Пометки чокнутого графомана - Сэм Язов

постояв, рассматривая серого, обежал зверя вокруг несколько раз и одобряюще кивнул головой.

— Встаньте здесь. — Указал копытом. — И замрите.

Волк усмехнулся, но выполнил указания. Лось рисовал, постоянно прищуриваясь и высунув язык, который с остервенением метался из ноздри в ноздрю.

— О, какие люди! — Заголосила подошедшая Лиса. — Чего вы тут делаете?

— Здорова, Патрикеевна! — Просипел Волк. — Вот, вернулся наш творец. — Кивнул головой в сторону Лося. — Решил продемонстрировать свой талант.

Художник полностью погрузился в творчество, не обращая никакого внимания на окружающих.

— Ой, я тоже хочу! — Захлопала лапами.

Творец запыхтел, делая последние штрихи.

— Всё! — Радостно выпалил рогатый и облегчённо выдохнул.

— Можно — можно мне тоже?! — Не успокаивалась Лиса.

Лось протянул холст серому. Шарж получился неплохо, заставив улыбнуться заказчика, однако, спустя пять секунд, волк поменялся в лице. Патрикеевна громко хихикнула.

— Это что?! — Засипел возмущённо, тыкая пальцем в бумагу.

На шарже у серого имелась огромная грудь с коричневыми сосками.

— А мне нравится! — Съехидничала Лисица.

— Да подожди ты, рыжая! — Почесал зад. — Что это, я спрашиваю, господин хороший?

— Я художник! Я так вижу! — Гордо задрал морду. — И, вообще, это свобода выражения! Это эволюция! — Отвернулся.

Волк раздосадовано сплюнул, махнув рукой в сторону карикатуриста, и побрёл по тропинке.

— Мне, пожалуйста, без этого! — Показала лапой себе на грудь.

Творец кивнул головой и принялся за работу. Глаза бегали, копыта яростно двигались, производя хаотичные движения над холстом. Натурщица замерла, распушив рыжий хвост. Раздался оглушительный треск, заставив выругаться обоих.

— Чего с волком случилось? — Поинтересовался медведь, вывалившийся из кустов поблизости. — Какой — то он расстроенный брёл по дорожке.

— Тише косолапый! — Прошипела рыжая. — Не видишь, меня рисуют!

Медведь принялся чесать спину о дерево, громко причмокивая.

— Попрошу не шуметь! — Скомандовал Лось.

— Сука — Выругался косолапый. — Проклятая аллергия!

— Меньше мёд жрать надо! — Снова прошипела Лиса. — Заткнись уже!

— Хорошо — хорошо. — Облегчённо вздохнул. — Мне нарисуете?

— Если дадите закончить этот, то следующий Ваш! — Произнёс Лось с недовольством в голосе.

Солнышко пригревало, близилось время обеда. Лисица обливалась потом, из последних сил стараясь держать хвост пушистым. Искусство требует жертв.

— Стой, падла ушастая! — Неожиданно выкрикнул косолапый.

Вдоль тропинки, петляя между деревьев, весело скакал заяц. Уши развивались в разные стороны, маленький хвостик еле заметно трепыхался, лапы резво двигались, оставляя на земле почти незаметные следы.

— Готово! — Радостно объявил рогатый.

Лиса брякнулась на землю, вывалив язык: — Демон, ты. Вот дерьмо, твою мать.

Радостный карикатурист подбежал к Патрикеевне и протянул рисунок. Огромный член болтался у Лисы между задних лап на картинке. Заказчица вопросительно посмотрела на Лося.

— Это очень современно, поверьте. — Подмигнул.

— Да, но я девочка! — Возмутилась рыжая.

— Это не имеет значения! — Поднял указательный палец вверх. — Следующий!

— Сейчас иду! — Ответил медведь, обсуждавший, что — то с зайцем на повышенных тонах.

Патрикеевна пошла восвояси, а сохатый принялся за косолапого.

Вечерело. Желающих увековечить себя в шарже больше не было, да и мелки для рисования закончились. Лось ковылял по тропинке довольный и уставший, как вдруг, раздался вой. Навстречу бежал Волк, прикрывая лапами огромные сиськи, болтавшиеся из стороны в сторону. Следом мчалась Лиса с торчавшим колом пенисом наперевес.

— Стой, серая хуйня! Да здравствует эволюция!

Лесной хищник прибавил хода.

— Эй, ты! Чёрт заморский! Вертай всё взад, сука! — Заорал обезумевший Волчара, подлетев к художнику.

