Рабыня препода Академии - Ру Мракс

— Ты моя! Запомни это наконец, или я выжгу это тебе на лбу. Твоя жизнь принадлежит мне. Ты больше ей не распоряжаешься.

Ярость серых глаз прорывалась ко мне, вызывая желание лишь покориться. Я испуганно кивнула, и наконец хватка на горле разжалась. Наконец-то воздух… Я просто упала на землю, отстранившись от этого ужасного человека, стала глубоко дышать и бездумно смотреть на небо.

Время будто замерло, погрузившись в тугую тишину. Даже птицы перестали щебетать в окрестных лесах.

— Как ты узнал?..

— Мне показалось, что с тобой что-то не так. Я проследил за тобой, и не зря.

Голос О'Лири был ровным и спокойным, не выдавшим ни единой эмоции. Сложно поверить, что этот человек только что рычал на меня, от ярости стикивая горло, и непримиримый огонь взметнулся в его глазах. А еще раньше этот огонь горел мягко, очаровывающе-тепло, приглашая в обещании приласкать… На секунду мне вновь захотелось увидеть такой огонь в его глазах.

Страх, злость, отчаяние, восторг от полета, радость от встречи с драконом — все смешалось во мне, скрутилось в неясный будоражащий клубок, растекающийся по венам.

Дракон, будто почувствов мое состояние, лег рядом со мной, заглядывая в лицо. Он жадно рассматривал каждую мою черточку, будто боялся не успеть запечатеть, запомнить… На секунду я почувствовала себя важной, кому-то по-настоящему нужной. И это чувство требовало закрепления.

Молча я положила руку О'Лири себе между ног.

— Стоит ли? — Спросил дракон, уже подлезая рукой под край платья. И тот огонь — манящий, приглашающий, теплый — появился в его глазах.

Я не стала отвечать. Нам нужно было спустить пар, и срочно. Я схватила дракона за волосы и потянула на себя, находя тонкие жесткие губы. Поцелуй был похож на укус, на метку. Затем его язык ворвался в мой рот, бесстыдно исследуя его.

Я задрожала и вскрикнула. Невиданное возбуждение захватило меня. Я ненавидела этого человека — насильника — но в то же время я так желала его!

О'Лири грубо задрал мое платье и сдернул нижнее белье. Мои бедра ощущали колючесть ростков пшеницы и холод земли, но все это перестало иметь какое-либо значение, когда пальцы дракона дотронулись до места, где все тянуло и плыло, где все умоляло и плавилось.

— Мокрая. — Удовлетворенно сказал дракон, смахивая волосы со лба. — Моя.

Терпеть уже не было сил. Нависнув надо мной, О'Лири резким движением вошел в меня, не беспокоясь о возможности причинить боль. Я закричала — боль пополам с удовольствием. Великие драконы, за что мне все это! Прижав к себе дракона, насколько это возможно, я позволяла ему входить в меня снова и снова, закрепляя свое право на обладание мной. Переполнение отзывалось во мне сладкой негой, меж бедер сводило, и я стикивала ноги вокруг бедер дракона все сильнее и сильнее.

— Моя. — Рычал дракон мне на ухо, подтверждая свои слова резкими толчками. До конца, до упора.

Никто никогда не называл меня своей… Не рабыней, а просто — своей. Несмотря на судороги удовольствия на глаза наворачивались слезы. От счастья или от боли? Я не знала.

Дракон последний раз вбился в меня и обмяк. Я пыталась спрятать слезы и закрыться несмотря на то, что лежала у его ног обнаженная. Но внезапные нежные поцелуи в шею и ласковые дуновения воздуха в волосы заставили меня разрыдаться.

О'Лири приподнялся надо мной и заглянул в глаза с вниманием и тревогой, так необычно смотревшимися на его лице.

— Я сделал тебе больно?

— Нет, я… Ты не поймешь. — Продолжала плакать я, стараясь отвернуться, сжаться.

— Ты теперь моя, помнишь? Мне мало владеть телом, мне нужна твоя душа тоже. Так что рассказывай.

Дракон аккуратно прочертил пальцем путь слезы на моем лице, обвел уголок губы. Ненавидя себя за слабость, я прошептала:

— Я и правда хочу быть чьей-то. Но не рабыней, наконец, не рабыней… Семьей.

По лицу дракона пробежал холодок. Конечно, принял на свой счет. Он отстранился от меня и молча привел себя в порядок. Я была уверена, что он уйдет или улетит, оставив меня саму разбираться с уймищей экзистенциальных, моральных, да и вполне бытовых вопросов (как, например, мне пешком добраться до школы из этого поля?).

Но дракон поправил на мне платье и сел рядом. Молча, не касаясь. Два одиночества, как я вдруг остро ощутила.

— Почему ты, дракон, оказался преподавателем в этом захолустье?

О'Лири молчал так долго, что я была уверена — ответа не будет. Но почему-то было хорошо просто лежать так, рядом с ним, врагом, но и защитником, насильником, но и любовником. Легкий ветерок путался в моих волосах и колосках ржи, предзакатное солнце лениво раздавало последнее тепло. Поэтому когда прозвучал голос дракона, меня будто ударило током.

— Я сын одного из уважаемых придворных герцогов. Я прошел военную школу, побывал во многих боях и заслужил свой путь наверх. Став генералом, я одерживал много побед. Отец и король гордились мной, прочили мне всемирную известность и вечную славу. У меня была невеста, красивейшая девушка из знатного рода. В какой-то момент я зазнался. Гордыня завладела мной и заставила сделать ошибку… Страшную, непростительную ошибку.

Горечь сквозила в словах О'Лири, злость и сожаление смешивались в тяжелый коктейль. Мне очень хотелось заглянуть в его глаза в этот момент, но я знала — стоит мне шевельнуться, дракон закроется, и конца истории я не узнаю никогда.

— Это была Третья Горная Война с некромантами. Ты, наверно, слышала про нее, хотя откуда тебе… Наши разведчики доложили, что Главный некромант в спешке перебирается в новое место базирования с небольшим количеством охраны, чтобы его не обнаружили. Это был наш шанс — обезглавить войско и победить войну. Меня предупреждали, что, скорее всего, это ловушка, но я ничего не желал слышать — я же был умнее всех! Как мне казалось… Я отправил два отряда лучших воинов. Их убили из засады по дороге. В их отсутствие на нас напали и разгромили. Я не хотел отступать, я желал только одного — смерти. Меня тяжело ранили, но меня вытащил мой оруженосец. Не знаю зачем, но я выжил… Наши войска были далеко отброшены, потери были очень серьезны. Король, отец и невеста разочаровались во мне и приказали покинуть дворец, город и никогда более не появляться у них на глазах. Проскитавшись по разным местам, я получил место в Академии. Уже три года работаю тут.

К концу рассказа голос дракона опустел, потерял любые эмоции. Я хотела ободрить,