Друиды Русского Севера - Евгений Лазарев

Важный штрих в эту картину вносит Овидий. Согласно его «Метаморфозам», «когда горою стал Атлант»,

(Metam. 4, 660–661, перевод С. Шервинского)

Здесь существенно, что небо именно упокоилось (requievit), обрело покой, requies — устойчивый вербальный коррелят семантемы неподвижного Полюса в латиноязычной культуре. То есть и в облике горы Атлант маркирует Полюс Мира.

Силий Италик, римский эпический поэт I в. н. э., предлагает такое описание Атласской горы:

Эфирные узы (связи), aetheriae compages: означает ли это связь с эфиром как высочайшей и чистейшей частью воздушной сферы античного мироздания? Или речь идет о неких эфирных узах всей Вселенной, которые воздвигает (erigit, букв. возносит ввысь) Ось Мира, в облике Атланта? Так или иначе, вся многоаспектная нюансировка образа подтверждает, что и автор «Пирифоя» словами «Полюс Атланта» обозначил именно сакральный Полюс Мира, с его традиционными ассоциативными связями.

Этот Полюс в исследуемом фрагменте оберегают (τηρουσι, охраняют, стерегут, соблюдают) Медведицы-Близнецы, δίδυμοι άρκτοι, — небесные стражи, наделенные быстропарящими крыльями. В древнегреческом языке άρκτοι — не только медведи или медведицы вообще; это слово являет собой устойчивое обозначение двух северных созвездий, Большой Медведицы и Малой Медведицы, или, в переносном смысле, обозначение севера. Данные сравнительной мифологии позволяют довольно уверенно предполагать, что соотнесение созвездия Большой Медведицы с образом именно этого животного (в религиозно-мифологическом дискурсе) восходит к доностратической древности. Во всяком случае, так именуют это созвездие большинство коренных народов Северной Америки; показательно, что имеется в виду (по крайней мере, у некоторых народов алгонкинской и атабаскской языковых семей) самка, Медведица. Однако миф о двух Медведицах как стражах Полюса, отразившийся в «Пирифое», в Новом Свете не прослеживается.

Вообще говоря, в исследуемом тексте «Пирифоя» лишь констатируется функция небесных Медведиц — хранительниц Оси Мира. Однако Климент Александрийский, включив эту цитату в свою книгу, существенно дополняет этот мотив, на основе каких-то ныне неизвестных источников. Необычность пояснений Климента прежде всего в том, что они связывают индоевропейскую архаику «Пирифоя» (концепция циклического времени, вечного возвращения) с кардинальными священными символами авраамической, библейской традиции. Чувствуется, что для Климента между этими традициями не было принципиального противоречия (по крайней мере, в данном случае) — точно так же, как и для александрийских алхимиков, или для герметистов Средневековья.

Атлант, по словам Климента, может пониматься и как недвижная вечность (греческий текст допускает и перевод: недвижный Эон), и как не подверженный воздействиям Полюс (ο μη πάσχων πόλος). Скульптурные изображения херувимов на Ковчеге Завета Климент называет словом αγάλματα, и хотя буквальное его значение — просто статуи, не следует забывать, что в греческом оригинале это один из важнейших терминов неоплатонической теургии, и во времена Климента это было хорошо известно. Двенадцать крыльев двух шестикрылых херувимов Климент сопоставляет с двенадцатью знаками Зодиака, а также с течением времени, которое определяется их круговращением. К тому же «золотые эти изваяния, у каждого из которых по шесть крыльев, обозначают, как полагают некоторые, либо двух Медведиц, либо, скорее, два полушария (δύο ημισφαίρια)».

Два полушария, в соотнесении с образами созвездий, — это, очевидно, полушария небесной сферы. То есть созвездия Большой и Малой Медведиц, эмпирически принадлежащие северному небу, символически сопоставляются с Северным и Южным Полюсами Мира. Звездные Медведицы, оберегающие Ось Мира, таким образом, сближаются с Хранителями Полюсов в близнечном мифе пуэбло.

Западная герметическая традиция сохранила и еще одно свидетельство, которое позволительно рассматривать как независимую переработку архаичного мифа о двух Полюсах. Это известный в латинском оригинале краткий, но исключительно ёмкий текст под названием «Aenigma Philosophorum», «Философическая Энигма» (последнее слово означает загадку, но коль скоро в латинском это греческое заимствование, то и в переводе правомерно оставить его в исходной, вполне понятной форме).

Этот текст нередко связывают с именем выдающегося польского мыслителя Михаила Сендивогия (1556 или 1566–1636 или 1646) — на том основании, что он был опубликован, с предисловием Сендивогия (или его учителя Александра Сетона), в составе его труда «Новый Свет Химии» («Novum Lumen Chemicum»), впрочем, состоящем из нескольких самостоятельных трактатов (существует мнение, что их автор — Александр Сетон, а Сендивогий лишь подготовил их к печати). «Энигма» включалась некоторыми издателями и в другое произведение (в качестве независимого вступления) — «Сокровенная Аурелия» («Aurelia Occulta»). Иногда этот текст называют «Азот Философов»; его авторство традиционно приписывается «философу и опытнейшему химику» Василию Валентину (XV в.). Думается, справедливо будет согласиться с теми исследователями (например, Дж. Фергюсоном), которые полагают что в прямом смысле авторство «Энигмы» нельзя приписывать ни тому, ни другому. Впрочем, к вопросу об авторстве мы еще вернемся.

Вот как выглядит этот удивительный трактат в полном русском переводе (с предисловием), впервые предлагаемом вниманию читателя. Название текста взято в том варианте, в котором оно присутствует в «Сокровенной Аурелии».

Сынам Истины. Предисловие к Философической Энигме

Вам, о сыны знания (scientiae), из родника универсального источника (e scaturigine universalis fontis) уже раскрыл я всё, так чтобы ничего более не было в остатке. Ибо в предшествующих моих трактатах я, на примерах, в достаточной степени изъяснил Натуру: теорию и практику представил, насколько позволено. Но дабы кто-либо, по причине краткости /изложения/, не мог посетовать, что я нечто упустил, опишу здесь вам энигматически всё Искусство, чтобы увидели вы, сколь многого я, водительством Божиим, достиг.