Страсть в жемчугах - Рене Бернард

Элинор сунула в рот палец, уколов его в сотый раз за день. Изнеможение не лучший помощник в тонкой работе.

– Лучше сделайте перерыв, мисс, – шепнула Мэгги, положив в карман подруги теплую булочку. – Вы еще не ели, и не говорите, что это не так. Ах, вы меня до слез доведете… отдохните же…

– Нужно привести в порядок кладовую, мисс Бекетт! – крикнула мадам Клермон.

Элинор поднялась из-за стола.

– Да, мадам, сейчас.

– Я могу помочь, чтобы было быстрее, – тут же предложила Мэгги, также поднимаясь из-за стола.

– Нет-нет! Тебе нужно закончить кружево, Мэгги! Мисс Бекетт прекрасно одна справится. Ведь так же, дорогая?

– Да, конечно. – Элинор направилась в кладовую, находившуюся в самой глубине магазина. Она была сейчас рада любой работе, не связанной с шитьем.

После вчерашнего фиаско ее душа болела и кровоточила. Несмотря на выгодный заказ миссис Лоусон, настроение мадам Клермон ничуть не улучшилось. Когда же злополучное красное бархатное платье предстало перед взором миссис Карлайл, худшие опасения Элинор оправдались. Ее работа не очень-то понравилась заказчице, и мадам Клермон винила в этом Элинор – винила за поспешность. В результате вместо денег, как все остальные, она в конце дня получила едкую злобную нотацию… и красное вечернее платье, стоимость которого в наказание вычли из ее зарплаты.

– Мне нужно утешаться мыслью, что если умру от голода, то меня похоронят в королевском наряде, – прошептала девушка.

В кладовой было тихо, и Элинор тут же нашла коробку со спутанными лентами, которые следовало разобрать. Эта работа давала ей возможность сесть и спокойно съесть булочку. Увы, ситуация из плохой превратилась в скверную, и было бы чудом, если бы кому-нибудь удалось отработать такой ошеломляющий долг. Ведь теперь – с учетом платы за комнату – у нее не останется практически ничего, кроме жестяной шкатулки с несколькими шиллингами и ниткой жемчуга, которую мать подарила ей на восемнадцатилетие. Ужасные истории о судьбе беззащитных женщин на улице преследовали Элинор с каждым ударом сердца, и к ее страхам добавилась еще и перспектива работного дома или даже долговой тюрьмы.

Элинор вздохнула и принялась рассматривать пальцы, исколотые иглой и воспаленные от работы.

«Мои руки ужасно выглядят. Странно вспоминать, как волновалась мама из-за того, что руки леди многое говорят о ней. Все эти кремы и мази, которые она использовала, чтобы сохранить свои руки белыми и мягкими… Интересно, что она сказала бы о моих, окажись здесь?»

– Мисс Бекетт? – произнес мужской голос, и Элинор подскочила на табуретке. – Надеюсь, я не помешаю? Вы меня помните? Я был здесь на прошлой неделе с моей сестрой миссис Шербрук.

Мужчина был совершенно незнакомый, но Элинор не знала, как ответить. Судя по выражению его лица, визитер ожидал, что она тотчас же вспомнит его.

– Миссис Шербрук? Не думаю, что я ею занималась. Наверное, это делала другая…

– Я сопровождал сестру и признаюсь: вы тогда… похитили все мое внимание. Вы с другой клиенткой перебирали ткани, но готов поклясться, что заметили мои взгляды.

Элинор окончательно смутилась.

– Простите, я не поняла… Миссис Шербрук приходила, чтобы сделать заказ? – Что же привело этого мужчину в кладовку и почему он вдруг начал разговор с совершенно незнакомой ему женщиной с таких странных заявлений? Элинор сунула хлеб в карман и попыталась мыслить здраво. – А вам… вам что-нибудь нужно?

– Да. И весьма срочно.

– Почему бы вам не подождать в зале? Я скоро приду туда.

– Предпочитаю поговорить с вами приватно, мисс Бекетт. – Мужчина решительно закрыл дверь и повернул щеколду – та зловеще щелкнула. – А могу я называть вас Элинор?

– Не… думаю, что это прилично, сэр. Я не…

– Не скромничайте. Хотя, клянусь, вам идет роль застенчивой малышки. С того мгновения, как вас впервые встретил, я понял: такая женщина, как вы, заслуживает только самого лучшего, а не жизни служанки.

Элинор в изумлении раскрыла рот. Незваный гость говорил как злодей из бульварных романов, и она не знала, смеяться ей или плакать.

– Я Эдмонд Перринг. Благодаря значительной доле в компании, занимающейся перевозками, очень богатый человек. А вы именно та женщина, которой я могу оказаться полезным. Думаю, вы сочтете меня очень щедрым, мисс Бекетт, и очень внимательным покровителем.

Изумление сменилось гневом.

– Я не нуждаюсь в покровителе, мистер Перринг. Я не из тех женщин, которые этого ищут! Вы переходите границы!.. Прекратите этот непристойный разговор и немедленно уходите.

Он улыбнулся, и от его улыбки, медленно растекавшейся по лицу, мороз пробирал до костей.

– Ваш настрой делает вам честь, мисс Бекетт. Подобная демонстрация пыла приоткрывает мужчине проблеск страсти, на которую вы способны, и заставляет меня с большим нетерпением ждать возможности получше узнать вас.

Элинор покачала головой:

– Нет-нет, сэр. Не принимайте мои слова за намерение возбудить ваш интерес! Я ничего от вас не хочу!

Он шагнул было к ней, но она в ярости прошипела:

– Уходите, или я закричу!

Эдмонд поднял руки с раскрытыми ладонями, словно демонстрируя, какой он безобидный.

– Извините… Красивая женщина вроде вас имеет полное право назвать свою цену. Выскажите свое заветное желание, мисс Бекетт, и вы все получите. Чего вы хотите? Собственную карету? Драгоценности и наряды? Или леди желает иметь собственный дом?

– Я хочу, чтобы вы ушли. Я не вещь, чтобы договариваться о…

– Никаких переговоров не будет! Я дам вам все, что пожелаете, без уклонений и придирок. Но с пустыми руками не уйду, мисс Бекетт. Могу я называть вас Элинор?

– Нет! И вы уйдете с расцарапанным лицом, если будете настаивать!

– Мне больше нравятся сговорчивые девицы, но если вы предпочитаете царапаться, то кто я такой, чтобы отвергать традиционные протесты девственницы?

«О, какой кошмар!» – подумала она, прекрасно осознавая, что наглец слишком близко и не удастся проскользнуть мимо него, надумай она скрыться в зале. И – что еще хуже – свертки тканей и многочисленные коробки заглушили бы в тесном пространстве все ее крики о помощи. Эта кладовая почти безупречная ловушка.

Правда, тут имелась дверь, ведущая в переулок…

Элинор метнулась к двери, закричав от ужаса, но Перринг почти сразу настиг ее; его горячее дыхание жгло ей шею, а руки сильно стиснули ребра, когда он попытался оттащить ее назад.

– Ну же, мисс! Давайте спокойно договоримся!

Он попытался закрыть ей рот ладонью, но Элинор тотчас отвернулась. И тут же ударила негодяя локтем со всей силой, на какую была способна. Мистер Перринг вскрикнул от боли и ослабил хватку.