Кларитэ. Клининг для особых случаев - Дмитрий Кригер

Он честно пытался не пропустить любимую сестренку в свою холостяцкую берлогу. Ха! Впрочем, преодолев его сопротивление и ввинтившись-таки в коридор, я сама оказалась уже не рада.

– Сашенька, а поясни-ка мне, что…это? На тебя орки напали? Или отряд взбесившихся домовушек?

– Ну… – Братец смущенно потупился и запустил пятерню в волосы на затылке, добавив прическе хаоса. – С Машкой расстались. Вот и…

Ах, с Машкой… Красные пятна на мужественном лице тут же обрели знакомые очертания, из предвестников опасной заразы превратившись в следы от пощечин и острых когтей. Назвать ногтями хищный маникюр его последней пассии – сильно недооценить убойную силу противника. Я дошла до двери в комнату – братец снимал однушку студийного типа на семнадцатом этаже, окинула взглядом творящийся там беспредел и тяжело вздохнула. Достала мобильник, набрала отца.

– Пап, нас с Сашком сегодня не жди. Нет-нет, с работой закончили, просто тут… Ай, сейчас фотку скину, сам поймешь. Оценил? Окей, часов в одиннадцать приеду домой. Маме сам скажи.

Пока я общалась с папой, братец угрюмо сверлил взглядом какую-то изумительно интересную точку за моим плечом спиной. Так посмотришь – и не скажешь сразу, что он старше всего на пять лет. Вру. Четыре года, семь месяцев и один день. Сашка – февральский, а я в конце июля родилась. В ночь с июля на август, вернее.

– Я тебя люблю, Гата. Но можно было так не наглеть, – ворчит он, с тоской поглядывая на чудом уцелевшие часы. Аккурат под ними – мокрое пятно. Судя по осколкам на полу, от фужера на тонкой ножке.

Я мимолетно устыдилась. Ну да, была такая договоренность между нами – без предупреждения на личную территорию друг друга не врываться. Мало ли, кто чем (или кем) занят. Даже когда Сашка жил с родителями, в комнату к старшему брату я попадала раз десять от силы. И то с высочайшего разрешения и отцовского одобрения. Бесило это в детстве – жуть. А сейчас прекрасно понимаю, откуда ноги росли у такого остервенелого желания не впускать никого в свою «вотчину». Сама такая же выросла.

– Пошли уж, жертва маникюра, – я беззлобно дернула братца за прядь волос и показала язык. – Все равно сам ты здесь еще долго не приберешься.

И мы принялись за уборку. Знаете, никогда бы не подумала, что мой идеальный со всех точек зрения брат может оказаться таким…таким…свинтусом! В голову закралось подозрение, что образцом для подражания и восхищения Сашка становится, только выбираясь на люди. А вот в своей берлоге он, можно сказать, отрывается, открывая свое истинное лицо. Гора нестиранной одежды в ванной, заляпанное брызгами зубной пасты и высохшими потеками воды зеркало над раковиной, летняя обувь вперемешку с зимней, чашки с отбитыми краями, «выводок» носков на подоконнике – сушатся они так, ага. Добавьте к этому последствия бурного прощания с любовницей в виде расколотых тарелок, ошметков белых роз в луже, натекшей из опрокинутой вазы, забытое (в спешке или умышленно?) нижнее белье Марии, встречающееся в самых неожиданных местах… Сдается мне, девушка просто не вынесла такого беспардонного пренебрежения к порядку в доме и сбежала, воспользовавшись первым попавшимся предлогом.