Рогатый немного напрягся. Глаза забегали, кончик хвоста распушился.

— На нахуй! — Вскрикнула Лисица, догнав сисястого.

— Успокойтесь, друзья. Я же говорю, это свобода в чистом виде.

— Пошёл ты на хер, говно! — Верещал серый, обливаясь слезами.

Дикий рёв оглушил собравшихся. Медведь нёсся, закрыв мохнатыми лапищами пиздень. Деревья, стоявшие на пути косолапого, превращались в щепки. Лось попятился назад.

— Мать моя женщина! — Удивлённо пропищал Заяц с накрашенными губами, оказавшийся сзади, заглянув под хвост рогатого. Подпрыгнул, схватился за яйца парнокопытного и пустился во все тяжкие.

— Опомнитесь твари! — Заревел подоспевший косолапый, отвесив подзатыльник Лисе. — Пизди сохатого!

Звери погнали Лося по лесу, а тот бежал, спотыкаясь о брёвна, и Божился, что всё исправит, как только достанет новые мелки. Только маленький Заяц бултыхаясь под хвостом Лося с довольной рожей.

Катастрофа

«Синтарзум» находился в полёте второй год, покинув родную планету. Плазменный луч, вырывавшийся из квадратных отверстий, расположенных в носовой части космолёта, испепелял метеориты без перерыва. Огромное облако космических тел преследовало корабль больше недели. Шум и бесконечный грохот сопровождали экипаж, казалось, целую вечность. Спать приходилось, помимо того, что в сидячем положении, так ещё и с туалетной бумагой в ушах. Заглушки для ушных раковин «Пильки» давно закончились, как и шампунь с мылом. Команда испытывала жуткий зуд по всему телу.

— Чичкин, крути баранку влево! Ты чего, ёбаный насос, не видишь нихуя? — Заорал капитан Василий Резиков.

Борис Чичкин хлебал пиво, взвалив ноги на пульт управления и закусывая сушёными ирисками. Неожиданный приказ застал мужчину врасплох. Встрепенувшись, он принялся судорожно гонять штурвал из стороны в сторону, опрокинув напиток на панель приборов. Пульт управления заискрил, повалил чёрный дым.

— Сука, ёбаный дурак! — Завопил Резиков, размахивая руками.

Корабль перестал слушаться штурвала, гравитационное поле отключилось. Капитан с пилотом парили в клубах дыма, пытаясь разгонять смрад руками. Из каюты голенькими выплыли штурман — Мария и Бортинженер — Михаил.

— Это не я! Богом клянусь! — Взмолился Борис.

— Заткнись, сука, заткнись! Ааааааааа! — Орал Василий, наблюдая в лобовое стекло за приближавшимся космическим телом невероятных размеров.

Пилот принялся усиленно работать конечностями, двигаясь к голой женщине.

— Ты чего? Моя очередь сегодня! — Отпихнул Бориса Михаил.

— Дайте! Дайте я разок напоследок! — Верещал Чичкин, спуская штаны.

— Всем покинуть корабль! — Раздался крик капитана.

Мощный толчок, передавший членам экипажа энергию столкновения с метеоритом, привёл их в хаотичное движение. Космонавты болтались по кораблю, стукались о стены, визжали, плакали и матерились. Борт-инженер застрял, воткнувшись торчавшей шнягой в панель приборов, однако, штурвал снова заработал.

— Крути, брат, крути! — Одобряюще заголосил капитан. — Мы падаем, блять!

Михаил корчил лицо от неимоверных усилий. Космолёт устремился вниз, поддавшись притяжению планеты «Карумля».

— Скафандры, мать вашу! Скафандры! — Визжал капитан.

Гравитация опустила команду на пол. Мария кинулась к деревянному ящику, напоминавшему бабушкин сундук, достав оттуда несколько целлофановых мешков с замками.

— Насос, дура! Насос!

Женщина судорожно ковырялась в сундуке.

— Нету, блять! Простите! Нету, блять! Я не вижу!

Чичкин с довольным видом вытащил из — под кресла пилота насос.

— Быстро качаем! — Выкрикнул Резиков.

Выдернув Михаила из панели, они нарядились в скафандры, накачав внутрь воздуха. Это напоминало прозрачные пружинящие шары с болтавшимися там телами. Входной люк был подключен к голосовому управлению, так что открыть его не составило труда.

— Прыгаем! — Скомандовал капитан.

Экипаж