Как я выходила замуж - Татьяна Люблинская

встретив собственные портретики в какой-нибудь «желтой» прессе под чужим именем. Ну, да ладно! Сэкономив деньги, «жаба» меня отпустила и я получила возможность рассуждать здраво.

Возможность-то я получила, но воспользоваться ей не смогла, потому, что Франц регулярно звонил и звал скорее встречаться:

– Dear Tanya, we shall meet at Malta! Can you fly there? (Дорогая Танья, мы встретимся на Мальте! Можешь ли ты прилететь туда?)

Могу ли я прилететь на Мальту? Конечно же, я могу прилететь куда угодно, были бы деньги! Авиаперелеты удовольствие для бедных девушек накладное, тем более что от жениха ожидались акты заботы и взаимопомощи. С данными актами мужчины всей земли торопиться не любят, они любят совсем другие акты и оплату по факту. Поэтому, выбор места встречи пал на Польшу. Туда мне предлагалось прибыть и упасть в горячие бельгийские объятия.

ГЛАВА 4

Я бегала с горящими глазами, советовалась со всеми подряд, весь завод горячо обсуждал предстоящую поездку. К нашим мужикам я приставала с социологическими опросами на тему «Как определить серьезность намерений жениха в процессе непосредственного контакта и через сколько минут можно прыгать в постель иностранного мужчины». Все опрошенные являлись исключительно гражданами России и ничего вразумительного ответить мне не могли. Женщины же просто слушали, широко открыв глаза: собирающаяся за рубеж Люблинская казалась сродни тайфуну.

Я приобрела в трансагентсве билеты на поезд от родного города до Москвы, далее от Москвы до Варшавы и обратно. Услуга была предусмотрена просто прекрасная: пассажиру продавали билет с открытой плацкартой, или плацкарту с открытой датой, точно уже не помню, но уехать домой я могла в любой момент, доплатив весьма небольшую сумму за место в поезде.

А жених все звонил, ждал, волновался…

Вояж был назначен на ноябрь. Билеты куплены. Вещи собраны. Желанная встреча планировалась на 16 ноября на перроне Варшавского вокзала. Ожидались цветы, объятия, и, если очень повезет, то и любовь. Процесс пошел…

Я уже рассказывала о том, как легко и часами беседовала с интер-дяденьками по телефону на английском языке. Здесь, я думаю, нужно немного пояснить. Дело в том, что я окончила среднюю школу с углубленным изучением иностранного языка, коим и был вышеназванный английский. Муштровали нас на уроках нещадно. Четыре урока разнообразного английского каждый день для нас было обычным делом. На английском мы читали газеты, пересказывали политические и экономические новости, изучали географическое положение англо-говорящих стран, их культуру, искусство, литературу. Мы читали в подлинниках, переводили и пересказывали произведения английских авторов. Мы планомерно пополняли словарный запас… И так десять лет.

До сих пор вспоминаю с нежностью, как мы читали роман Агаты Кристи «Убийство Роджера Экройда». Тетку Агату тогда почти не издавали, читать было интересно, но выписывать слова и переводить всем было чрезвычайно лень. Поэтому каждый надеялся, что кто-нибудь другой, а не он переведет, уловит суть и расскажет и мы все узнаем, кто убийца. К стыду своему признаюсь, что тогда, почти двадцать лет назад, я так ничего не поняла. Зато сколько радости было, когда после перестройки мне попался роман Агаты Кристи «Убийство Роджера Экройда» и я сладострастно прочитала его на родном русском языке и все-все поняла!

Так вот, об английском языке: обучение наше было таким основательным, что при необходимости знание языка всплывало из глубин подсознания и оставалась полнейшая иллюзия, что это наш второй родной язык. Я говорю «наш», так как это самобытная особенность всех выпускников подобных учебных заведений. Здесь хочу отметить еще вот что: ни один из знакомых моих иностранцев, будь он даже из самой Великобритании (помните того, который кусался?) не говорил на идеально правильном языке, которому нас научили в школе. Потому мне даже удалось ни разу не ударить в грязь лицом, за что большое спасибо, честь и хвала нашим учителям!

Но, вернемся к нашим баранам, вернее бельгийцам!

ГЛАВА 5

Итак, пора в путь! Накануне отъезда мой суженый позвонил, уточнил дату приезда и произнес нечто, совершенно непонятное:

– Dear! I want to congratulate you with the anniversary of the Great October revolution! (Дорогая! Я хочу поздравить тебя с годовщиной Великой октябрьской революции!)

Я остолбенела. Пока я столбенела, он произнес еще пару подобных же лозунгов насчет соединения пролетариев всех стран. Тут уж я сообразила о чем речь и стала выяснять причины этого странного для представителя бельгийской породы мужчин поведения. Ответ был просто обескураживающим:

– I am a communist! (Я – коммунист!)

На этом связь прервалась. Как это расценивать я, откровенно признаюсь, не знала. Но процесс-то ведь уже пошел! Пришлось садиться в поезд и ехать разбираться на месте.

Путешествие до Москвы описывать особой нужды нет. Поездка как поездка, сотни людей ездят ежедневно туда-сюда и у всех все в порядке. Однако, я умудрилась из этой поездки извлечь пользу. Девушка я всегда была аполитичная, кто такие коммунисты, естественно, слышала, но вот ультраправых от ультралевых не отличила бы ни за какие коврижки! Поэтому когда среди попутчиков оказался студент-политолог, я вцепилась в него мертвой хваткой и начала впитывать знания. Юноша был польщен таким вниманием к его уму и, падкий на это как все представители сильной половины человечества, всю дорогу посвящал меня в тонкости данного вопроса. Я даже выучила фамилии некоторых соответствующих теме политических лидеров, что впоследствии весьма пригодилось.

Москву я люблю, заблудиться в ней не могу. Поэтому в назначенное время я была на Белорусском вокзале и начала загружаться в тот поезд, что повезет меня к счастью!

Вагончики европейского образца оказались маленькие, купе крошечные, с тремя полками, расположенными друг над другом, но в каждом из купе была предусмотрена раковина, ловко замаскированная под столик у окна. Я появилась в своем купе первая, поставила вещи и скромно уселась в ожидании попутчиков. Дверь внезапно растворилась и внутрь начала протискиваться устрашающих размеров клетчатая клеенчатая сумка. Я много слышала о «челноках», везущих товар из Польши, но чтобы в обратном направлении – ни разу! В коридоре слышалась резвая русская речь, ощущались суета и толкотня. Очевидно было, что таких сумок ожидается еще много. Вслед за вещами в купе поместился юноша, который тоже уселся в ожидании чуда. Затем материализовался молодой мужчина невысокого роста, приятной, но не очень презентабельной внешности, в запотевших очках. Поздоровавшись, он озабоченно сказал:

– Вам, я думаю, все равно где ехать? Давайте поменяемся: у меня в соседнем вагоне едет мама с сестрой и вещами. Так вот маму мы переместим сюда, на ваше место, а вас – на мамино, в другой вагон.

– Вообще-то меня будут встречать в