– Сашка, объясни мне, как так вышло? – пыхтела я, отскребая погнутым ножом налипшую на линолеум жвачку. – Тебя же мне вечно в пример ставили, как образец послушания и порядочности? Во всех смыслах, блин…

– Уметь надо, – подмигнул мне старшенький и с гыканьем увернулся от запущенного в него тапка – ходить по ЭТОЙ квартире босиком, вопреки своей привычке, я не отважилась. – Думаешь, я просто так любимую сестренку в комнату не пускал? Не-е-е-ет…

Стоит сказать, что нам с братом в какой-то мере повезло. Характерная черта видящих (и ведьмаков в частности) – острое чувство собственности. Моя одноклассница спокойно уживалась с младшей сестрой в одной комнате лет до шестнадцати, пока не поступила в колледж и не съехала в общагу. В нашем случае попытка поселить двух ведьмачат вместе кончилась бы плачевно. Для всех. Когда я родилась, семейство Перовых обитало в двухкомнатной квартире, где меньшую по площади занимал брат, а большую – родители и маленькая я. Однако, как только Сашка поделился с папой своими наблюдениями за четырехлетней сестричкой, отец категорично заявил о грядущем переезде и выделении каждому из детей собственной комнаты. Наверное, пережить детский возраст без кошмарных боев за территорию и сохранить нормальные отношения мы с братом сумели именно благодаря папиной предусмотрительности.

– Как прошла встреча? – лениво шкрябая по полу шваброй, поинтересовался Сашка.

– Маман донесла?

– А кто ж еще. Просила не мешать влюбленным мириться.

Моя мама мыслит во многом схоже с Виталиком, хотя общий язык они найти так и не смогли. Так что аргументы «что люди скажут» и «кому ты будешь нужна такая» я слышала от нее каждый вечер на протяжение всего процесса и первого месяца после развода. Когда Сашка открыто поддержал меня, мама возмутилась до глубины души. Пыталась даже папу привлечь, но тот ласково посоветовал ей оставить детей в покое, ибо «выросли уже наши лоботрясы, Ирэночка». Выходит, мама отступилась только на словах, а на деле все еще лелеет мысль о моем примирении с бывшим. Интересно, бабуля так же реагировала на ее собственный развод с первым мужем? Надо будет спросить при встрече…

– Меня Марк спас от попытки примирения. А Виталик решил, что в клининге мы оба трудимся с подачи отца, и отстал.

– Ну, в чем-то он прав. – Братец тряхнул шевелюрой и следующей фразой отбил мне желание заканчивать уборку. – А хочешь вместе со мной на репетицию сегодня?

– ДА!!!

Часы испуганно тренькнули и все-таки рухнули на пол. Брат покосился на печально стучащую по разбитому стеклу минутную стрелку и тяжело вздохнул.

– Надо было позже предложить, где-нибудь на улице.

– Сейчас все уберу и пойдем! – я суетилась, больше напоминая простую домовушку, чем уважаемую Видящую. Осколки смести в совок, изломанные стебли букета и остатки романтического ужина – в ведро, грязную одежду в стиральную машину (какое счастье, что белый цвет брат терпит только на работе), посуду – в мойку. – Все! Я готова, пошли скорее!

– Фанатка, – усмехнулся Сашка, за это время успевший привести в порядок свою шевелюру и сменить домашнюю одежду на более приличный вариант. – Ну, поехали, что ли.

И я, пританцовывая, поспешила вслед за братом на улицу. Пешком с семнадцатого этажа, ибо лифты Сашка не переносит – грязно там всегда, да и пешочком оно как-то…здоровее будет. Да, я фанатка. Но оно того стоит, уж поверьте опытному человеку! За такое зрелище, пусть даже на репетиции, я даже медовых пряников не пожалею!

Сашка только на первый взгляд такой правильный и образцово-показательный. Красавчик, спортсмен, умница и так далее. На самом деле мой брат – тот еще разгильдяй и противник правил как таковых. Исключение составляет лишь работа, поскольку там нарушение техники безопасности влечет за собой травмы (это в лучшем случае) – как его, так и мои. И если себя ему не жалко, то о моем здоровье он печется с удесятеренной силой. Ну и ради отца он может пойти на некоторые уступки – все-таки наследник рода, статус обязывает. А так…