Заповедник страха - Владимир Гриньков

– Я объясняю диспозицию, – сказал Виталик, когда по первой паре рюмок пропустили и уже можно было к делу перейти. – По поводу вашей завтрашней охоты, в смысле.

Все заинтересовались.

– Есть жертва, есть охотники, – сказал Виталик.

Охотники оценивающе посмотрели на Хмеля. Хмель криво улыбнулся.

– Жертва завтра утром уезжает. У него фора – час времени, – продолжал Виталик. – Через час вы отправляетесь за ним вдогонку. Задача: догнать и застрелить.

Чернявый со сросшимися бровями снова уставился на Хмеля, будто примерялся, куда сподручнее будет стрелять.

– У него тоже есть возможность вас мочить, – сказал Виталик.

Хмелю показалось, что сказано это было только для того, чтобы ему пилюлю подсластить.

– Он запросто может засаду устроить и шмальнуть по вас в упор. Тут кто кого, тут все по-честному.

Хороша честность – трое на одного.

– А куда он ехать будет? – поинтересовался белобрысый толстячок. – Цель его – какая?

– Цель одна: до понедельника дожить, – веско сказал Виталик. – Перед ним лес, беги в любую сторону.

– И где ж его искать? – развел руками белобрысый.

– Он далеко не убежит. Тут кругом болота.

– Карта есть?

– Карту вам не дам, – сказал Виталик. – С картой вы быстро освоитесь, поймете, что тут где. И будете легко ориентироваться, как в каком-нибудь своем родном Марьине. А нам надо, чтобы для вас местность незнакомая была. Джунгли настоящие. Так интереснее.

Достал из кармана блокнотик, выдернул оттуда чистый лист бумаги.

– Я вам схему набросаю. Чтобы хоть какие-то ориентиры были. Мы здесь.

Поставил точку на листе.

– Приехали отсюда.

К точке провел дорогу – линию.

– Эта дорога идет дальше в лес.

Продолжил линию.

– Это все места более-менее сухие, проехать можно. Тут воевать будете.

Обвел окружностью участок на схеме, где предполагались боевые действия.

– Сухая местность, километров десять в поперечнике. Вокруг болота.

– Как на острове, – сказал белобрысый.

– Ну, типа того, – согласился Виталик.

– Дорога тут одна? – спросил белобрысый. – Уйти нельзя через болота? Только через этот хутор?

– Какие-то дороги есть, конечно, – сказал Виталик. – Местные их знали, как-то ездили. Только местных больше нет.

Внутри круга поставил два крестика – на некотором расстоянии друг от друга.

– Две деревни здесь когда-то были. Дворов по двадцать. На хрен вымерли. Стоят там развалюхи. Ну, вы увидите. Здесь такая глухомань, и еще болота эти – даже дачники не селятся.

– Получается, что деваться ему тут некуда, – вдруг сказал чернявый и окатил Хмеля разбойничьим взглядом.

– Тебе тоже в принципе, – огрызнулся Хмель.

Но было ему не по себе.

Потому что около часа назад, когда он этим пацанам помогал продукты из машины выгружать, в багажнике у них увидел оружие. Не пулялку какую-то, что краской стреляет, а настоящее ружье.

* * *

Хмель заметил, что чем больше пацаны эти напивались, тем более чужим он для них становился. Будто чувствовали, что все ближе завтрашний день, когда они начнут гонять его по лесу. Пока они балагурили на темы из своей московской жизни, казались обычной публикой, пацанами из спортбара, но когда переключались на Хмеля – куда-то улетучивалось их веселье, а во взглядах проявлялась холодная, как сталь, безжалостность охотников.

Чернявый со сросшимися бровями после прочих историй, которых множество уже поведали за столом, вдруг начал рассказывать случай из своей жизни. Он когда-то работал охранником на Черкизовском рынке, как уже знал Хмель, и кто-то там кому-то задолжал. Торговцы, в общем, не поделили что-то. Должник уехал в глухомань под город Талдом, спрятался в деревне у своей невесты, которая на том же самом рынке продавцом работала. А чернявому и двум его товарищам поручили беглеца найти.

– Ошибка была в том, что мы не рассредоточились, – с трудом справился со ставшим вдруг мудреным словом рассказчик. – Нам дом окружить – и проблем бы не было, – он сделал жест, показывая, как надо было окружать, зацепил рукой стакан и опрокинул его на пол. – А мы втроем ввалились через двери. Он в окно сиганул. Мы с пацанами следом. Он в лес. Мы за ним. И давай его гонять!

Тут он наткнулся взглядом на Хмеля, и вдруг азарт его куда-то улетучился. Улыбался, а в глазах улыбки не было. Получался оскал, а не улыбка. И совсем напрасно он историю эту вспомнил. Казалось, что и сам уже пожалел.

Пауза затягивалась. И вроде как неловко стало всем. И в этом тягостном молчании Хмель произнес:

– А дальше что?

– Чего? – сказал чернявый.

Изобразил непонимание.

Уж лучше бы соврал. Сказал бы, что не догнали.

– Тебе зачем ружье? – спросил Хмель.

– Какое ружье?

Теперь чернявый действительно не понял. Не смог так быстро переключиться. Или снова притворялся?

– Такое! – сказал Хмель. – Которое в багажнике твоей машины!

Чернявый молчал и смотрел на Хмеля. Соображал, видно, как сподручнее ответить, чтобы не получилось такой лажи, как с историей про беглеца под Талдомом.

Хмель повернулся к Виталику и сказал:

– Мы так не договаривались!

– Ну ты чего? – поморщился Виталик. – Что случилось?

– Мы так не договаривались! – зло повторил Хмель.

Поднялся из-за стола. Ушел.

* * *

Маша в полутемном сарае доила корову. Хмель остановился в дверях, привалился плечом к косяку.

– А ты что – в отпуске? – спросил он.

– Да. На лето сад закрыли.

– Значит, и в прошлый раз ты тут была?

– В какой прошлый раз?

– Ну, когда здесь тоже куролесили. Когда был негр.

– А-а, да, – кивнула Маша.

– Что – настоящий негр?

– Ага. Жуть какой черный. И матерился так, как у нас никто не матерится.

– У вас не матерятся?

– Ой, нет, у нас все матом могут. А так, как он, – никто.

– А пацаны эти были? – махнул рукой в направлении дома Хмель.

– Виталик и Сережа?

– Я не о них, – сказал Хмель. – Я про охотников.

– Нет, другие.

– Ну и как? Поймали они негра?

– Нет.

– Не смогли?

– Он потерялся.