Много нас - Ана Кох

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 75
Перейти на страницу:
натыкаюсь взглядом на стоящую урну на камине.

– Зачем это стоит тут? Почему ты ее не уберешь? Не делай вид, что ты скорбишь.

– У мальчика должен быть отец.

– Не такой.

– Он его не знает.

– В том-то и дело.

– Тем более, ты же понимаешь, нужно делать скорбный вид каждый раз, когда сюда заходят знакомые и друзья.

– За такой срок люди успевают сойтись и разойтись, пожениться и развестись, нарожать детей и похоронить собаку. Уже нет необходимости выдавливать слезы. Почему ты никому не расскажешь правды о нем?

– А кому нужна эта правда, Энн?

***

6 лет назад

Я смотрю в свою тарелку с желанием кинуть ее на пол и втоптать вареное брокколи в ковер. В голове рисуется образ, как я нещадно прыгаю по осколкам посуды и режу свои пятки. Кровь впитывается в поверхность и оставляет быстро темнеющие алые пятна. Наверняка маме будет сложно вывести их, но она обязательно справится. Всегда справляется. Выкинув из головы этот образ, накалываю пищу на вилку и отправляю ее в рот. Живот просит еды, разум требует вкуса. Тянусь за солью и перцем и получаю шлепок тяжелой ладонью по своей руке.

– Энн! Будь человеком! Твоя мама старалась и готовила пищу не для того, чтоб ты портила ее приправами, – удивительно, как много лицемерия и лжи в этих словах.

Я отдергиваю руку и продолжаю прием пищи. Исподлобья смотрю на маму, которая чуть не плача пытается есть. Живот под ее платьем больше ничем не скрыть, поэтому я в полной уверенности, что она беременна. Снова. Два года назад я уже находила положительный тест на беременность, но тогда она, видимо, успела избавиться от ребенка, пока ублюдок, что зовется ее мужем, не заметил у нее отсутствие месячных. Рожай или останься на улице ни с чем. Без вещей, одежды и меня. Я знаю, как сильно меня любит мама, я чувствую это в каждом дрожащем объятии, в каждом поцелуе в макушку, но до сих пор не могу понять ее страха перед разводом. Неужели она думает, что я останусь с отцом? Или она настолько запугана, что не верит в справедливость системы, и уверена, что его адвокаты выиграют суд против нее?

Лживые фотографии нашей улыбающейся семьи и портреты расположены чуть ли не на каждой поверхности этого дома, кроме пола, на каждой стене помимо влажных помещений. Счастье, радость, удовольствие – все это ложь. Один большой обман для всех. Плотная маска, приросшая к нашей коже, которую мы демонстрируем этому миру.

Кашель отвлекает меня от размышлений, и я смотрю на подавившегося отца. Мама вскакивает со своего места и пытается хлопать по спине своего мужа. Недолго думая, я подбегаю к ней, хватаю за подмышки и оттаскиваю от этого урода.

– С-с-с-у-у-у-к-и-и-и! – хриплое шипение из его рта такое тихое, но в то же время безумно громкое. Мама не прекращает своей попытки вырваться, благо – ее тело ослаблено беременностью, а я уже достаточно сильная, чтоб не дать ей стать спасителем. Она прекращает вырываться, разворачивается ко мне лицом и позволяет себя обнять. Мы с ней уже почти одного роста, поэтому ее лицо в моем плече не доставляет неудобства никому из нас. Я смотрю на задыхающегося отца и не чувствую почти никаких эмоций в отношении него. Полное равнодушие к происходящему, но ликование перед скорой свободой и страх, что все останется как прежде, и смерть окажется слабее. Но холодная хватка судьбы на его шее заставляет лицо краснеть. Рвота выливается изо рта и, похоже, тоже попадает в легкие. Губы приобретают фиолетовый оттенок, глаза наливаются красным. Кашель становится слабее. Хрипы становятся тише. Минута тишины. Две. Три. Всхлипывания мамы и тиканье часов нарушают установившийся покой.

– Успокойся, – мама продолжает рыдать на моем плече, как будто не рада тому, что произошло, – я сказала тебе, успокойся! – перехожу на крик, беру ее за волосы и оттягиваю голову от своего плеча. Не веря самой себе, в этот момент я становлюсь похожа на своего отца и следую его примеру. Звонкая пощечина приземляется на материнскую щеку, и ее владелица смотрит на меня глазами, в которых мешается страх и ужас. Я больше никогда не позволю себе такого.

– Мама! Мамочка! Прости, пожалуйста, но сейчас ты должна быть сильнее, чем когда-либо! Вызови скорую и полицию!

– Да-да, конечно, – все еще находясь в прострации, она берет телефон в руки и делает то, что я ей сказала.

– Когда они приедут, скажешь, что ты пыталась ему помочь. Я сейчас подойду.

Захожу в ванную и бью себя по щекам. Ты должна расплакаться! Сделать скорбный вид! Еще одна пощечина самой себе. Вторая. Третья. Я умываю лицо холодной водой и тру глаза, чтоб сделать их красными. Выйдя, я подаю маме плед и кутаю ее как замерзшую. Часы пробивают 18:00 и звонким боем разрывают тишину наших стен. За окном раздаются сирены вызванных служб. Я открываю им дверь и провожаю до еще теплого трупа отца.

***

Сейчас

– Но дом же ты продала и купила этот.

– Я просто не могла там оставаться и жить дальше. Все там напоминало о прежней жизни. А здесь я могу дышать.

– Когда приезжает тетя Мэгги?

– На следующих выходных.

– Хорошо. Я приду.

– Останешься на ночь?

– Не знаю.

– Ура-а-а! Энн останется на ночь, – вот черт. Лукас забегает в комнату и раскладывает свои игрушки на белом пушистом ковре, – а ты почитаешь мне сказку?

– Конечно, малыш. Можешь выбрать любую!

– Тогда про пчелку и цветок! Это моя любимая! Или нет, про робота! Или про собаку!

– Какую угодно. А сейчас что делать будем?

– Строй город, а я буду его рушить!

– Ты разрушитель?

– Да-а-а! – Лукас таранит возведенную башню какой-то фигуркой и ждем, когда я к нему присоединюсь.

***

– Приятного аппетита.

– Да, Энн, приятного аппетита.

– Спасибо, и вам. Выглядит здорово!

– А мама разрешает пользоваться мне ножом. Да, мам? Я как взрослый. А еще я научился резать огурцы!

– Ничего себе! Вот это да! – режу пищу на кусочки и не донося их до рта, продолжаю болтать, слушая истории про садик и друзей Лукаса.

Собрав тарелки со стола, загружаю пустые в посудомойку. Открываю мусорное ведро, чтоб очистить свою тарелку, но оказываюсь пойманной с поличным.

– Лу, иди чисти зубы, Энн сейчас к тебе придет. Почему ты опять не ешь?

– Я поела, было вкусно.

– Не обманывай меня. Я знаю все твои попытки заморочить голову окружающим. Что случилось?

– Все в порядке, – я сжимаю зубы до боли в челюсти и готовлюсь отражать атаку материнской заботы.

– Энн, –

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 75
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?