Семиевие - Нил Стивенсон

– Представляю, каково тебе сейчас, – кивнул Дюб. – Все по коробкам, тяжести нет, ничего не работает.

– Ну да, ну да, что-то я расхныкалась. Они ведь организуют для меня бола?

– Я бы скорее рассчитывал на третий тор. Тяжесть, близкая к земной. Много рабочих мест. Штат из трудолюбивых облачников.

– А это твоя задача на сегодняшний день, да? – хмыкнула Мойра. – Ты же у облачников вроде массовика-затейника?

– Это – моя плата за билет сюда, – ответил Дюб. Он чувствовал, что к лицу приливает жар, и предупредил себя: не говори ничего, о чем потом пожалеешь. – Никто не попадает сюда без билета. Теперь, когда он оплачен, нужно сделать так, чтобы это было не напрасно.

Мойра, видимо, почувствовала, что зашла слишком далеко. Она молчала и не поднимала взгляда.

– На сегодня, – сказал Дюб, – у нас остался год.

День 700

В день 700, известный также как А+1.335 (один год и триста тридцать пять дней с момента разрушения Луны), Облачный Ковчег выглядел с Земли словно яркая бусина на серебряной цепочке. По причинам, которые доктор Дюбуа Джером Ксавье Харрис попытался изложить в своем монологе на борту Капли-2 в А+1.0, истинное облако из капель – или рой – вокруг «Иззи» оказалось бы дорогим удовольствием в смысле расхода топлива. Значительно дешевле, да и надежней, было расположить капли впереди или позади станции на той же орбите, словно вереницу утят с мамой-уткой посередине. Для капли, уже занявшей свое место в цепочке, необходимость его изменить означала маневр, совершенно изумительный по сложности с точки зрения вновь прибывающих членов так называемого Регулярного населения.

Собственно каппи – то есть молодые люди, избранные в ходе Жребия, проведшие почти два года в тренировках по управлению каплями и тому, как в них жить, и отправленные наверх именно с этой целью, – могли его выполнить с закрытыми глазами. В День 700 на орбите их было тысяча двести семьдесят шесть человек, и еще примерно двадцать пять прибывали ежедневно в рамках активизировавшихся под конец запусков. Их отправляли в пустые капли, дожидавшиеся в голове или хвосте цепочки. Капли, в свою очередь, запускались по отдельности тяжелыми ракетами примерно по четыре штуки за день. Поскольку капля состояла в основном из пустоты и по сравнению с грузоподъемностью ракеты, способной нести ее объем, весила очень мало, их загружали витаминами от бойлерной и до самой передней. Прежде чем заселять каплю, витамины следовало выгрузить и складировать. Опись груза для каждой капли была своя. Некоторые целиком заполнялись сжатым газом – скажем, азотом, который будет впоследствии использован для удобрений. В других ассортимент оказывался настолько разнообразным и произвольным на вид, что годился для небольшого базара: медикаменты, артефакты культуры, микроэлементы, печатные платы, запчасти для двигателей Стирлинга, инструменты, личные вещи каппи и в одном примечательном случае – даже «заяц», впрочем, не переживший полета. Если не считать «зайца», отправившегося прямиком в морг, где содержались и остальные покойники, все это требовалось разгрузить, поставить на учет и отправить на склады. На каждой капле имелось место для хранения груза, так что складирование в известной степени было распределенным – в соответствии с фундаментальным принципом всей архитектуры роя. Объемный груз, например газы, закачивали во внешние цистерны или в надувные мешки – те, что поменьше, крепились на капли, крупные отправлялись на периферию «Иззи», где служили дополнительной защитой от радиации и микрометеоритов. Так называемые «сухие» грузы подобным же образом хранились «снаружи» в сетчатых мешках до той поры, когда в них возникнет потребность. «Внутренние» помещения, которых постоянно не хватало, использовались только для живых организмов и таких грузов, которым требовалось тепло или воздух. Так что по сравнению с тем, как «Иззи» выглядела изнутри год назад, сейчас там было очень чисто и аккуратно.

Те, кто не был избран в Жребии и не прошел подготовку каппи, считались Регулярным населением. Оно состояло из ста семидесяти двух человек. Это количество росло очень медленно, поскольку всех, кто обладал достаточной квалификацией и в силу этого требовался наверху, должны были давно уже туда запустить. Каждая новая кандидатура в члены Регулярного населения вызывала на Земле серьезные политические баталии. Соглашение Кратерного озера в целом зафиксировало схему Облачного Ковчега, население которого в основном выбиралось Жребием. Было очевидно, что потребуются также и опытные специалисты, так что отправка скаутов и пионеров особых споров не вызвала. В конце концов, концепция Регулярного населения, или «регуляров», была вписана в Соглашение Кратерного озера именно с этой целью. Такие люди, как Рис Эйткен, Луиза Сотер, Дюбуа Харрис, Мойра Крю и Маркус Лойкер, полетели наверх согласно «пункту о регулярах», потому что многое знали и умели. Однако на каждого улетевшего внизу приходились сотни человек примерно такой же квалификации, и некоторые из них сочли нужным пожаловаться своему конгрессмену, канцлеру, президенту или диктатору. Возникло столько политических осложнений, что поток новичков превратился в скудную струйку. Распределение оставшихся вакансий для «регуляров» прибрали к рукам национальные правительства. Заполнялись эти вакансии неохотно, и каждая требовала сложной подковерной торговли.

Как каппи, так и регулярам было свойственно недооценивать «дистанцию», разделяющую «Иззи» и каплю, которая могла быть от нее в нескольких километрах впереди или позади.

Сложности перемещения между каплями можно было в основном преодолеть, если физически присоединить их к общей структуре, задав тем самым жесткий строй. Во всяком случае так могло показаться кому-то, не слишком сведущему в законах орбитальной механики. Реальность заключалась в том, что капля, пристыкованная к ферме на самом конце правого или левого крыла «Иззи», не находилась на законной с точки зрения физики орбите. Предоставленная самой себе – иными словами, свободная от фермы и от сил, которая та к ней прикладывала, – капля сблизилась бы с «Иззи», пересекла ее орбиту, снова удалилась бы и опять сблизилась на следующем витке, следуя тому же девяностотрехминутному циклу, который отсчитывало движение на орбите самой «Иззи». Капля, пристыкованная в зените «над» «Иззи», пыталась бы замедлиться и отстать, пристыкованная в надире «под» станцией – убежать вперед. Поскольку ферменная конструкция не позволяла этому случиться, выполняя тем самым свою основную функцию удержания всех модулей и капель в фиксированном положении, она испытывала дополнительную нагрузку, передавая каплям усилие, не позволяющее им лететь куда им хочется. Люди в каплях обнаружили бы, что дрейфуют относительно них, пока не врежутся в стену, поскольку назначенные им сэром Исааком Ньютоном траектории вступают в противоречие со структурой «Иззи». Чем больше разрасталась «Иззи» и чем больше модулей и капель к ней присоединялось, тем сильней становились нагрузки, и тем ближе вся структура была к тому, чтобы разрушиться под их воздействием.

Имелась и еще одна, даже более важная причина ограничить разрастание «Иззи». Заключалась она в том, что станция использовала Амальтею в качестве щита.