Z-Зомби или как ожил труп советского мира - Владимир Сорокин, Андрей Архангельский

– Хорошо бы, кстати, чтобы ваше пророчество из "Лебедей" сбылось – с превращением ядерных зарядов в рафинад. Ещё раз возвращаясь к De feminis. Превращение людей в геометрические фигуры: конусы, призмы и цилиндры – привет Кафке – буквальная реализация метафоры "увидеть разные грани человеческого". Значит ли это, что будущее человечество как бы скукоживается? Но эту идею можно трактовать и иначе: что ничто человеческое биоконструкторам в будущем не чуждо; геометрические фигуры так же радуются, страдают или наслаждаются, как и люди.

Этическая неразборчивость – знак нашей эпохи. Нашей плывущей этики

– Я бы сказал, что сейчас человеческое дробится. Там, где раньше была простейшая этическая вменяемость, сейчас уже многогранник. Почти год в Европе идёт кровавая и беспощадная война. Пытаясь придумать объяснение этому ужасу, некоторые европейцы повторяют "не все так однозначно". И вот эти разговоры – тоже симптом дробления этики. Сейчас более-менее, как мне кажется, люди начинают понимать, с чем имеют дело. Но этическая неразборчивость – знак нашей эпохи. Нашей плывущей этики. Но такие потрясения, как война, все же уменьшают число граней.

– Моя коллега, поэт Елена Фанайлова как-то сказала про вас: "Он слышит подземные воды". Как вы вообще настраиваетесь, в том числе для того, чтобы расслышать гул будущего? Какие техники используете?

– Вспомнил цитату из другой поэтессы – Веры Павловой: "Я понесла от грунтовых вод". Ответить на этот вопрос Елены невозможно, да и некорректно было бы с моей стороны. Потому что каждый писатель – индивидуум со своей психосоматикой. Неясно, кто вообще каким местом пишет. Один писатель спросил меня: "Как к тебе приходят идеи?" Мы выпивали. И я ему ответил: "Во-первых, надо дождаться полнолуния. Встать пораньше. Желательно оказаться в зимнем лесу. Голым. Разбежаться – и сильно удариться головой о березу. Причем об русскую березу. Тогда и придут идеи!"

Еще – насчёт подземных вод. Был такой замечательный поэт Ян Сатуновский, печатался в основном в андеграунде. И он сформулировал точно: осознанное предчувствие недействительно. В литературе все бессознательно и неосознанно, и никакие шаманские практики тут не помогут. Ты лишь чувствуешь что-то, что не можешь контролировать, но можешь записать. Когда это придёт в следующий раз, предугадать невозможно.

– Сейчас становится понятно: литература, которая в мирной жизни казалась чем-то невообразимым, неудобным, тревожащим, – только она сегодня и подходит для описания кошмара тире абсурда. Язык Хармса, в частности. Кто еще из литераторов выживет?

– Как всегда, выживет литература, которая ставит большие вопросы. Она сейчас и вспоминается, и она сейчас жива. Вы вспомнили Хармса. А я вспомнил большого поэта из андеграунда, Игоря Холина. Он сам – участник Великой Отечественной войны. И вот у него такие были стихи:

Долина плоска

Как доска

Здесь

У шоссейного поворота

Цветет

Третья рота

Роту накрыл

Огненный шквал

Сто сорок рыл

В землю зарыл

Это просто о нашем дне. И выживет именно такая литература.

На протяжении этой войны, которую даже сам Путин постеснялся назвать войной, цели меняются каждый месяц

– Патриоты (то есть милитаристы, говоря простым языком) в России жалуются, что не появилось ни новых Константинов Симоновых, ни новых Эренбургов – за год войны. Нет, видите ли, всплеска патриотической литературы.

– Это естественно. Все-таки тогда была война отечественная, и советские люди защищали свое Отечество. Каждый понимал, что есть одна цель –освобождение от немецких оккупантов. А какая сейчас цель у российской милитаристской машины? На протяжении этой войны, которую даже сам Путин постеснялся назвать войной, цели меняются каждый месяц. Сейчас это уже "война с НАТО", притом что она ведётся на территории соседнего государства, которое не является членом НАТО. Какая же здесь может возникнуть искренность, откуда же патриотической литературе быть? По такому случаю возможен только дубовый госзаказ.