Избранная волками - Линда Осборн

— Ч-что за-а-а… — начала она, но не успела среагировать как должно. Мужчина прижал ее к стене возле двери и под натиском его рук и губ она замерла.

Но как? Как Тим вернулся за такое короткое время, да еще и обогнал ее, пока она поднималась на лифте?

Лиза ахнула, приоткрыв рот, но он заставил ее замолчать, ворвавшись в нее своим горячим языком, целуя жарко, сладко. И поцелуи эти были совсем другими, не похожими на те, что он только одарил ее в машине.

И это было немного странно, и если бы Соболева могла взять себя в руки, то подумала бы, что Каплунов обладает просто нереальным либидо - целовался с ней он как будто в первый раз.

Кровь бешено пульсировала в ушах, и Лиза едва нашла в себе силы оттолкнуть мужчину.

— Что за шутки?

Тяжело дыша, он удивленно смотрел на нее.

Лиза не опускала руку, уперевшись в ходившую ходуном грудь ладошкой, удерживая его на расстоянии.

—  Повторяю, что за шутки?

Он откинул голову и рассмеялся. Тихий, гортанный смех огнем опалил ее, пробежал по венам. Вдруг мужчина резко перевел на нее взгляд и проникновенно прошептал:

— Никаких шуток, Лиза. Наоборот, я серьёзен, как никогда!

Возбуждение, только что струившееся по венам, схлынуло. Лиза опустила руку, вытащила из кармана ключи, распахнула дверь и, закрывая ее за собой, прямо перед его носом, нашла в себе силы сказать:

— Завтра верни мой реквизит.

Перед тем, как запереться, она увидела его растерянный и недоумевающий взгляд.

Сделав несколько шагов по коридору, девушка прижалась спиной к стене. Вот это накал! Вот это эмоции... а кто-то говорил, что будет скучно жить одной в этом городе… не успела приехать, как сдалась на милость мужчины, причем какого!

Уже стоя под душем, Лиза думала о том, что завтра, конечно же, с ним не встретится. У такого холеного, маскулинного, удивительного мужика наверняка один-единственный подход к девушкам вроде нее. А ей сейчас такие проблемы не нужны. Он поиграет и бросит, а ей что потом делать? Собирать свое сердце по кусочкам? Нет уж, ей и без того досталось в жизни.

Лиза вздохнула. Травма колена перечеркнула все ее планы, смяла, как художник неудавшийся рисунок. Всю свою сознательную жизнь, с тех самых пор, как очнулась в распределителе детского дома, куда ее доставили с вокзала,  она стремилась к одной цели — стать настоящей балериной: жила в училище, променяв реальность на лакированную мечту, а сейчас… оказалось, что и жизни у нее нет.

Спасибо Вовану, бывшему однокласснику, которого за лишний вес выгнали еще в самом начале обучения. Это он предложил приехать в его родной город и перепрофилироваться на танец живота. Лиза подумала, что этим уже никого не удивить, а вот огненным шоу... выучившись по роликам из интернета, она поставила сначала самое простое. И только потом отточила более сложные элементы. На отложенные со стипендии деньги накупила реквизита, кое-что придумала и заказала сама.

И теперь, когда только-только начала налаживаться ее новая, «огненная», жизнь, новых проблем в лице ужасно красивого, сексуального мужчины она не хотела.

Но боже… как он горяч!!!

Всю жизнь Лизу сопровождали короткие сны, в которых она видела лес, снег и животных.

Но сегодня, казалось, этот сон впервые сложился в один –единственный паззл. Лиза будто бы попала в кино – настолько все казалось настоящим и верным, будто бы все это происходило на самом деле…

Тогда снега не было почти всю зиму, и стая оборотней-волков мучилась: из-за странной погоды терзался головными болями вожак. И без того нервный, дерганый, в такое время он становился просто невыносимым.

Усталые волки не спешили прогуливаться без дела по поселку, понимая, что можно нарваться на беспочвенные придирки. Вожак находил претензии к каждому встречному, и от того каждый день то тут, то там вспыхивали драки: волки не терпели такого отношения. Впрочем, бунт вожаком гасился легко. Никто не хотел становиться на пути слепой силы.

Старые волчицы перешептывались между собой, шамкая беззубыми ртами, будто эти зимние мигрени у вожака от того, что его прабабка путалась с котом. Так же был унаследован и необычный окрас шкуры, отдававшей рыжиной. Но никто не слушал сплетни опальных старух, никому не были нужны проблемы, ведь давно известно: скажешь что-нибудь про вожака — он обязательно узнает, и одной луне ведомо, какую кару придумает его изощренный мозг.

Взять даже старую историю одноглазого  оборотня, прямо сказавшего, что отпрыски вожака стаи никогда не будут оборачиваться волками, мол, гены порченые.

Одноглазого за руки и за ноги привязали к четырем столбам, а на живот поставили чугунный кувшин, под который запустили голодных крыс. Те рыли подкоп на волю долго, даже дольше, чем  сознание старика выдержало такую жуткую боль.

Вся стая молчала, но видела: маленькая дочь вожака никогда не бегает с волчатами в лесу, а про второго отпрыска и говорить нечего — он с рождения был хилым и злым. С каждым годом его глаза становились все прозрачнее, а часто словно покрывались дымкой — верный признак затаившегося безумия. На своей пятой весне он начал кусать всех без разбора, пока неожиданно не пропал, отчего волчицы, имевшие детей, вздохнули с облегчением.

За неделю до Нового года неожиданно выпал снег. Всю ночь мело, а поутру перед уставшими оборотнями предстала прекрасная картина: искрящиеся на солнце, переливающиеся мириадами разноцветных огней  сугробы. Все дороги замело, но это было только в радость тем, кто легко обращался в волка с густой шерстью и толстым подшерстком.

Два нескладных подростка, ослепленные таким подарком погоды, вскочили с кроватей, радостно галдя.

— Ну же, ребята, давайте спокойнее! — осадила смеющихся сыновей мать, погладив одинаковые вихры.

Разлила в кружки молоко, положила перед каждым ароматный ломоть свежеиспеченного хлеба.

— Какие планы на сегодня? — она села за стол, подперев мясистым кулаком подбородок.

— Мы пойдем наряжать елку! — радостно ответил один. И сразу закашлялся: под столом его предупреждающе пнул холодной ступней брат.

— Похвально, — заулыбалась женщина. — Одни?

— Ошни, мам! — откусив кусок побольше, прошепелявил первый и послал выразительный взгляд второму.

Женщина вздохнула и посмотрела в окно. За баней, дуя на озябшие руки и переминаясь с ноги на ногу, стояла рыжая девчонка. Если бы она могла обернуться волком, не пришлось бы так мёрзнуть в засаде...

— Ну, одни так одни,— задумчиво протянула мать.

Мальчишки, потолкавшись в сенях, оделись и шумно вывалились за порог. Пробежали, не оглядываясь, до огромной ели посреди поселка, а увидев бредущую навстречу фигуру рыжеволосой девочки, приосанились и пошли медленным шагом, всем своим видом демонстрируя, что оказались тут в этот час случайно.