Как я выходила замуж - Татьяна Люблинская

– Ничего страшного! Вы выйдете поскорее и быстро начнете махать встречающим руками, – бодро решил он, не дав мне объяснить, что в данном конкретном случае встречающий может не опознать меня по фотографии даже при непосредственном телесном контакте, не говоря уж о других вагонах.

– Давайте, собирайтесь, я помогу вам перенести вещи и договорюсь с проводниками… – говорил мой новый попутчик, протирая запотевшие очки. Водрузив их на нос и внимательно посмотрев на перемещаемый предмет, то есть на меня, он вдруг резко перестал настаивать, мило заулыбался и вежливо произнес:

– Впрочем, нет никакой необходимости в таких сложных перемещениях! Мама прекрасно доедет и там! Давайте я помогу вам разместить ваши вещи! Садитесь поудобнее, вот сюда, к окну…

Некоторое время он и его спутники продолжали носить и загружать такие же чудовищные сумки, затем все погрузились, успокоились и поезд тронулся. Ребята с багажом оказались вовсе не «челноками», это было бы слишком уж банально для моей истории. Нет, они (числом семь человек взрослых и пара детей) были репатриантами! Для тех, кто не в курсе, что это такое, поясню: репатрианты, это возвращающиеся на свою историческую родину ранее насильно выселенные из нее этнические немцы, поляки и прочие народы. В данном случае это были поляки.

– Давайте знакомиться – пан Станислав Сшвидерский! – и он галантно поцеловал мне руку. С этого момента я полюбила всех поляков раз и навсегда! Дальнейшие события мою любовь лишь укрепили.

– Моих бабку с дедом сослали в Казахстан, теперь вот появилась возможность уехать…

– Да. Грех не воспользоваться такой возможностью! Но кто оформлял документы, кто вас всех там ждет?

– Это была моя идея, – гордо сказал пан Станислав, – поэтому и организовал все я сам. Все эти люди с сумками – члены моей семьи: сестра с мужем, племянницы, мама и наш приятель Анджей – пан указал на юношу в нашем купе, – но он едет только на разведку!

Я смотрела на него во все глаза. Такой невзрачный на первый взгляд, он оказался обаятельнейшим мужчиной! Плюс ко всему, подкупала его решительность и мощное чувство ответственности за «членов стаи». Он уже откровенно заигрывал:

– Хорошо, что я вовремя тебя разглядел! А то переселился бы в другой вагон сгоряча и кусал бы локти всю дорогу! – он ласково взглянул на меня и продолжил свой рассказ уже более доверительным тоном, – Я становлюсь гражданином Польши, как только пересеку границу, а всем остальным предстоит оформление документов … они все едут под мою ответственность…

Он осторожно взял мою руку в свои ладони и спросил, заглянув в глаза:

– А ты, зачем ты едешь одна и так далеко?

Сердце мое дрогнуло слегка, но я настойчиво напомнила себе о великой цели моей поездки и честно призналась:

– Я еду к жениху…

– Вот как…– слегка разочарованно протянул он, – и жених – поляк?

– Нет, бельгиец, – почему-то гордости в моем голосе не было, и почувствовала я некоторую вину, как будто обещала что-то всем польским мужчинам и коварно обманула.

– Ну и ну! А где ты его взяла?

– О, это отдельная история! – бодро начала я свой рассказ, но, вдруг смутилась и пробормотала, – выписала, через службу знакомств…

Смущалась я, однако, недолго. Стеснение покинуло меня, как только я выяснила, что в городе Челябинске у пана Станислава остались жена и дочь:

– Супруга категорически отказалась уезжать из России и дочку не пустила. Я ведь прожил в Польше уже несколько лет, оформил им все документы на выезд, а она не поехала, наверное, разлюбила, – грустно закончил он.

Симпатия между нами все набирала силу, беседа становилась все задушевнее, и к моменту таможенного досмотра мы были уже почти близкими почти друзьями.

ГЛАВА 6

Поезд прибыл на станцию Брест и сразу же был оцеплен пограничниками. Наш вагон досматривали двое – высокий молодой мужчина и хищного вида дамочка, худая, кудрявая и тоже в форменном кителе. С соседями моими возились очень долго, очевидно, надеялись найти в их бездонных сумках что либо более ценное, чем старые детские колготки и кастрюли. Не исключено, однако, что именно для сокрытия незаконно ввозимой валюты и драгоценностей и был устроен этот спектакль с небрежно впопыхах набитой тарой – якобы, бабушка ненароком умерла, пока хоронили – собраться не успели.

Таможенники лютовали. Они перетряхивали сумки, разламывали пряники, вскрывали запечатанные пакеты и явно ждали взятки. Взятку им дать забыли и они со злости принялись за меня. Я не везла ничего незаконного, декларацию заполнила честно, а мои три сотни долларов выглядели смешно. Мадам в кителе эта сумма смешной не показалась, и искала она ну просто крайне добросовестно: даже распаковала новые колготки. На мой невинный вопрос, что она надеется найти, может я подскажу, она огрызнулась:

– Валюту, естественно! Вы заявили только 300 долларов, а где остальное?

– Больше нет! – честно глядя ей в глаза, сказала я.

– Не морочьте мне голову! Такая женщина, как вы не может выезжать за границу без валюты в кармане! А раз нет в кармане, значит, моя задача найти ее в другом месте!

– Что вы! Дело не в этом! – чисто с совковой старательностью оправдывалась я, – Это же поездка к жениху! – глаза таможенницы округлились и зажглись неподдельным интересом, – Если все сложится удачно – платить будет за все он, а если неудачно – обратный билет у меня имеется!

Бабонька оживилась – тоже, видать, незамужняя! – перестала рыться в моих вещах и потребовала подробностей. Будучи девушкой не зловредной, да и не тот это был случай, чтобы зловредничать, я с удовольствие начала делиться с ней опытом. Репатрианты мои усердно поддерживали тему беседы, так как быстро просекли, что интересный разговор прочно отвлек всех от клетчатых сумок с барахлом. На этом делу бы и закончиться, уже собрали все паспорта. Как вдруг мужик-таможенник радостно вспомнил:

– А ваши въездные документы?

– Какие документы? – переспросила я, старательно морща лоб, прямо как в том анекдоте про мужа и деньги. Все еще не начав сердиться, (хорошо их развлекла моя романтическая история), он перечислил:

– Приглашение, турвиза или, на худой конец, ваучер.

Опять они со своими концами! Не было у меня ни худого, ни толстого! Только пан Станислав! К нему на шею за разъяснениями я и кинулась. Как оказалось, я еще в Москве должна была за тридцать долларов купить въездной ваучер сроком действия одни сутки. Поскольку я этого не сделала, есть еще возможность реабилитации – срочно приобрести его здесь, в специальном киоске за местные «зайчики» в эквиваленте к 15 долларам США.

– Миленький, как же