Кодекс врача - Алексей Викторович Вязовский

третьего класса чин! Надо обязательно сфотографироваться с ним. На стол в кабинете поставлю, чтобы все видели. А через пару лет и он себе тоже. Шучу, конечно. Николай Васильевич точно в первую тройку российских хирургов всех времен входит. Вместе с Пироговым и Баталовым.

А праздник продолжился. Как только Моровский наложил последний шов, ему поднесли здоровенную склянку с раствором бриллиантовой зелени, он картинно взял пинцетом салфетку, макнул ее в жидкость и щедро смазал кожу. Красота! Знай наших!

Глава 3

Я подошел и посмотрел на шов. Не совсем ровный, и это, естественно, будет использовано для приведения самомнения графа к более правильным показателям. Да что тянуть, прямо сейчас и начнем.

– Тренироваться надо, господин Моровский, – тихо сказал я ассистенту. – На курином яйце. А то скоро скорняжным швом начнете зашивать, как в патанатомии. У вас первый шов перетянут, еще один – неровный. И это на жалком одном вершке.

Интересно, как тут обстоят дела с протезированием зубов? А то мой старший врач скоро эмаль сотрет, такой скрип издавая.

– Благодарю за помощь, Вацлав Адамович! – громко сказал я, теперь уже для собравшихся. – Надеюсь, вас не затруднит взять на себя подготовку статьи о сегодняшнем событии?

– Почту за честь, – натянуто улыбаясь, ответил граф.

Ну и все, а я – к гостям. Бобров представил меня Склифосовскому. Николай Васильевич руку мою потряс, выразил признательность.

– А я-то ехать не хотел, когда меня Александр Алексеевич позвал. Вчера лекцию студентам читал, – огласил он причину своего приезда. – И тут неожиданно такая встреча приключилась.

Ну и дальше про операцию, измерение давления. Мол, штука новая и полезная. А особенно отметил маски и зеленку. Ну да, кому еще за асептику ратовать, как не первому внедрившему ее. Теперь буду ждать, что и в Петербурге новшество быстрее пойдет.

– А все же первая операция, где вся бригада в масках была, в нашей клинике случилась, – заметил Бобров. – Но тоже с подачи господина Баталова… Кстати, у нас на завтра намечена холецистэктомия. Не сможете продемонстрировать свою методу? Я бы с удовольствием ассистировал, чтобы поближе посмотреть.

– Лучше бригаду из трех хирургов. Мы сегодня вдвоем исключительно по скудости ресурсов оперировали. А так первый ассистент – на расширении раны, для помощи при манипуляциях, перевязке сосудов и желчного протока. Второй держит печеночными зеркалами печень, удаляет лишнюю кровь, желчь из раны. Тем более с таким напряженным пузырем уже риск. Надо было пунктировать, но я уже в ходе операции понял, что можно и без этого…

– А давайте я тоже в бригаду войду, – вдруг сказал Склифосовский. – Учиться никогда не поздно.

– Буду признателен. Но два профессора ассистентами у приват-доцента? – засомневался я.

– Да будь вы даже простым лекарем, я бы в том урона чести не увидел, – успокоил меня Склифосовский.

– Ну тогда пойдемте в мой кабинет, обсудим подробности.

* * *

Вот кто меня радовал постоянно, так это Федор Ильич. Директор навел порядок быстро и незаметно, закупки проводил вовремя и при этом торговался за каждую копейку. Надо обязательно узнать адрес наследников этого самого купца Лапина, послать им письмо с благодарностью за ценного специалиста.

Чириков терпеливо дождался, когда я провожу гостей, и только после этого зашел.

– Вот, Евгений Александрович, посмотрите. – Он разложил передо мной листовки с объявлениями. – Подумал, вас заинтересует.

Динамо-машины… Ведь один раз я при нем обмолвился, что хорошо, если бы у нас электричество было. А он, получается, запомнил, да к тому же искать начал.

– Цена какая? – спросил я о главном.

А в голове уже картинка с бестеневой лампой в операционной, а не этим вот керосиновым убожеством, как сейчас, когда в глубине раны сосуды чуть не на ощупь искать приходится.

– Торговый дом «Сименс и Гальске» на Маросейке, в доме Ерачевых, – показал листовку Чириков, – четыре тысячи триста рублей. А вот у Старовского на Мясницкой, в доме Музея, у них четыре семьсот, доставка из Дрездена, но для нас они могут сделать рассрочку платежа на три месяца. Это за все, включая динамо-машину, локомобиль, проводку, приборы и соединительные элементы, а также лампочки и работу по установке.

Опять деньги! Когда уже я стану настолько обеспечен, что смогу без головной боли подписывать такие счета? Но ведь бестеневая лампа…

– Вот здесь дешевле. – Директор принял мое молчание за сомнение. – Можно заказать динамо, работающее от велосипеда.

– А педали, Федор Ильич, мы с вами крутить будем? – улыбнулся я. – Или проштрафившиеся сотрудники? Ладно, я подумаю. Может, в рассрочку и возьмем. Только надо будет предусмотреть обучение нашего человека.

– Старовский дает маленькое динамо в подарок, что подойдет для велосипеда-тандема. А кому крутить, я найду, – вдруг улыбнулся Чириков.

* * *

Я трясся в раскачивающихся дрожках и в сотый раз жалел о своем глупейшем согласии участвовать в дуэли. Тридцать рублей, конечно, деньги, но не такие уж большие. Для установки освещения в дом мне придется побывать в качестве врача на ста пятидесяти мероприятиях. Учитывая частоту, проще дождаться запуска второй московской электростанции, которая состоится года через два, а до этого просто подкопить денег.

Как хорошо накануне было… Мы провели холецистэктомию у Боброва в клинике, и нам рукоплескали десятка четыре собравшихся там медицинских светил разной величины. Студенты на галерке подсчету не подлежали. Понятно, что приветствовали больше моих ассистентов, но меня со счетов ведь тоже сбрасывать нельзя.

И стрептоцид… Склифосовский при мне звонил Келеру насчет масштабных закупок препарата для своей клиники. Вот деньги, от опта, а не эта оперетка.

Про дуэли я читал у разных авторов. У Пушкина, Лермонтова, Куприна, Чехова, Толстого. Или последний про такое не писал? Не важно. Короче, все представления у меня сводились к картине, где раненый Пушкин лежит в сугробе и целится в Дантеса.

– Вот, барин, как и сказали, Живодерная слобода за Калужской заставой. А вон овраг, – ткнул он в сторону грязным кривым пальцем.

– Здесь нас жди, – бросил Радулов, спрыгивая на землю. Из-за этого голос, которым он отдавал приказ, получился не очень командным.

– Может, теперь уже вы расскажете, в чем дело? – спросил я, когда мы отошли от дрожек.

– Дуэлируют офицер третьей роты первого лейб-гренадерского Екатеринославского императора Александра III полка поручик Неверов и лейб-гвардейской Конно-артиллерийской бригады штабс-капитан граф Шувалов, состоящий при его императорском высочестве великом князе Сергее Александровиче адъютантом, – официальным тоном произнес поручик. – Первый написал пособие по английскому боксу, по примеру барона Кистера. Он знаток, в Лондон ездил, там практиковался. Граф прочитал и предложил сойтись в поединке по британским правилам… В итоге Трифон Александрович проиграл.