Разведгруппа из будущего - Юрий Валин

Пискнул датчик сигнализации на входной двери, застучали шаги. Вернулись. Топал, конечно, Толкунов, а вот это игривое постукивание — хм, неужели на каблуках Катерина?

— Привет вооруженным силам! — ослепительно улыбающаяся начальница ступила в кабинет и нежно поставила на стеллаж звякнувший пакет. — Привет из дивной долины дьюти-фри.

За начальницей вошел Толкунов, галантно несший рюкзачок путешественницы.

— Это еще что такое? — заворчал Сан Саныч, осуждающе кивая на пакет.

— Так до праздника боезапас постоит, не испортится, — сказала Катрин и, неожиданно обхватив командира за шею, чмокнула в щеку.

Изумлялся Сан Саныч редко. Женька не без удовольствия покосился на офигевшего начальника, но тут наставница взяла и поцеловала самого Землякова. Пахло от Катрин какими-то изумительными мексиканско-пряными духами. Мелькнула мысль, что старикан Зигмунд был не так уж не прав в своей психосексуальной категоричности. Малость забылось, какая она яркая, вызывающе красивая, со своим метром восемьдесят роста, глазищами колдовскими, зелеными, коротко стриженная, небрежно стильная.

— Вижу, настроение у сержантского состава бодрое, — заметил опомнившийся Сан Саныч. — Как малая родина?

— Стоит. Капиталистическое разложение до нужной кондиции еще не дотянуло, так что с вторжением за океан придется повременить, — Катрин улыбалась. — Мы работать будем?

— Евгений, чайник включи, — распорядился майор. — Дух переводим и озвучиваем назревшие мысли.

Женька успел налить чайник и подсыпать в корзинку сушек.

В коридоре майор тихо спросил у Катрин:

— Это что за эскапады?

— Шалю, — довольно мрачно сказала начальница. — Нельзя, что ли?

— Глупо. Не ладите со старлеем, что ли? Уже нахамила?

Начальница промолчала. Вошли в кубрик. Катрин ухватила личную кружку с мрачной картинкой, изображающей темные таинственные развалины среди дремучего леса.

— Между прочим, все три дня меня какой-то отвратительной бурдой поили. Нет за океаном нормальной заварки с любимым оттенком веника и пыли.

— Угу, — согласился майор.

Катрин прислушалась к коридору — Толкунов еще переодевался — и вполголоса сказала:

— Вы меня извините, коллеги. Я от избытка чувств. Во-первых, соскучилась, во-вторых, достал этот мальчик меня. Лучше бы я на автобусе и метро добралась. Евгений, ты лопухи как-то прикрой…

Женька уши затыкать не стал, отошел к раковине и принялся мыть чашку.

— Антипатия, — хмуро сказала начальница. — От хамства я воздержалась, хотя аж челюсть сводило. Неправильный он человек. И не в сексуальных иллюзиях дело. С кем не бывает…

— Ну-ну, — подбодрил майор.

— Всё. Ничего разумного добавить не могу. Смутная антипатия. И раньше присутствовала, а в аэропорту, как его улыбающуюся физиономию и цветочки увидела, так окончательно прониклась.

— Очень убедительно, — сухо заметил Сан Саныч.

— Угу, женские бредни. Возможно, последствие длинного трансатлантического перелета. Так мне промолчать, что ли?

— Нет, молчать не нужно.

— Товарищ майор, — сказал Женька от раковины. — Я тоже.

— Что «тоже»?

— Молчать мне нужно или нет?

— Ясно! — Майор придвинул сахарницу. — Доконали вы меня. Кандидатура командира группы спущена нам сверху, биометрические данные у человека идеальные. Боевой опыт, подготовка. Что прикажите делать? Как отводить?

— Фиг его знает. Но есть ощущение, что сработаться будет трудно, — прямо сказала Катрин. — Улыбка у него театральная. Прямо из книжонки «Общение для „чайников“, или Как заставить себя любить».

— А вам кого предоставить с нужной улыбкой? Бреда Пита с Анжелиной?

— Нет, эти многодетные и вообще отвлекать будут, — живо отмела кандидатуры начальница. — Сан Саныч, ты не серчай. Может, все нормально будет. Сходим, проверим. Возможно, Толкунов просто какие-то отвлеченные и неприятные ассоциации вызывает. Жень, у тебя что-то определенное?

— Никак нет. Просто вы меня с интуицией смутили. Вот и тужусь.

— Милая у нас служба, — с горечью заметил майор. — Ладно, спасибо, что не постеснялись высказаться. Теперь не обижайтесь, с психологом придется побеседовать. Не для вправки мозгов, а для пользы науки.

— Так мы за нашу родную науку… — начальница с воодушевлением схватила баранку. — Мы по делу будем говорить или нет?

Вырубился Женька в начале третьего ночи, а в шесть начальница подняла и погнала на пробежку. Проветрились, пробежались. Оказалось, рядовой Земляков от темпа успел отвыкнуть, вымотался порядком. Катрин дразнила — настроение у начальницы было хорошее.

В обед Женька зашел в ее кабинет и застал там Сан Саныча. Разглядывали впечатляющий портрет непонятного зверя: пасть огромная, оскал белоснежных клыков, дымчатая шерсть, ненормальные голубые глаза. Женька с трудом опознал в жутком хищнике пса хаски.

— Мой, — с гордостью сказала Катрин. — Цуцик его фамилия.

— Жуть, — честно одобрил Женька. — Похоже, он танки живьем брать привык.

— Нет, он лесной. Из техники — только на машине кататься любит.

— Странно, — заметил Сан Саныч. — Судя по выражению, хм, лица, он на упряжке запряженной йети кататься должен.

— Сасквочи у нас давно повывелись. Насчет морды — это он так шутит. Поклонник школы Станиславского. На прочее семейство взглянуть хотите?

— В смысле, на его родственников? — с некоторой опаской уточнил майор.

— На наших с ним общих, — Катрин вытащила из сборника «Карт Одесской наступательной операции» цветную фотографию.

Родственники командирши и пушистого хищника выглядели вполне цивилизованно: четыре женщины разных возрастов, смущенный парень и малый мальчуган, насупленно глядящий в объектив. У ног людей сидел пес. Не такой уж этот Цуцик и огромный, несмотря на пышную красивую шубу.

— Пацан мне пасынком приходится, — объяснила Катрин. — Вот эта красотка — падчерица. Парень — ее жених. Остальные — старшее поколение.

— Эта тетенька — тоже ничего, — сказал Женька, разглядывая миниатюрную девушку в очень стильных очках.

— Это Найни. Незаменимое создание с оригинальным характером, — объяснила Катрин. — Если приедет, познакомлю. Она про моих сослуживцев весьма расспрашивала.

Женька с некоторым изумлением разглядывал милых людей. Оказывается, начальница все-таки семейная. Хотя и очень странные у нее родственные отношения.

— Кать, а падчерица, что, твоя ровесница? — поинтересовался Сан Саныч, видимо, удивленный не меньше.

— Вот еще! Соплячка, на шесть лет младше… — Катрин быстро сунула фотографию в книгу — по коридору шел старший лейтенант Толкунов с кипой распечаток.