Много нас - Ана Кох
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Заливаю сантехнику гелями и засыпаю специальным порошком, чтоб равномерно распределить по поверхности щеткой. Жду несколько минут, а потом снова растираю все это и поливаю самой горячей водой. Запах химикатов от высокой температуры становится еще более едким и заставляет слезиться глаза, но я держу их открытыми максимально долго, пока это представляется возможным. В носу начинает щипать и больно щекотать, поэтому переключаю воду на более холодную и продолжаю смывать остатки грязной пены.
– Энн! Ты почему без перчаток? И зачем закрыла дверь, тут же невозможно дышать?
– Я случайно. Закрыла по привычке.
– А перчатки? Ты же испортишь себе кожу!
– Не смогла найти.
– Господи, Энн! – кажется, я больше не вижу в ее глазах озабоченности, с которой она сюда пришла, лишь разочарование. Она слегка качает головой из стороны в сторону и смотрит на меня с возрастающим беспокойством. Хм, может, я ошиблась на счет ее чувств? – Ладно, заканчивай здесь и помоги мне с постельным.
Пока мы приводим квартиру в порядок, я наблюдаю за мамой и пытаюсь понять, как она справилась с прошлым и может так спокойно жить дальше. Наверное, я тоже должна этому как-то научиться и не позволять тому, что было, влиять на происходящее сейчас, и на то, что будет происходить в будущем.
– Эй, мам.
– Да?
– Как ты справляешься со всем этим?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну… То, что было до рождения Лукаса?
– Я не справляюсь. Я просто живу дальше и стараюсь об этом не вспоминать. Концентрируюсь на том, что есть сейчас.
– Хреновая тактика, нет?
– Уж какая есть.
Запустив уже третью стирку подряд, вешаю влажные вещи на сушилку, и смотрю за тех, как преображается квартира. Кажется, мама даже протерла пыль на подоконниках.
– Надо купить вам сушилку.
– У нас есть.
– Напольная. Я говорю про автоматическую.
– Мам, это слишком дорого. А потом еще и счета за электричество будут приходить безумные.
– Я куплю. А для оплаты счетов у тебя достаточно денег.
– А у моей соседки нет.
– Плати за нее. Это же твой комфорт, Энн. Постирали, высушили, убрали. И не нужно ждать, пока вещи высохнут сами. А постельное? Это же кошмар!
– Мам, мне ничего не надо. Я серьезно. Лика будет неловко себя чувствовать. Попытается отдать мне деньги за покупку и потребует справедливого разделения платы по счетам.
– Скажи, что это для твоего комфорта. И ты будешь за все платить сама.
– Мам, вот ты серьезно? Ты не знаешь Лику? – и здесь я тоже прибегаю к своей любимой форме лжи, скрывая свои истинные чувства за чужими.
– Ладно, ваше дело. Хотите терпеть – терпите.
– Буржуйские замашки.
– Что?
– Сушить вещи обычным способом – нормально. А говорить так, как говоришь ты, это какое-то толстосумое мышление.
– По-твоему плохо пользоваться возможностями, которые у тебя есть?
– Ты просто забываешь, как жила раньше сама.
– Энн, это было грубо.
– Зато честно, мам. Не всем в жизни так повезло, – я изображаю пальцами кавычки и возвращаюсь к тому, что делала.
– Подумай потом над своими словами.
– Обязательно. – черт, – Мам, извини, я не хотела тебя обижать.
– Все в порядке.
Мама вызывает такси и складывает телефон в свою сумочку из последней коллекции.
– Достирай вещи, которые остались, и постельное. Заеду к тебе через пару дней.
– Не надо.
– Тогда скинь мне фото, когда завтра закончишь со стиркой.
– Серьезно?
– Ага. Точно не хочешь, ехать со мной? Лукас и остальные будут в восторге, а у Мэгги не будет лишних вопросов.
– Расскажи ей про подработку.
– Энн, ты же знаешь, что я не умею врать, – упс.
– Ладно, мам, пока. Может, сама к вам снова заеду на ужин в ближайшие дни, – целую ее в щеку и уже готовлюсь закрыть дверь, как вспоминаю, – постой, отдай мне ключ.
– Не-а, – мама сама быстро целует меня в щеку и сбегает по ступенькам вниз, почему-то она точно уверена, что я не последую за ней. Возможно, она чувствует, что мне еще может понадобиться помощь?
Возвратившись обратно, я осматриваю комнаты и думаю, что теперь мне будет проще поддерживать порядок. Не мусорить ведь легче, чем потом убирать завалы? Но, если честно, мне кажется, что через несколько дней все вернется. Я протираю пальцем поверхность своего комода и смотрю на идеально чистую поверхность. Можно ли вытащить внутренний бардак наружу и поменять его местами с порядком вокруг меня? Снимаю свою разные носки и в дебрях шкафа нахожу чистую пару одинаковых. Оу, видимо все еще не настолько плохо, как я думала. Выкинув все остальные вещи из шкафа на пол, отрываю джинсовые шорты и натягиваю их на себя. Они, можно сказать, сексуально теперь уже висят на моих бедрах. Было бы хорошо поднять их повыше и затянуть ремнем, но у меня совершенно нет желания снова лезть в кучу на полу и что-то в ней искать. Поднимаю первый попавшийся топ и надеваю его, не забыв пихнуть в чашечку один из многих презервативов, оставшихся у меня после расставания с Заком.
Раз-два-три-четыре-пять,
Я иду тебя искать.
Собрав волосы в высокий хвост, осматриваю себя в зеркале и подмечаю, что сегодня выгляжу не так дерьмово, как привыкла себя видеть.
Жара за окном спадает, и прохладный ветерок заставляет вставать мои волоски от пробегающих мурашек. Может, стоит вернуться домой за длинным кардиганом и накинуть его на себя? Минута ожидания. Наплевав на погоду, сажусь в подъехавшее такси и подтверждаю водителю конечный адрес. Еще один бар. Или клуб? Черт его знает, где проходит граница между ними.
***
По привычке осматриваю помещение на предмет возможной угрозы, проталкиваясь сквозь толпу к барной стойке. Два Космополитена за раз разогревают меня изнутри, и вот я уже стою в центре танцпола. Мои руки скользят по телу сверху вниз и вытягиваются над головой, пока я рисую ими и своей задницей воображаемые плавные зигзаги.
Море. Синее. Глубокое. Манящее. Такое тяжелое и утягивающее на свое недоступное дно. Я представляю, как теряюсь в его волнах и становлюсь пеной, выкинутой на песчаный берег. Через несколько часов меня испепелит солнце, оставив только воспоминание. Будет ли море тосковать о своей блудной