Развестись нельзя мириться - Ольга Белозубова

— Алина, что ты делаешь?

Жена уперла руки в боки, прищурилась и выдала:

— Вещи собираю, не видишь, что ли? Я от тебя ухожу!

— Любимая, тебе не кажется, что это слишком суровая мера за ска… подарок? — решил я не упоминать злосчастную скалку всуе.

— Подарок? Подарок?! Новицкий, какая же ты сволочь! Кто та брюнетка, которая сегодня прижималась к тебе и чмокала в щечку? Топай к ней!

— Но откуда ты… — удивился было я, но тут же понял: это явно не то, с чего стоит начать разговор.

— Алина, успокойся, пожалуйста! И вещи не собирай. Ничего у меня нет с Алёной и никогда не было.

— Ах с Алёной… Алёна, Алина… Это что, такой маневр, чтобы соврать, что мне показалось, если вдруг имена перепутаешь?! — вдруг взвизгнула жена.

Я вздохнул. Знал любимую достаточно хорошо и потому понимал: она на грани. Еще одна капля, и ее взрыву позавидует любой вулкан планеты.

— Милая, послушай! Это Алёна. Она работает в «Каскаде». Мы давно общаемся с ней всей рабочей компанией. Если не веришь, то можешь позвонить прямо при мне Славику, спросить у него. Ну хочешь, завтра поедем вместе на работу, и я тебя с ней познакомлю? Мне нечего скрывать, правда! — Я развел руки в сторону.

— Ты издеваешься?! Специально предложил поехать завтра, потому что знаешь, что я работаю?

— Ну хочешь, я позвоню Славику, может, у него есть ее телефон, позвоним прямо сейчас?

— Спасибо, не надо! Ты мне лучше скажи, с каких таких пор девушки вешаются на шею парням, если они с ними просто общаются?

— Это произошло в первый раз… — без запинки произнес я и тут же твердо заявил: — и последний!

Алина с недоверием покосилась на меня.

А я рассказал ей, что именно произошло, во всех деталях. Потом с чувством проговорил:

— Алин, я люблю тебя, правда! Ничего у меня с ней не было и нет. Ну зачем мне другие, когда у меня есть лучшая на свете девушка — ты!

Подошел, обнял, прижал к себе и замер. Жена сначала напряглась и пыталась вырваться, но я не отпускал. А позже ощутил, как ее мышцы расслабились. Я продолжал ее обнимать, и в какой-то момент Алина обняла меня в ответ.

Она подняла голову и посмотрела мне в глаза, словно пыталась там что-то увидеть. Я не отводил взгляда. А потом она вдруг улыбнулась. Улыбнулась так, что если бы ее не любил, то однозначно влюбился бы заново.

— Я верю тебе… — прошептала она.

И вдруг начала всхлипывать. А через минуту всхлипывания превратились в рыдания. Я крепко ее обнял, начать успокаивать, шептал что-то, гладил по волосам, говорил, как люблю ее. И Алина постепенно успокаивалась, пока всхлипывания не прекратились вовсе. Мы простояли так минут десять, не меньше.

В какой-то момент жена снова подняла голову и тихонько сказала:

— Пойдем ужинать? — И потянула меня за руку на кухню.

— Стой, — остановил я ее. — У меня для тебя кое-что есть.

И жестом фокусника выудил из заднего кармана джинсов футляр в виде пончика.

Жена хихикнула, а я кивнул на пончик:

— Открывай!

Алина так и сделала и тут же восхищенно охнула, прикрыв рот ладошкой.

— Ой, какая красота!

Она достала украшения и начала их рассматривать. А потом подошла ко мне и чмокнула.

— Спасибо! А почему вчера не подарил?

— Э-э-э… Вчера еще не было готово, я сегодня только забрал…

Я понял: Алина решила, что это подарок на годовщину. Лучше пусть так и будет. Ни к чему рушить только что восстановившийся мир, он и так хрупок.

— А что ж ты не сказал, что подарок был?

— Алин, о том, что еще не готово и чего по факту нет, рассказывают только неудачники и лентяи! — вдруг вырвалось у меня. — Вот как будет сделано, тогда и похвалиться можно.

— Ла-а-адно… — Жена приподняла бровь.

А через десять минут мы уже сидели за столом, ели стейки и болтали.

Алина поделилась планами на ближайшее время, я — тоже.

В общем, воздух вокруг перестал быть наэлектризованным, и я окончательно расслабился.

— А как твой день сегодня прошел? — спросила Алина и отпила воды из стакана.

— Да неплохо в целом. И на работе заказ большой получил, и Алёне помог, — воодушевился я, — а она мало того, что украшения выбрать помогла, так еще и скидку дала! Максимальную, представляешь? Повезло так повезло!..

И тут понял, что наговорил. Но слово не воробей… Почему-то в тот момент в голове всплыла фраза «Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу».

Жутко захотелось заиметь способность возвращаться в прошлое, чтобы исправлять ошибки.

Оставалось надеяться, что Алина не заметила или пропустила мимо ушей.

Но ее вытянувшееся лицо явно намекало: не пропустила… заметила.

А в следующую секунду ее рука потянулась к ножу.

Алина

Я взяла нож и вилку, отрезала маленький кусочек мяса и отправила в рот. Тщательно его прожевала, а потом встала и направилась в зал. Молча.

Точно видела: Герман явно недоумевал. Обычно я бы уже верещала, словно система оповещения. Но не в этот раз… Желудок внезапно скрутило, мысли замедлили ход. Осталась лишь одна: чемодан.

Я чувствовала, что ядерный заряд уже формировался внутри, зрел и становился всё больше.

Дышать становилось всё сложнее, воздух словно натыкался на какое-то препятствие на пути к легким, поэтому не получалось вдохнуть полной грудью.

Но внешне… Внешне я была само спокойствие. С каменным лицом продолжила складывать необходимые принадлежности.

— Алиночка, — примчался следом муж и попытался взять меня за руку, — я всё объясню!

— Знаешь что, Новицкий, — грубо отрезала я и отдернула руку, — пожалуй, на сегодня объяснений уже достаточно.

— Но…

— Лучше помолчи! Ты и так уже вырыл себе яму! Не делай ее еще глубже… — подытожила я и демонстративно отвернулась.

Герман еще несколько раз попытался со мной заговорить, таскался за мной из комнаты в комнату, но крепость в виде меня уже подняла ворота, вход был закрыт.

Через полчаса чемодан, полностью укомплектованный всем необходимым, стоял у двери. Понурый муж попытался загородить его собой, но я наградила его ледяным взглядом, и он отошел.

— Милая, может, не стоит? Ну прости ты меня…

Мое сердце сжалось, а глаза защипало, но я схватилась рукой за ручку чемодана и разочарованно выдала:

— Я многое могу понять… — уставилась я прямо в глаза мужу и добавила: — Но вот чего не ожидала, так это того, что ты станешь мне врать, Гера… — И закрыла за собой дверь.