Пиранья. Звезда на волнах - Александр Бушков

– Как тебе сказать... – осторожно ответилМазур. – Давненько. Вместе провернули не одно дельце – ну, ничегоужасного, обычная здешняя мелочевка... Конечно, я бы не доверил ему ни своисбережения на хранение, ни юную непорочную сестричку, но он, если подумать,если употреблять культурные слова, очень даже типичен. Понимаешь? Типичныймелкий авантюрист... вроде меня. А что?

– Он меня сегодня утром откровенно гладил по заднице.На кухне.

– Ну, ничего удивительного, – сказал Мазур. –Я его понимаю... Но по морде он, конечно, схлопочет...

– Не надо, – решительно сказала Мэй Лань. –Не стоит пока о б о с т р я т ь. Только драки в доме почтенного Хоп Синга мне ине хватало. Меня другое настораживает: он попутно так и лез в душу. Всевыспрашивал, давно ли я тебя знаю, чем мы с тобой, собственно, занимаемся и невозьмем ли его в долю... Мелкий, навязчивый прилипала...

«Ну, значит, так ему по роли положено, – уточнил просебя Мазур. – Именно мелкий и именно навязчивый. Этот парень, судя повсему, хороший профессионал и не стал бы просто так проявлять мелкуюнавязчивость...»

– Это тебя беспокоит? – поинтересовался он.

– Ничуть, – сказала Мэй Лань. – Все понятно:почуял аромат денежек и приплясывает вокруг накрытого стола, жаждая немедленностянуть что-нибудь вкусное... И все же... Не нравится он мне.

– Ну, понимаешь ли... – протянул Мазуруклончиво. – Все-таки старый знакомый... Я даже выражусь гораздоциничнее: его в ы г о д н о держать под присмотром. Если прогнать, черт егознает, куда попрется, где будет вынюхивать и что болтать...

– Тоже верно, – задумчиво сказала Мэй Лань. –Ну что же, потерпим. До поры до времени...

«Интересно бы знать, когда наступит эта самая пора, –подумал Мазур. – Потому что чует мое сердце: в с е мы, числом трое, тебярешительно обременим в один и тот же момент. Глупо избавляться от каждогопоодиночке. Проще и рациональнее с п и с а т ь всех сразу. И тут ужжизненно необходимо не пропустить момент...»

В общем, все прошло гладко. В ресторанчике Чжао Слайпрямо-таки кинулся ему на шею, Мазур столь же добросовестно изобразилнешуточную радость, познакомил с Пьером, а потом смиренно отправился к МэйЛань, прося приютить еще одного старого знакомого. Конечно, если это ей будет втягость, старый друг обоснуется на шхуне, как выражался классик, мальчишкашустрый и привык к спартанской обстановке...

Однако Мэй Лань заверила, что еще один постоялец ей несоздаст никаких неудобств, и уж тем более не обременит своей персоною почтенногоХоп Синга – старик, помешавшийся на страхе перед ворами, только рад будет, еслив доме прибавится мужчин. Мазур ее поблагодарил самым горячим образом – но просебя прикинул, что девчонкой, надо полагать, движет вовсе не альтруизм. Уж еслиневедомо откуда, как чертик из коробочки, вынырнул еще один старый подельникГавайца, проще и его взять под бдительный присмотр... Голый рационализм.

Он едва не допустил жуткий промах, за которым, конечно же,последовал бы звонкий, громкий, окончательный провал. Спохватился в последнююминуту: Мэй Лань и Слай должны его знать как двух разных людей! Девушка – какДжимми, сподвижника Гавайца, а вовсе не самого Гавайца! Пришлось на ходуимпровизировать и фантазировать, предупредить Слая, чтобы не вздумал звать егопри девчонке ни Джонни, ни Гавайцем, он для нее – Джимми Хокинс, и точка. Слаймоментально внял – но вот что он при этом подумал... Если янкесы, с их-тоздешними возможностями, вдумчиво и углубленно возьмутся за дело, очень быстросообразят, что этот тип и Гаваец – два разных человека. Но будут ли они этимзаниматься, другой вопрос. А Слай пока что на глазах – и Мэй Лань за ним,несомненно, присматривает, и ее кухарка с одним из безымянных китайцев, всвободное от мореплаваний время выполняющим в доме функцию прислуги за всех, идаже Пьер, которому новый знакомый откровенно не понравился, о чем он непреминул тихонечко сообщить Мазуру...

Девушка лихо свернула за угол, притерла фургончик к высокомуглухому забору, выключила мотор. Распорядилась:

– Убери пушку в бардачок. Нужно все провести безединого выстрела. Потому что это – последний и единственный след...

– Приятно слышать, – сказал Мазур.

– Единственный и последний, – наставительноповторила Мэй Лань.

– Я понял, понял... – заверил Мазур. –Прекрасно помню про свои десять процентов...

(Это она ему такую версию преподнесла еще позавчера – мол,ей за найденный «черный ящик» положено двести тысяч «гринбеков»[10],из коих любовнику и компаньону при удаче отстегнуто будет ровнехонько десятьпроцентов...)

– Вот, держи вместо твоего.

Она достала откуда-то из-под сиденья гораздо болеевнушительную пушку – никелированный кольт с фасонными деревянными щечками.Мазур взвесил его в руке, потянулся было выщелкнуть обойму, но девушкапоторопилась внести ясность:

– Это пустышка. И патронов нет, и неисправен. Новыглядит внушительно, а?

– Это точно, – проворчал Мазур, засовываягромоздкую бандуру за пояс, под рубашку. – Что есть, то есть, этого у негоне отнимешь... Может, будут еще какие-нибудь ценные указания?

– В магазинчике он должен быть один, – сказаладевушка. – Нет там никаких продавцов и сторожей. Патологически скупойтипчик, знаешь ли... За комнатой с товаром – еще две, там он живет. Онвьетнамец, учти. В Сайгоне был полковником. Отсюда и будем танцевать. Пристаром режиме испачкался в крови по уши...

– Ага, – сказал Мазур. – Уловил стратегию...Значит, здесь мне не нужно изображать безъязыкого иностранца?

– Только первые пару минут, пока он будет принимать насза обычных случайных покупателей... Потом можешь мне помочь. Лупи его, как душеугодно, только, напоминаю, не забудь, что это – наш единственный шанс... Когдамы его в о з ь м е м, загоним в заднюю комнату. Ты посматривай там...

– Будь спокойна, – серьезно пообещал Мазур. –Стоят мои десять процентов того, чтобы ради них выложиться...

Они вылезли. Мэй Лань взяла Мазура под руку, прильнула,старательно колыша бедрами, и они чуть ли не в обнимочку направились понеширокой и тихой безлюдной улочке к одному из множества крохотныхмагазинчиков. Вывеску Мазур прочесть не смог, но в узенькой витрине стоялавырезанная из дерева, чертовски аляповатая фигура самурая с мечом в руках, а вокругнего стояло и висело еще несколько образчиков холодного оружия.

Та же самая картина и в лавчонке – стена за спиной хозяинасплошь завешана разномастными мечами и саблями, кинжалами и палицами, копьями ипучками стрел. С ходу Мазур определил, что имеет дело с дешевкой ирухлядью, – то, что относилось к антиквариату, особой редкости непредставляло (да и пребывало в похабнейшем состоянии), а новехонькие клинки,несомненно, гонконгская работа. Он уже видывал нечто подобное: через неделькусойдет «позолота» и «никелировка», а сами клинки сделаны из самого бросовогожелеза. В центре города, в хороших магазинах Мазур видел вещички поинтереснее.