Связанные любовью - Евгения Перова

Однако тихая девочка устроила нам с Соней сюрприз, выйдя замуж сразу после школы. Мы, конечно, ее отговаривали, но дети были так влюблены, что обе пары родителей махнули рукой на этот скоропалительный брак, тем более что Марина уже оказалась беременна. Таким образом моя мужская «партия» усилилась зятем, но все равно мы в меньшинстве, потому что они с Мариной тоже родили девочку. Так что у меня две внучки. Жить молодые стали отдельно, и у меня наконец появился собственный кабинет, а в лице зятя я нашел единомышленника: он тоже сочиняет фантастические рассказы, или, как сейчас говорят, фэнтези.

Зять сподвиг меня опубликовать свое творчество в Интернете, у меня появились читатели и даже поклонники, которые, правда, пишут в комментариях нечто неудобочитаемое: «Аффтар жжот!» или «Пеши исчо!», но зять уверяет, что таков молодежный сленг, и переводит мне особенно непонятные пассажи. Марине, я считаю, повезло с мужем, а я отношусь к зятю как к сыну, в то время как с настоящим сыном отношения складываются неважно.

Всем нашим сложным миром ловко и незаметно управляла мама. А потом ее не стало. Мама прожила 83 года – долгая жизнь. Она удивительным образом сохранила свою красоту, заметную, несмотря на морщины и седину. На одной из последних фотографий мама снята в окружении всей женской части нашего семейства – в этот раз и Максим наконец решил «зарыть топор войны»: привез показать своих девочек. Это заслуга мамы: она всегда поддерживала отношения с Лилей, привечала Максима, обаяла его юную жену и обожала внучку. Это поразительно, но все наши девочки похожи на мою маму так, словно их выпекали в одной форме. А я нисколько на маму не похож, как и на отца. Правда, мама говорила, что я характером и внешностью пошел в ее папу, но проверить нельзя, потому что сохранилось всего две фотографии, да и те давно выцвели. Но оказалось, что эти мамины уверения были ложью.

Разбирая мамины документы, я не сразу обратил внимание на коричневую тетрадку, тем более что и почерк был не мамин. Отложил в сторону, но из нее вдруг выскользнули две фотографии. Как ни странно, я помню эту фотосъемку в ателье: на мне синий матросский костюмчик, сшитый мамой, а на ней красивое вишневое платье с белым кружевным воротничком. У нас дома хранилось несколько карточек с той съемки, но таких, как эти две, не было.

Я заинтересовался и открыл тетрадь. Пожелтевшие страницы, переложенные сухими лепестками роз, почти утратившими свой красный цвет, были исписаны убористым разборчивым почерком, а в конце лежало несколько листов, заполненных уже шариковой ручкой, а не пером, и еще один листок – с напечатанным на машинке стихотворением. На последней странице тетради я с изумлением увидел наш адрес и номер телефона, против которого уже маминой рукой было написано: «Надежда Анатольевна Тагильцева». Начал я со стихов:

Мурашки побежали у меня по коже. Какие странные стихи! Страшные, завораживающие, полные темных смыслов. Неужто – мамины?! Потом я принялся за тетрадь – прочел все залпом и долго сидел с закрытыми глазами, осознавая прочитанное. Прочел еще раз, уже медленнее. Вот тут и обрушилась на меня обида – горькая, злая, несправедливая. Почему? Почему мама не рассказала мне правду? На седьмом десятке лет узнать, что ты всегда считал своим отцом совсем не того человека! Я же всю жизнь мучился этим родством, переживал, что и в моих жилах течет кровь Кратовых! И слабым утешением было известное изречение: «Сын за отца не отвечает». Эх, мама-мама…

Я не выдержал и позвонил Нине. Так прямо и ляпнул:

– Ты представляешь? Оказывается, моим отцом был какой-то Юрий Тагильцев!

– Как ты узнал? – спросила Нина. – И он не «какой-то», а известный писатель. Тот самый Тагильцев.

– А ты что, знала?!

– Гоша, успокойся! Скажи, откуда у тебя эти сведения?

– Я нашел тетрадку с его записками! Там мое фото. И мамино. Я помню то, что он описывает – дачу в Тарасовке, нашу люстру. Помнишь, мы продали ее, чтобы ремонт сделать после смерти отца? То есть… Черт побери, Нина, так ты знала или нет?!

– Гошенька, я знала. Как раз тогда и узнала, когда Кратов умер. Случайно! И мама просила, чтобы я тебе не рассказывала.

– Почему?!

– Ну, ты же всегда ее боготворил! Она боялась, что упадет в твоих глазах.

– А кто такая Надежда Анатольевна?

– Это жена Юрия Тагильцева. Ты не помнишь ее? Она бывала у нас в доме. Очень милая дама.

– Не помню. Послушай, так я, выходит, тебе не брат?! Не совсем брат?

– Гошенька, ты мне совсем-совсем брат. Тагильцев и мой отец тоже.

– То есть как?! А что же… Но почему?!

– Послушай, я приеду, и поговорим, хорошо? Я все тебе расскажу, что знаю. Ты только не волнуйся, тебе вредно! Я в субботу приеду, раньше никак не смогу.

Я бросил трубку. Нет, до субботы я ждать никак не мог, поэтому снова открыл тетрадь и набрал телефонный номер, записанный мамой. Мне ответил звонкий девичий голосок, и я невольно изумился, когда в ответ на мою просьбу позвать Надежду Анатольевну голосок ответил: «Это я». Сколько же ей лет?!

– Да-да, это я, не сомневайтесь! – словно почувствовав мое изумление, сказала Тагильцева. – Просто у меня голос молодой, как у пионерки, а так-то я давно пенсионерка. А вы кто?

– Я Георгий Кратов.

– Гошенька! – радостно воскликнула Надежда. – Как я рада вас слышать! Как вы поживаете?

– Хорошо, спасибо, – растерянно ответил я. Почему-то не ожидал, что Тагильцева меня знает. Хотя… Нина же сказала, что она бывала у нас в доме! Меня снова обуяла злость: все всё знали! Только я оставался в неведении. А ведь знай я, кто мой настоящий отец, жизнь могла бы пойти по-другому!

– Гошенька? С вами все в порядке? – участливо спросила Надежда.

– Вы можете рассказать мне…

– О Юрочке? Конечно. Приезжайте.

И я поехал.

(Рассказывает Надежда Тагильцева)

Так много лет прошло, а я помню все, словно вчера было. Встретились мы в Доме литераторов на вечере Давида Самойлова. В одном ряду сидели, только через проход. И он все время на меня смотрел. Заметила подруга моя, Иришка. Толкнула меня локтем: «Ой, живой Юрий Тагильцев! Надя, да он с тебя глаз не сводит!» Я не поверила, а потом вижу – правда. Разволновалась. А когда беретку надевала перед зеркалом, он и подошел.