Кларитэ. Клининг для особых случаев - Дмитрий Кригер

Наверное, таких, как мы, смело можно бы назвать ведьмаками и борцами с нежитью (и нечистью иногда). Правда, в этом веке все больше в моде загадочные «космоэнергет» и «экстрасенс». Еще иногда хилерами кличут, но все больше по ошибке. Ветвь знаний та же, только хилеры – лекари душ – с человеками работают, а мы по старинке с окружающей его средой. И зовем себя в шутку «уборщиками». Вот с этого шутливого прозвища и родилась лет десять назад маленькая клининговая компания со звучным именем «Кларитэ». А неподалеку от нее спустя полгода открылась первая «душевная» кофейня, давшая впоследствии жизнь целой сети «Шантарэль».

Не сказать, что персонал обеих компаний страстям неподвластен. Как раз наоборот. Только нас своевременно учат негативные порывы переводить на нечто созидательное или очистительное. Уборка как один из методов прекрасно этому способствует. Однако маленькие слабости есть у каждого. Сашка вот, к примеру, монеты коллекционирует, Майя цветы разводит, а я… В моем случае почетное место Страсти номер один занимает Он. Нежный, ласковый, успокаивающий одним своим присутствием… Вот он как раз появился за барной стойкой, приближается к занятому нашей командой столику… Все ближе, ближе… Я в предвкушении облизываюсь, не сводя с него глаз.

– Агата, счастье мое драгоценное… – Белокурый красавец-бариста с манящей улыбкой заглядывает мне в лицо, аккуратно сгружает содержимое подноса на стол.

– Спасибо, Марк, – я счастливо вздыхаю и накрепко вцепляюсь в чашку со сбитнем. Наконец-то! Наверное, в прошлой жизни я была медведицей, иначе отчего бы мне ТАК любить мёд в любых его видах?

– Нет, ну это несерьезно! Я тут стараюсь, понимаешь ли, время выкраиваю, чтобы к ней хоть на минуточку подойти… Сашка, твою сестру надо обвенчать с каким-нибудь пасечником, она с ума от радости сойдет! – сдувая со лба челку, притворно возмущается Марк, ища поддержки у брата. Тот с усмешкой поддерживает балаган – сурово хмурит брови, грозит мне пальцем.

– Вам не понять, – лениво отмахиваюсь, мелкими глоточками цедя волшебный напиток. – Хотя идея с пасечником достойна внимания. У нас никого на примете нет? А, ребят?

Марк недовольно фыркает, Сашка откровенно гогочет, привлекая внимание.

– Вечно с тобой так, Агатка. Я к ней со всей душой, лучшие специи у шефа выпрашиваю, мёд выбираю такой, чтобы с нотками жимолости обязательно…

Нежная жимолость действительно чувствуется в общем букете. Нечасто встретишь, уж больно рано она цветет в наших краях. Марк и правда старался, а я… Становится стыдно.

– Благодарю тебя за заботу, целитель.

– Сиди уж, ведьма. Наслаждайся. – Протяжно вздохнув, отмахивается парень и уходит обратно на кухню. Готовить чудесные напитки для других посетителей. А где иначе, кроме как за чашкой исходящего паром кофе, вытянуть из утомленного суетой и вечным цейтнотом горожанина всякую дрянь, мешающую тому жить долго и счастливо?

– Обидела. – Брат укоризненно смотрит куда-то в район переносицы. Ощущение, будто взгляд прошивает насквозь. Излюбленный прием папаши, когда он читает нотации. У Сашки выходит не так внушительно, однако приятного тоже мало. – Ведь знаешь же, что…

– Не начинай. Марк – парень хороший. Не надо ему моих проблем. Поехали давай, нас клиент ждет.

В машине братец снова затеял разговор о моем зеленоглазом воздыхателе.

– И все-таки, чем тебе он не нравится? – напирает Сашка, облокотившись о спинку моего сиденья и закрывая половину обзора в зеркале заднего вида. – Парень в теме, врать и изворачиваться, как отцу перед Ирэной, не придется. Природа вроде ни умом, ни внешностью не обидела, твои причуды воспринимает спокойно. А смотритесь как вместе – картинка!

