Сны с запахом ладана - Ирина Молчанова

Арес осторожно взял ее за руку.

— Ничего нового. Когда Франциска вытащила иглу, япочувствовал себя как-то... странно, непривычно, как будто изъяли всесодержимое.

Они помолчали.

Юноша неожиданно остановился и при­влек Алину к себе.

— Я полюбил тебя с первого взгляда, девочка в короне. Я подумалтогда, что ты самое прекрасное существо на всей земле. С тех пор мое сердценикогда не пустовало, оно было полно тобой. И нет такого колдовства, котороезаставит меня забыть тебя! Мне не забыть звук твоего голоса, смеха, твои глаза,милую улыбку, мягкость губ, хрупкость пальцев, нежность кожи и шелковистостьволос. Я живу тобой!

Девушка смотрела на него и не могла вы­молвить ни слова.

Арес, грустно улыбаясь, опустил глаза.

Много лет под окном одной принцессы, в надежде, что однаждыона возьмет меня к себе или...

Пойдет с тобой, — закончила за него Алина и уткнулась лицомему в грудь. — Твоя принцесса пойдет с тобой.

В целом мире, сколько бы она ни искала, ближе и дороже этогоюноши у нее не было никого. С самого детства она знала, что в ее жизни естьособенный друг... Ее пытались лечить, но не долечили, потому что лекарства быливсе не те.

Укуси меня, — попросила Алина.

Арес засмеялся и пообещал:

Как-нибудь.

Они стояли обнявшись и смотрели друг на друга, пока солнцене покатилось за снежные верхушки гор.

— Нам пора, — сказал Арес и, весело поморщившись, добавил: —Белый лимузин был бы куда лучше, но...

Алина застегнула до конца молнию на куртке и боязливо провелаладонью по жест­кой белоснежной шерсти волка.

«Не бойся. Ты только крепче держись», — раздался у нее вголове голос Ареса.

Девушка перекинула ногу через круп волка и уселась на спину,ухватившись за толстую шкуру на загривке.

— Домой! — крикнула она.

Где он — их дом? Для нее отныне это не имело никакогозначения.

Сперва Арес двигался неспешным шагом, но вскоре перешел налегкую рысцу, а с нее на сумасшедший галоп.

С огромной скоростью мимо проносились деревья, Алинаполулежала на мощной спине, и с лица ее не сходила сияющая улыбка.

Между заснеженных берез по широкой тропе бежали белый волк изолотистая волчица с красной ленточкой на шее.

«Не переживай, у меня тоже не сразу получилось, охота делотакое...» — заметил волк.

Золотистая волчица набросилась на него, награждая ударамилап.

«Все бы у меня получилось! Мне просто жалко зайца!»

Арес примирительно лизнул волчицу в нос.

«Уверен, заяц тебе за это благодарен. Купим в магазинечто-нибудь! Чипсы?»

Алина вскочила со снега и бросилась бежать, прокричав:

«Догони меня!»

Лапы утопали в мягком рыхлом снегу, но нестись вперед былотак легко, она не чувствовала тяжести тела, холода и усталости. Лес по обестороны от тропы, знакомый с детства и давно позабытый, теперь стал для неесовсем другим. Она слышала треск каждой веточки в чаще, видела каждую снежинкуна верхушке елей. Лес был живым, он разговаривал, и вол­чица знала, на какомязыке.

Арес догнал ее и побежал рядом, напомнив:

«Сейчас будет то место, где мы впервые встретились».

Алина вспомнила родителей, и ей взгруст­нулось. В детствемама с папой возили ее по этой самой тропинке на санках. А в их малень­комдеревянном домике всегда вкусно пахло выпечкой.

Домик с тех пор покосился и как будто осел, но в нем все ещеможно было жить.

Арес тоже выглядел подавленным. Ведь ме­сто счастливойвстречи также было местом смерти и могилой.

Волки пробрались под елями и уселись воз­ле заснеженногобугра. Тут покоилась мать Ареса.

«Ты позвонишь своим приемным родите­лям?» — неожиданноспросил он.

«Позвонить? Чтобы порычать им в трубку!»

Волчица наклонила голову, разглядывая могилу, затем сказала:

«Я им напишу... они достойны знать, что они хорошие люди и яих любила».

Волки недолго посидели около могилы и побежали прочь.

«Как думаешь, не сменить ли мне имя? — поинтересоваласьволчица. — А то волчица Алина как-то не звучит!»

Арес усмехнулся.

«А по-моему, очень даже!»

«А по-моему, ты мне льстишь!»

«А по-моему, ты нарываешься на компли­мент!»

Волчица перемахнула через его спину и крикнула:

«Может быть, и так!»

Они неслись вперед, не замечая никого, кроме друг друга.

И, как и прежде, не видели взгляда вы­цветших каре-зеленыхглаз, который жадно провожал их. Колдунья чуть выступила из-за дерева и стоялане шевелясь, прижавшись морщинистой щекой к стволу березы. Рука стару­хиопустилась в складки черного плаща и вы­нула одетую в черно-белое клетчатоепальто куклу с иглой в груди.

В заснеженных Альпах, в невидимом по стороннему глазу старомзамке, се преданно ждал раб. Элиас больше не играл, даже к шахматы, все, чтоему осталось — это любить, вечно и безответно.

Франциска смотрела вслед настоящим влюбленным, и из ее глазкатились слезы.

Ее время безвозвратно ушло — утекло, как вода сквозьдеревянные доски старой пристани. В сердце, где любовь разбилась на милли­ардыосколков, а надежда превратилась в нена­висть, долго жил клубок змей,согревающих одинокими ночами своим шипением о слад­кой мести. Но теперь змеиуползли, и не оста­лось ничего, кроме эха немой тоски, звеняще­го под пустымисводами мертвого сердца

Арес — имя бога войны в греческой мифологии.

Аид — имя древнегреческого бога умерших и под­земного мира.

Аид царствовал вместе с супругой Персефоной (дочерью Зевса иДеметры), которую похитил, когда она собирала на лугу цветы.