Закон притяжения - Рокси Купер

– Ты моя четвертая, и последняя ученица. Так что уж постарайся, – добавляет он.

Твою мать. Какое давление.

– Буду стараться изо всех сил, мистер Скайлар.

– Помни, что всегда можешь попросить у меня совета. Звони в любое время дня и ночи, но только НЕ в тот час, когда показывают «Доктора Кто» – я просто не отвечу. В эти шестьдесят минут я отдыхаю от своих обязанностей наставника. Все понятно?

– Да, мистер Скайлар. – Я все еще тяжело дышу.

– Ричард, – поправляет он. – И последнее… на стажировке не бывает глупых вопросов, хорошо?

– Да.

– Отлично! – восклицает Скайлар.

После этого он устраивает мне мини-экскурсию по конторе и по дороге знакомит примерно с двумя десятками сотрудников. Я глупо улыбаюсь, пока Ричард перечисляет их имена (которые я тут же забываю). Затем он сообщает, что на плечи стажера ложится некий утренний ритуал. Как только мы заходим на кухню, все сразу становится ясно.

– В общем, мне большую кружку черного и горячего, – заявляет Скайлар.

– Что, простите? – переспрашиваю я. Может, ослышалась?

– Кофе. Каждое утро. По традиции ученик готовит горячие напитки всем барристерам.

Прямо-таки всем? Не может быть.

– Да, всем-всем, – продолжает Ричард, словно читая мои мысли. – Хотя тебе будет полегче, ведь мы взяли второго стажера.

Со своим соперником я еще не виделась. Ричард говорит, он тоже начинает сегодня, так что надо познакомиться. Его наставник – Джин Долус, он же мистер Грубиян с моего собеседования.

Вот повезло-то.

Время быстро пробегает, и уже в 9.15 мы выходим из здания и направляемся в Суд короны.

* * *

Суд короны Ньюкасла находится в роскошном здании прямо на набережной. Самое классное в нем – стеклянный лифт, который перемещается с внешней стороны. В него мы и забегаем после того, как охрана пускает нас внутрь. Кабина дзынькает на третьем этаже, и все спешат в комнату для облачения.

Это просторная раздевалка, где барристеры надевают мантии перед слушанием. Вдоль стен тянутся деревянные шкафчики, все усыпано париками, мантиями и воротничками.

Несколько барристеров оборачиваются, когда мы подходим к шкафчику Скайлара. Стол занят группой адвокатов, которые уже облачились в мантии. Выглядят как «крутая банда» – в школе такие никогда не дружили со мной. Мы достаем вещи, а все вокруг, женщины и мужчины, понижают голоса, не переставая при этом бесстыдно любопытствовать, откровенно глядеть на нас и смеяться.

– Ричард, – шепчу я, – почему они так смотрят на вас?

– Не на меня, а на тебя, – ухмыляется он, доставая из чемодана папки.

– На меня? Почему? Что я сделала не так?

– Ты свежее мясо, – объясняет Скайлар. – Они заинтригованы. Хотят узнать тебя получше как можно скорее, и у каждого на то свои причины. Так бывает со всеми стажерами, особенно с девушками. Будь начеку.

Я и так чувствую себя беззащитной, а теперь еще и это. Жаль, такому не учат в юридической школе.

Скайлар напоминает мне о мантии, и я с радостью ее надеваю. Процесс сразу выдает во мне новичка, потому что времени на это уходит в десять раз больше, чем у других, хоть я и тренировалась дома.

А что делать с волосами?

Я репетировала столько раз, и все выглядело нормально, однако теперь, в реальной ситуации, в окружении настоящих барристеров я смотрюсь наивно и глупо. Парик кажется совершенно чужеродным предметом, и я обращаюсь с ним, как бездетная женщина с чьим-то младенцем (держу на вытянутой руке, едва не крича: «ЧТО МНЕ С ЭТИМ ДЕЛАТЬ? ЗАБЕРИТЕ ЕГО, ПОЖАЛУЙСТА!»). Парик начинает жить собственной жизнью, как чересчур активный хомячок, и я его уже ненавижу. Как ни надень, вид у меня в нем абсолютно нелепый.

Терпение Скайлара иссякает.

– Хватит красоваться. Нас ждет клиент.

* * *

Все утро мы бегаем от одного суда к другому, от камеры заключения к клиенту и к другим барристерам. Не работа, а сплошная спешка, так что неплохо было бы записаться в тренажерный зал и купить туфли на удобном каблуке. Зато пробегающие мимо барристеры выглядят весьма драматично. Мантии развеваются… будто в клипе про юристов. Очень театрально.

Не успела я и заметить, как пришло время обеда.

Слава богу, передышка!

Я бросаюсь в туалет – мучилась последние три часа, но не рискнула спросить. Вот еще одна проблема: сходить в туалет, когда ты в полном облачении, не так-то просто. Как же я сочувствую невестам в день их свадьбы. Кстати, нужно ли снимать парик? Вроде нет, хотя немного странно пи́сать, когда у тебя на голове копна конских волос семнадцатого века. Стоило бы принять важный вид, а не проверять сообщения на смартфоне.

Да уж, добро пожаловать в мою новую чудесную жизнь.

Выйдя из дамской комнаты, я попадаю в очень неловкую ситуацию.

Комната для облачения пуста, не считая высокой и стройной женщины-барристера. Огненно-рыжие кудрявые волосы растрепались и торчат из-под парика, создавая контраст с ее большими изумрудно-зелеными глазами. Она пристально и как-то испуганно смотрит на мужчину, который стоит спиной ко мне.

– Хватит тебе. Не стоит быть таким наглым… – усмехнувшись, заявляет она с мелодичным ирландским акцентом.

– Уж кто бы говорил, Кларинда, – спокойно говорит мужчина.

В этот момент женщина замечает мое присутствие.

– Обсудим это позже, Сид, – со злостью бросает она и уходит.

Мужчина оборачивается. Судя по его улыбке, он благодарен за то, что я прервала их разговор.

– Смех, да и только! – Он снова улыбается, изогнув брови. Это Сид Райдер с моего собеседования, и в облачении он выглядит невероятно привлекательно, как и полагается сексуальному мужчине средних лет. – Аманда, верно? – спрашивает он, присматриваясь ко мне.

– Да, сегодня первый день.

– И какая песня вам досталась? – интересуется он со своим ньюкаслским акцентом.

– В смысле?

– Приветственная песня от Ричарда? Дайте угадаю… «Весь этот джаз»? – каким-то образом догадывается он.

– Да! К чему вообще это было?! – Я уже начала думать, что его выступление мне померещилось.

– Он делает так со всеми стажерами в первый день. Песни бывают разные, но «Весь этот джаз» – его любимая. Нравится ему делать «джазовые ручки», – смеется Райдер, передразнивая движения Скайлара.

– Может, мой вопрос покажется глупым… – начинаю я.

– Разве он не говорил вам, что не бывает…

– Глупых вопросов, – одновременно говорим мы и смеемся.

– Так зачем эта песня? – спрашиваю я.