Сны с запахом ладана - Ирина Молчанова

Ты тут живешь? — не сумела скрыть изумления Алина, оглядываяскудное убранство.

Иногда ночую. — Арес закрыл дверь на железный засов инемного смущенно предложил: — Можешь присесть на матрац, он чистый.

Я лучше постою. — Она чувствовала себя неловко, а при одноймысли, что на этого самого парня надевала в детстве свои платья и примерялакокетливые шляпки, ее вовсе бросало в жар.

Ты расскажешь мне... — Девушка не знала, что именно хочетуслышать сперва, а что потом. В голове проносилось множество вопросов, нозадать она их не решалась или просто не находила слов.

Арес облокотился на стену и, отстраненно глядя в окно,сказал:

— Наверно, следует начать с того, что я не имел правапривязываться к тебе. Я казню себя за это каждый день.

Алина потупилась.

Привязанность была взаимной, ты ведь знаешь.

Да, но это ничуть меня не извиняет. Мать перед смертьюуспела рассказать мне немногое. Все больше она говорила о мести и вражде, я кэтому вернусь позже, а про людей сказала лишь одно: «Они ни во что не верят, а простобоятся. Они не умеют любить, потому что находятся в бесконечном поиске лучшего.Они пробуют и выкидывают, они не ждут и не помнят. А выбирая между собственнойсмертью и предательством, человек выбирает последнее. Никогда не доверяйлюдям».

Девушка вздохнула и медленно опустилась на матрац, обхвативколени.

— Много лет я пытался найти подтверждение ее словам,наблюдая за тобой...

Алина нервно засмеялась

— Я не сдала экзамен?

Он покачал головой.

— Твои чувства тайна для меня. Мне только известно, что тыпомнишь... помнишь обо мне. — Арес оттолкнулся от стены, бесшумно подошел кокну и резко сменил тему: — В субботу в лесу ты встретила Элиаса, — юношапомолчал. — Впрочем, у него много имен. Однако это не меняет сути — он враг. Тынужна ему, чтобы отомстить и заманить меня в краси­во расставленную ловушку.

Но зачем? — изумилась девушка.

Кровная месть. Мы расплачиваемся за споры нашихродственников. Эта война тянется уже несколько столетий. Когда-то мой предокАид и брат Элиаса, Анхель, были лучшими друзьями. Несмотря на отличия, кое-чтоих роднило — оба скрывали от людей свою истинную личину! Но однажды онивлюбились в девушку и не сумели ее поделить. Она отдала сердце моему предку, нобрат Элиаса силой увез ее в свой замок в Альпах. Через девять месяцев у девушкиродился ребенок, как две капли похожий на Аида. Акхель пришел в ярость и убилмладенца. Когда Аид узнал об этом, он убил Анхеля. Но перед смертью тот успелобратить своего младшего брата — Элиаса! И семейная война продолжилась...

А он такой же, как и ты... ну, обрастает шерстью, да? —поинтересовалась Алина.

Арес усмехнулся.

Нет, он другой, куда более опасный для людей. Он, как комар,питается человеческой и животной кровью. Это делает его сильнее.

Кто он? Откуда?

Вампир. Древнее существо. До рождения Христа на земляхВифлеема, в закрытых от солнца местах, произрастало растение, его сок былсмертелен для людей. Если он попадал в кровь, сердце останавливалось, телосильно белело, а кровь практически обесцвечивалась. Человек выключался насутки. — Арес усмех­нулся. — Говорят, ровно столько нужно, чтобы яд проник вкаждую клетку тела, а Люцифер похитил душу из Эдема и вернул своему ново­муслуге.

Алина выдала нервный смешок.

Юноша понимающе кивнул.

Знаю, звучит бредово. Ну, может, насчет Люцифера и души —это выдумки.

Брат Элиаса настолько древний? — недоуменно вскинула бровидевушка.

Нет! В конце восемнадцатого века Анхель был конвоиром,сопровождал испанские торговые корабли, следовавшие из Америки. Бессмертиеподцепил во время нападения французских каперов на корабль. Обычное дело техлет, вот только ценный груз пираты не взяли. Всю команду зарубили, теласбросили в трюм и Анхеля — еле живого — туда же. Он пролежал около суток подгрудой тел, но вскоре, один за другим, их обескровили и выбросили. Французыперевозили человека, закованного в цепи и посаженного в прочную клетку. Пленниквоспользовался тем, что среди трупов оказался живой человек, поделился своейзараженной кровью, а взамен получил свободу от цепей. Анхель был весьма доволенновым собой. Не многим выпадает честь получить прозрачную и ледяную кровьдревнего вампира, в чьих венах — чистый вифлеемский яд. Таких в мире осталосьочень мало, не больше десятка, и пленник французов был как раз из той чис­токровнойэлиты. Вместе с ядом он наградил Анхеля неизлечимой болезнью, симптомы ко­торой— светобоязнь и жажда крови. Анхель в свою очередь передал заразу своемумладшему брату, Элиасу.

Элиас хочет тебя убить?

Конечно!

Алина нахмурилась.

Но почему не сделал это раньше, пока ты был маленьким? Ктоубил твою мать?

Он убил. А меня не убил раньше, потому что было слишкомпросто. Элиас получает удовольствие от мести, лишь когда у него достойныйсоперник. Свернуть шею новорожденному щенку — не для него.

Некоторое время Арес молча смотрел в ок­но и, как Алинепоказалось, прислушивался. Наконец он переместил взгляд на нее и изрек:

— Элиас вышел на тропу войны, время пришло.

Девушка испуганно огляделась.

А кто из вас сильнее?

Оборотни сильнее, вампиры умнее и хитрее. Большинство моихродичей даже читать не умеют. Им достаточно их силы.

Но ты умеешь писать, — вспомнила Алина и полезла в карман зазапиской.

Арес коротко кивнул.

— Я учился. Элиас слишком могущественен, чтобы можно былополагаться на одну лишь силу.

Девушка подняла глаза.

— А что потребуется от меня?

Он очутился рядом с ней так быстро, что она даже испугатьсяне успела, и взял ее за ру­ку.

— Мужество, — едва различимо прошептал юноша.

От его прикосновения ей стало жарко, кровь прилила к щекам,сердце мучительно сжалось в груди.

— Я смутил тебя, прости. — Он отстранился и ровным голосом,лишенным всяких эмоций, признался: — Множество раз я представлял нашу встречу,еще не могу до конца поверить, что это наконец свершилось. — Арес вновь взял ееруку в свои горячие с загрубевшей кожей ладони и погладил тонкие девичьипальчики. — Ты совсем не изменилась, все такая же нежная.

Она покраснела и отвела взгляд.

— Не расскажешь, как ты жил эти одиннадцать лет?

Он как будто не услышал ее. Приблизился и медленно втянулвоздух, прикасаясь носом к ее волосам.