Инженер - повелитель гномов - Олег Никитин

И француз, подхватив под руки Осипова с Шипулиным, ринулся к двери. За ней обнаружился небольшой холл с раскидистыми фикусами в покрашенных лаком кадках. Далее следовал длиннющий коридор с постеленной на полу красной ковровой дорожкой.

– Вперед! Держаться рядом со мной! – на бегу прокричал Бенвенуто, обернулся назад и рявкнул на отставшего Павла Анисимовича. – Ты что там копаешься? Быстрей!

– Я личные дела в сейф положил. По-другому никак! – отозвался подозрительно бодрым голосом дедок. Словно это не он совершал спринтерский забег по зданию, а как минимум кандидат в мастера спорта по легкой атлетике. – Сейчас догоню вас.

И почтенный старик так припустил по коридору, что обогнал всех остальных и первым выскочил из здания.

События дальнейших нескольких минут Осипов помнил урывками. Перед глазами мелькали незнакомые лица, со всех сторон раздавались встревоженные крики, по ушам постоянно молотил дикий рев француза: «Вперед! Вперед!» Когда Николай понял, что больше не сможет сделать ни одного шага и просто рухнет, как мешок с картошкой, на землю, Бенвенуто резко остановился.

Инженер со всего разбега врезался ему в спину и со слабыми проклятиями свалился на мягкую траву. Через секунду на него упал забойщик, как оказалось, обладавший весьма приличным весом. А в довершение всех бед по спине Николая пробежал Павел Анисимович. Единственным утешением в данной ситуации для Осипова остались вежливые извинения старика. Впрочем, весьма формальные. Инженер закрыл глаза и обхватил голову руками.

«Пусть что хотят, то и делают, я больше никуда идти не намерен, – отстраненно размышлял он. – Мне надо чуток полежать, успокоиться. Хоть немного в себя прийти. А то так и с ума сойти недолго».

Слишком много всего навалилось на него за сегодняшней день. Даже собственная смерть начала представляться Николаю – на фоне последовавших за ней событий – весьма рутинным мероприятием, не заслуживающим особого внимания.

Но отдохнуть Осипову не дали. Чьи-то сильные руки подхватили его с земли и куда-то потащили. Тот факт, что по пути его пару раз уронили, совершенно не прибавил оптимизма. Несли Николая совсем недолго и по прибытии на место весьма невежливо поставили на ноги.

Осмотревшись по сторонам, инженер сразу понял, что оказался он именно на Краю, а не в каком-либо ином месте. Так как ничем, кроме Края, данная местность быть не могла. Сзади Николая находился обычный земной пейзаж – небольшой поросший кустарником холм, с которого спускалась еле накатанная грунтовая дорога. Под ногами путается высокая трава, на уровне лица летает мошкара.

А вот впереди…

Впереди ничего не было.

Вообще ничего, просто пустота.

Николай несколько секунд пристально всматривался в эту «просто пустоту». Он почему-то был полностью уверен, что в глубине этого самого «отсутствия чего-либо» обязательно будут сверкать яркими бриллиантами звезды. Но нет. Ни малейшей искорки там не наблюдалось. Облом…

– Идите за мной, – властный голос Бенвенуто хлестнул по нервам Осипова, словно кнут. – Не отставайте.

И француз смело шагнул в пустоту. Следом за ним засеменил Нагибин, с большим интересом глазевший по сторонам. На плечо Николая легла широкая ладонь проходчика.

– Пошли, инженер, – с усмешкой сказал Андрей и легонько подтолкнул того вперед. – Не стоит заставлять людей ждать. Я тут парой фраз с Анисимовичем перебросился, говорит, дело очень серьезное. Такого шухера, говорит, никогда не было.

И Шипулин, лихо закинув на плечо отбойный молоток, зашагал вслед за Николаем. При этом проходчик по-дружески указывал направление движения при помощи несильных, но весьма неприятных тычков в спину. Шли совсем не долго, буквально через пару десятков шагов оказались на небольшой, ярко освещенной солнечным светом площади. Под ногами приятно поблескивала недавно смоченная дождем брусчатка. В центре площади метрах в пяти друг напротив друга расположились две живописные группы.

Ослепительную со свитой не узнать было невозможно.

А вот вторая группа представляла собой весьма необычное зрелище.

Возглавляла ее белобрысая девчонка возрастом не более десяти лет. По бокам неподвижно замерли два свирепого вида охранника в каких-то совершенно невообразимых одеяниях. Дикая смесь раскрашенных в яркие цвета мехов и доспехов резала глаза. Чуть сзади девочки, нелепо поджав под себя когтистые лапы, восседала рептилия, весьма похожая на прославленного в фильме «Парк Юрского периода» хищного динозавра. Велоцераптора, что ли? Поскольку на тираннозавра тварь размерами явно не тянула. Вокруг рептилии медленно двигалось черное пятно. То ли что-то не в порядке с освещением на площади, то ли кто-то очень не хочет, чтобы на него падал солнечный свет.

Девочка с удивительно злым выражением лица, по всей видимости, уже давно беседовала с Ослепительной. Она яростно сжимала кулачки и, смотря прямо в глаза Ослепительной, упорно мотала головой из стороны в сторону:

– Нет. Этого я делать не буду. Если у вас Старшие принимают участие в дешевых ярмарочных балаганах, то это ваше дело. Я в подобные игры не играю!

– Дешевый балаган – это не звуковые и визуальные эффекты при начале аварийной коррекции реальности, а по преступной халатности проигнорированные сигналы опасности от главного якоря! – явно разгневанная Ослепительная уже не сдерживала эмоции, тяжело дыша, рубила ладонью воздух перед собой.

– И если надо для дела, то ты обваляешься в драконьем дерьме и обсыплешься перьями. И в таком виде будешь ходить до конца мира!

Лицо девочки приняло совсем уж неприятное выражение. А глаза мгновенно заполыхали ослепительно-зеленым светом. Она сделала было шаг вперед, но молниеносно прыгнувший вперед динозавр заслонил ребенка своим телом и что-то негромко сказал, почти пропел на незнакомом языке. Удивительное дело, но язык этот поразил своей мелодичностью Осипова до глубины души. Надо же! Такое отвратительное создание, ему бы рычать или, на худой конец, матом ругаться, ан нет. Говорит словно серебряные колокольчики в весеннем лесу звенят. Что-то Спилберг с кинофильмом перемудрил, сто пудов, перемудрил…

Девочка остановилась, черты ее лица смягчились, зеленое сияние глаз исчезло. Несколько раз глубоко вздохнув, она произнесла почти спокойным голосом:

– Хорошо, Старшая. Я соглашаюсь. Мы договорились.

Чуть улыбнувшись уголками губ, но не зло, а удивительно по-доброму, Ослепительная с достоинством кивнула маленькой собеседнице:

– Я не сомневалась, что ты примешь правильное решение, Старшая. Я тоже соглашаюсь. Мы договорились, – и, повернувшись к Константину, коротко бросила: – Начинаем.

– Тридцать! – сочный голос Константина громыхнул на всю площадь. И через секунду: – Двадцать девять!

Рядом с Николаем тихонько охнул Павел Анисимович, тяжело задышал Шипулин. Осипов наклонился к старику и тихонько спросил:

– А что делать-то надо? А то все бегаем, бегаем, как породой придавленные, а никто ничего не объясняет.