Ирэна – это моя мама. Звать ее мамой, равно как и мачехой, у брата язык не поворачивается. По имени-отчеству она сама не разрешает – мол, семья все-таки. Потому прижилось обращение по имени.

– То есть ты считаешь, что отношения нужны ради картинки? – едко отзываюсь я и спихиваю его лапищу. – Саш, сядь нормально, мешаешь.

– Я задал вопрос. – Недовольно бурчит, но не возражает.

– Вот пристал! – От раздражения переключая передачу раньше времени, Гетц протестующе стучит. – Сашка, на кой ляд мне сейчас новые отношения, а? Дайте пожить спокойно! В конце концов, я только пару месяцев в разводе! Не лезь хотя бы ты!

– Извини, Гата, – пристыженно опускает глаза мой родственничек-богатырь. После чего добавляет непреклонным тоном. – Один встреченный придурок – это не повод ставить на личной жизни крест.

– Хоссспади… – Закатываю глаза и еле успеваю притормозить – на перекрестке опять перенастроили светофоры. – Саша. Никто не ставит крест. Просто я НЕ ХОЧУ пока никаких отношений. Дайте пожить спокойно! Или я в качестве мести напомню матери о твоем обещании с невестой познакомить!

– Усёк, заткнулся, – сглотнув от мелькнувшей в голове картинки, брат обезоруживающе улыбается и поднимает руки вверх. – Ты пойми, я же о тебе беспокоюсь.

– Я так и поняла. Спасибо. Но это последний раз, когда ты так легко отделался. В следующий жди возмездия.

– Во имя Луны! – дурачась, Сашка изображает заковыристую комбинацию – нечто среднее между панковской «козой» и жестом «говорю по телефону».

С заднего сиденья доносится заливистый хохот – это мы Майке показали пару серий анимэ про Сейлормун. Причины последовавшей за просмотром истерики – иначе неостановимый гогот домовушки не назвать – она пояснять отказалась. А через неделю вручила мне на день рождения зажигалку. В форме круглой «пудреницы» с рисунком из металлических позолоченных лент и крупным красным камешком в центре. Если бы не скрытый внутри этого безобразия механизм от технарей Кларитэ, позволяющий высекать живой огонь, так необходимый мне во время работы…

– Все, выгружаемся. – Под сдавленные смешки из «сумки с инструментами» мы вываливаемся из машины, пересекаем парковку и ввинчиваемся в толпу спешащих на работу с обеденного перерыва жителей.

Пожилой консьерж, окинув нас суровым взглядом, вызывает по телефону кого-то из нужного нам офиса. По ступенькам взбегает «модный» мальчонка – рубашка в клеточку, джинсы узкие, кеды-конверсы, стрижка аккуратная, челочка косая, очки в прямоугольной черной оправе – машет нам рукой и несется обратно. Спускаемся следом, по пути уворачиваясь от свисающей «паутинки». Хорош-ш-шенькое место, ничего не скажешь. Что живет внутри офиса, если щупальца расползлись далеко по этажу? А ведь в бланке стоит всего-то второй уровень сложности. Болконская, что ли, опять принимала?

– Сколько вам понадобится времени? – учтиво обратился к нам юноша и, выслушав ответ, звучно хлопнул в ладоши. – Ребята, все на выход! К возвращению шефа тут должен быт идеальный порядок, так что не тормозим, собираемся!

– А как же квартальный отчет? – тоненько пищит кто-то из угла, где стоит самый заваленный бумагами стол.

– Анна Андреевна, перерыв на час отчету пойдет только на пользу! Будучи в голодном обмороке, вы его все равно не закончите. – Ехидствует наш провожатый, зорко контролируя потянувшихся к выходу сотрудников. Через десять минут помещение пустеет, парень довольно хмыкает и, обернувшись к нам, заявляет, – Я вас снаружи закрою, ладно? Иначе эти обормоты раньше времени вернутся, а платить штраф по вашему договору из своего кармана мне не хочется. Вот карта офиса, я отметила, где нужно убирать, а где просто можно ограничиться протиранием пыли.