Фальшивая принцесса - Анна Соломахина

Просто слегка запнулась.

— Фареллской принцессой, — ремень отброшен в сторону, я даже дыхание затаила.

И забыла, о чём мы тут вообще разговаривали. Принцесса? Фареллская? Это где-то совсем далеко, туда даже наши корабли не плавают. Кажется, из рода химер.

Нет, я не буду туда смотреть!

Отвела взгляд, даже отвернулась и только сейчас осознала, что всё это время сидела перед ним совершенно голая! Не полностью, но сверху. Глянула на себя, побыстрее погрузилась под воду и затаила дыхание.

— Но она сразу была очень самоуверенная, любила, чтобы всё было только по её, — он обогнул ванну, встал напротив меня — я заметила его голую ногу краем глаза, а потом… потом он эту самую ногу поставил в воду.

Прямо ко мне!

— Ты, я вижу, совсем другая, — Крайлах невозмутимо принялся устраиваться в воде, выплёскивая часть её прямо на пол. Наморщил нос. — М-да, пахнуть после твоей ванны я буду, как девица, но… всё равно!

Он протянул ко мне свои ручищи, обхватил ими мои хрупкие плечи и потянул к себе. Я дёрнулась от слишком сильных ощущений. Меня словно молнией пронзило!

— Не бойся, малышка, я не причиню тебе вреда, — он уложил меня к себе на грудь, вытянул ноги, переплетая их с моими. — Я — не Зигвальд, к женщинам ненависти не испытываю. Но предупреждаю сразу: терпеть не могу обман, притворство и предательство. Предпочитаю горькую правду сладкой лжи.

Ох, муженёк, не ты один, я так думаю, вот только… не повезло тебе с женой. Лучше бы ты что другое попросил, когда спас Харника.

— Скажи, а почему вы приплыли за Даром Судьбы именно сейчас? Не раньше, не позже, вы ведь не могли знать, что именно вас здесь ждёт, — увильнула от щекотливой темы.

А ещё пыталась понять, что же там такое мне в живот упирается. Горячее.

Неужели то самое?

— Признаться, я в какой-то момент вообще забыл о нём, — он переместил руки с плеч на спину и принялся гладить, вызывая толпу мурашек. — А потом всё начало складываться таким образом, что плавание в Коринию стало острой необходимостью.

— Как так? — я даже голову приподняла, чтобы заглянуть ему в глаза.

Ох, лучше бы лежала, ибо в них было столько всего…

— А вот так. То одно дело, то другое, сны ещё эти с таинственной брюнеткой, чьё лицо я никак не мог разглядеть, — он многозначительно хмыкнул, проводя рукой по моим волосам. — Сам не заметил, как снарядил корабль. Брат в последний момент решил сопровождать меня. Не хотел отпускать младшего братца без присмотра.

Он усмехнулся, отчего его грудь всколыхнулась под моей головой, а руки… руки переместились гораздо ниже спины.

— Ох! — рвано выдохнула, чувствуя его горячие пальцы там, у средоточия моей женственности.

— Привыкай, Иволга, теперь каждая частичка твоего тела — моя, — и столько довольства было в его голосе, — а даст Бог, и душа. Но это после брачного обряда в храме Размара.

— Что? — я встрепенулась, не совсем понимая, какой ещё обряд. — Мы ведь сегодня уже прошли его.

— Да, но Фрейлия — не наша богиня, поэтому пока Размар не скрепил наш союз, в Армарии он не будет считаться действительным, — огорошил меня новоявленный супруг. — Поэтому настоящая брачная ночь будет позже, иначе ты не сможешь пройти ритуал, но кто сказал, что нам нельзя пошалить…

Он вновь что-то там сделал, отчего я выгнулась и застонала ещё громче.

А потом началось нечто невообразимое! Он ласкал меня всевозможными способами, показал, что пальцы можно использовать не только для того, чтобы держать меч, а рот… рот — это вообще источник немыслимого наслаждения.

Моё нутро скручивало от невероятного напряжения, я цеплялась за его мощные плечи, дрожала, словно осиновый лист на ветру, вскрикивала, шептала, расплёскивала воду, не в силах сдержать порывистые движения. Взлетала к небесам и падала в пропасть, училась заново дышать после того, как моё тело взорвалось и разлетелось на тысячи лепестков — настолько лёгким оно казалось мне сейчас.

Вот это да! Это что, так все чувствуют, когда остаются наедине с мужем?

После того, как я вспомнила, наконец, на каком свете нахожусь, Крайлах закутал меня в большое полотенце, уложил на кровать, оделся, поцеловал в нос и… ушёл.

— Прости, ты слишком сладкая оказалась, — развёл он руками, прежде чем скрыться за дверью в смежную комнату. — Боюсь, если я задержусь, то консуммирую брак, а это нам ни к чему.

Я лежала и не могла поверить, что всё это произошло со мной. Множество самых разнообразных эмоций разрывали меня.

С одной стороны, всё прошло не так уж плохо. Местами так просто отлично, особенно когда он в ванной довёл меня до сладкой дрожи! А ведь я ждала худшего, ведь он такой огромный, такой страшный! Оказалось, не такой уж и страшный, но большой, да. И то самое мужское орудие (оказывается, именно оно тогда упиралось мне в живот) было очень весомым.

Нет, всё-таки хорошо, что консуммация откладывается!

С другой стороны, то, что он мне рассказал о своём брате и в целом об армарийцах, ничего хорошего лично для меня не сулило. Однолюбы они. И правдолюбы. Да будь я, Беренгария, тем самым Даром Судьбы, я бы прыгала от счастья от такого факта! Но я то, что я есть — фальшивка. И с этим придётся как-то выкручиваться.

А ещё меня подкупила его честность. Он прямо сказал, что я ему нравлюсь, что он еле держится, чтобы не подтвердить брак. И, самое странное, точнее удивительное, но он мне… тоже понравился. Оказалось, что за закрытыми дверьми да без одежды он совсем другой: страстный, чуткий, вовсе не каменный, не считая некоторых частей его тела.

Ох, я опять покраснела!

Впрочем, мучилась от всяческих мыслей я недолго, вскоре меня сморил сон.

Утро встретило меня шумом за дверьми. Там стоял такой гам, словно собрался весь двор, хотя не удивлюсь, если так оно и есть. Громкий стук в дверь был ожидаем.

— Нет, ну что за наглость — нормально поспать не дают, — Крайлах вошёл в мою комнату из своей смежной спальни, от души зевнул.

На нём были лёгкие брюки, торс же оставался обнажённым. И сейчас, при свете утреннего солнца я в деталях разглядела каждую мышцу, каждый шрам, а их оказалось немало. Особенно впечатляла татуировка на левом плече: линии, сложенные в затейливый узор, заползшие даже на шею.

— Эй, есть кто живой? — раздался голос Зигвальда. — Если вы сейчас же не отзовётесь, я взломаю дверь!

— Брат, тебе больше делать нечего? — ироничный тон мужа заставил меня прыснуть от смеха.

— Ты забыл о древней традиции? — не менее ехидно ответили ему. — Ты должен обнародовать, невинна ли невеста.

— У нас тоже есть такая традиция, — вспомнила я.

Правда, говорила негромко, только чтобы муж услышал.