Отогрей моё сердце - Люсинда Миллер

Есения находилась уже на середине прохода, встав в провокационную позу на колени, заглядывая под решетку отопления и подачи воздуха.

- Ах ты скотина такая, хочешь чтобы тебя съели дикие звери, вылези ты на улицу, - пытаясь схватить юркое тело грызуна. – Побегай еще мне, запру и до дома в руки не возьмем.

Тукаев бесшумно приблизился, жадно смотря на обтянутые ягодицы девушки. Ночь плохо спал из-за незнакомки, теперь с раннего утра так призывно приветствует, что снова стало тесно в штанах. И от этого стало не по себе. Привычный к длительному воздержанию, вдруг перестал контролировать либидо. А она, стоя под ним, как назло, покачивала тазом вверх-вниз, пытаясь достать животное. Архип зажмурил глаза, встряхнув головой, присел рядом. Быстро наклонился лицом к полу и, приметив спринтера, выбросил руку вперед и извлек его уже в кулаке. Крыса пискнула от захвата, но тут же смолкла, глядя мелкими красными бусинами в глаза охотнику.

- Боишься меня, мелкий пакостник? – насмешливо спросил зверушку мужчина.

Обернулся к растерянной девушке, продолжавшей стоять на коленях:

- Держите бегуна, или лучше я сам его отнесу в клетку, - приподнялся с колен, по-прежнему не выпуская зверька.

- Спасибо Вам, - встала следом, отряхивая колени. – Уж думала уйдет лихач. Мне-то ладно, но дочь затопит купе слезами.

Тукаев усмехнулся сарказму матери и, не удержавшись, коснулся талии девушки, подталкивая впереди себя. Она испуганно дернулась, взглянув на его наглую ладонь, и Архип нехотя ее отнял.

- Давайте клетку, - затребовал, держа затихшего животного в кулаке.

Хвост его изредка дергался, но, сдавшись победителю, уже не вырывался. Или сахаляр так на него повлиял. Заперев сорванца, отошел к своему ложу.

- Дядя Архип, вы герой! – с восхищением произнесла девчушка.

- Хм, я упустил, я и поймал. Все по правилам. Обращайтесь, - и улыбнулся доверчивости малышки. Девочка умиляла своей искренностью.

Есения начала приготавливать продукты на завтрак: остатки вчерашней курицы, отварные яйца и соленые огурцы. Чай она заказала проводнику и в восемь часов его обещали принести. Раскладывала салфетки и старалась не смотреть в сторону соседа, хотя в узком пространстве это весьма затруднительно.

Архип лег на постель, просматривая новости в смартфоне на тихом звуке. Вера кормила под столом крысу морковью и хлебом, то и дело подглядывая за мужчиной. Теперь он в ее глазах не выглядел чужаком, захватчиком соседнего места, а героем, что помог в поимке грызуна. Архип в свою очередь все видел и слышал, чем заняты соседки, но делал вид, что усердно слушает новостную ленту.

В помещении начали витать запахи, волнуя аппетит. Накануне рейса Архип не ужинал, излишне переев за свадебным столом, и сейчас желудок неистово затребовал подкрепиться.

Когда Есения и Вера сели за стол и принялись завтракать, молодая мама вежливо предложила присоединится.

- Спасибо, я поем в ресторане, - вынужден был отказаться, хотя и очень желал разделить завтрак.

Заметил облегчение на лице девушки и грусть в глазах девочки.

- Но мы вместе выпьем чай, - добавил и вышел из купе.

- Мама, дядя обиделся на нас из-за Одувана?

- Нет милая, просто так принято предлагать угощение тем, кто едет рядом.

- А он не захотел…, мне хочется, чтобы дядя с нами кушал. Мне он понравился, - по-взрослому рассуждала Вера, чувствуя потребность в отце.

Девочка хоть и росла с папой, но видела его крайне редко. Петр не занимался воспитанием дочери, изначально не разделяя выбор жены ее рождение. Они и в брак вступили по залету, когда Есения училась на четвертом курсе института.

Преимуществом спального вагона было наличие маленькой раковины в углу. И хоть в туалет приходилось ходить в общий, возможность умыться и помыть руки облегчало поездку. Есения, наспех позавтракав, уже вымыла контейнер от продуктов, когда вернулся их сосед. В руках он держал пластиковую коробку с какой-то выпечкой. Водрузив предмет на стол, изрек:

- Как и обещал выпить с вами чай, вот угощайтесь.

Вера в радостном предвкушении захлопала в ладоши, осматривая несколько разных пирожных, сунув нос в коробку, затрудняясь с выбором.

- Вера..., - одернула Есения дочь, строго посмотрев.

Девочка встрепенулась и села на место, забегала глазками между десертом, мамой и мужчиной. Он в свою очередь сел на свое место, поставив локоть на столешницу и устремил взгляд на Есению.

"Благородно и красиво поступает чужак, но почему мне кажется, он хочет задобрить не только ребенка, а скорее подкупить меня?"– пронеслась мысль в голове девушки.

- Спасибо, - кивнула, мельком бросив взгляд на Архипа. – Не стоило ради нас тратиться. Вы не обязаны нас угощать.

Токаев напрягся."Вот значит ты какая горделивая, не на того напала, чтобы указывать!"

- Поверьте, мне ничего не стоит угостить ребенка, - ответил с нажимом.

Есения устыдилась своей неблагодарности и сдалась под ожидающим взглядом дочери. Пришлось открыть контейнер, чтобы девочка взяла выпечку. Выбор пал на классическую корзиночку с белковым кремом, украшенным масляной розочкой с перламутровой жемчужиной в центре.

- Я не знал ваши предпочтения, купил разных. Да и выбор в ресторане не велик, - уточнил благодетель.

- Мы всеядные, не волнуйтесь.

Раздался стук в дверь и Архип встал, чтобы ее отодвинуть, впуская проводника с подносом. Расставив стаканы на столик, пожелав приятного чаепития, тот удалился.

Девочка уже слизывала масляную розочку с верхушки белкового айсберга, измазав кончик носа, всем видом выказывая довольство. Есения, переломив гордость, тоже достала манящий десерт. Пирожные с воздушным кремом были ее слабостью. Тукаев исподлобья наблюдал за обеими, попивая чай с эклерами. На краткий миг обуяла грусть и тоска. Если бы его жена три года назад зачала от него, у него тоже был бы ребенок сейчас. Но сучка сломала жизнь и ему, и себе. По последней информации она не состояла в браке с отцом ребенка. И был ли он от того мужчины, которого у себя в квартире застал Архип неизвестно. Тукаева вдруг расперло узнать: замужем ли молодая мама. Взглянув на ее пальцы, кольца не заметил, но его отсутствие еще не подтверждало статус незамужней.

Вера, съев одно кулинарное чудо, потянулась за другим, но мать пресекла жадность дочери, сказав, что достаточно. Архип сдерживая улыбку, нарушая правила воспитания, встрял.

- Пусть еще съест. Если можно. Все равно хранить негде, пропадут, - увещевал сосед.

- Вы балуете мою дочь, - нахмурила брови Есения, но глядя на умоляющий взгляд девочки пришлось снова уступить. – Хорошо, Вера, но это точно последнее.

Завершив поедание десерта, Вера вымыла руки и, проникшись в очередной раз доверием к мужчине, начала задавать ему вопросы. На замечание матери, что нельзя приставать к людям, получила согласие от Тукаева, что ему нетрудно ответить ребенку.

Архипу неоднократно звонили,