся неспеша жевать.

Скарлетт не нашла что возразить. Когда ей говорили в лицоправду, сколь бы неприятна она ни была, в глубине души Скарлетт всегдапризнавала, что это правда. И сейчас она молчала, пытаясь примириться с мыслью,что Кэррин станет монашкой.

— Обещайте, что не будете докучать ей.

— Да ладно, обещаю. — И она посмотрела на него судивлением, совсем уже другими глазами. Уилл ведь любил Кэррин, до сих порлюбит, причем так сильно, что сумел ее понять, встать на ее сторону и теперьстарается облегчить ей бегство из жизни. И однако же, он хочет жениться наСьюлин. — Ну, а как же все-таки насчет Сьюлин? Она ведь глубокобезразлична тебе, правда?

— О нет, не совсем, — сказал он, вынимая изо ртасоломинку и с величайшим интересом разглядывая ее. — Сьюлин вовсе не такаяплохая, как вы думаете, Скарлетт. Мне кажется, мы вполне поладим. Сьюлин ведьтакая оттого, что ей охота иметь мужа и детей, а это любой женщине охота.

Повозку трясло на неровной дороге, и какое-то время ониехали молча, так что Скарлетт могла обдумать его слова. Что-то тут есть,невидимое на первый взгляд, глубоко сокрытое и очень важное, что побуждаетмягкого, незлобивого Уилла жениться на этой зануде Сьюлин.