Почти знаменита, или Через сплетни к звездам! - Дебора Шонеман

Добраться до редакции к 10:30 утра сегодня для Блейка — не проблема. В среду — за день до последнего срока сдачи материалов в печать — он уже все сделал. Осталось лишь упорядочить собранные слухи. На этой неделе он подготовил материалы заранее, его статьи подписаны в печать, все факты проверены, а текст отредактирован.

Терри Барлоу утверждает, что ее новый ежемесячный журнал «Четыре недели» разлетается с прилавков.

«Первые три номера были распроданы во всех мегаполисах страны», — прощебетала она на недавнем обеде, который был устроен ею в честь нового политического романа Эймоса Стоуна Феллоу «Здесь и сейчас».

На приеме присутствовали Билл Клинтон, Каренна Гор и Салман Рушди. Однако Национальное бюро статистики утверждает обратное. В отчете, который будет опубликован на следующей неделе, значится, что журнал мисс Барлоу был распродан всего на двадцать пять процентов от планируемого количества. Информатор подтвердил «Манхэттен мэгэзин», что спонсоры мисс Барлоу прекратят финансирование ее проекта, если показатели продаж не будут улучшены.

Издатель мисс Барлоу Говард Рубинштейн утверждает то же самое: «Журнал "Четыре недели" умудрился добиться наихудшего запуска за всю историю издательского бизнеса, — говорит он. — Однако моя клиентка считает, что упор следует делать на качество издательского продукта, а не на объем продаж».

Терри набрала сотрудников для редакции «Четырех недель», разорив офис «Манхэттен мэгэзин», что особенно раздуло Schadenfreude[5]редакторов Блейка. Более того, разглашение провала предприятия Терри — еще один способ пошатнуть авторитет Блейкова отца. Он и его новая жена Линде и стали постоянными гостями на приемах Терри с тех пор, как в одном выпуске своего журнала она объявила их одним из самых влиятельных семейств города. У всех свои причины участвовать в игре в слухи, но, в отличие от Блейка, никто не пользуется властью, которую дают сплетни (а это — настоящая власть), чтобы нанести ответный удар по отцу, который никогда не считал, что из сына выйдет толк. Блейк и все его психоаналитики считали такой удар вполне оправданным.

Уже готовы прочие пять заметок, которые войдут в его колонку, осталось только позвонить паре агентов и попросить их прокомментировать информацию. Но звонить надо как можно позже — около пяти вечера завтрашнего дня, чтобы агенты не успели нажаловаться выпускающему редактору, если останутся недовольны подготовленным материалом. Колонка Блейка уходила в печать в четверг вечером, однако за дополнительную почасовую плату он мог подкорректировать свои тексты до 13:30 пятницы, но даже так оставалось достаточно времени, чтобы редактор успел изменить тексты до выхода «Манхэттен мэгэзин» в понедельник. Любой опытный пресс-агент знает, что передача материала одного журналиста колонки слухов другому — прямой путь в черный список. Но даже если Блейк заподозрит, что ему пудрят мозги, он может спросить у Тима: тот всегда предупреждал Блейка о том, что надо бы подготовить информацию про запас, чтобы в пятничное утро не носиться по офису, вымаливая у всех и каждого какой-нибудь достоверный новостной повод и не доводить менеджеров по проверке фактов до бешенства.

Если же кто-либо все-таки и уведет его материал (а если такое случится, то это, скорее всего, будет Робин Пирс из «Дейли метро»), то про запас он всегда мог получить релиз от РЕТА[6]о планах в очередной раз облить очередную шубу очередной знаменитости красной краской на очередном приеме. Менеджеры по связям с общественностью из РЕТА в случае нехватки материала могут стать настоящими друзьями журналисту колонки светской хроники, даже, несмотря на то, что все их новости похожи одна на другую и работают только на пользу их организации. А страховочный вариант, помимо информации из РЕТА, можно получить в «Учебной приставке»[7], агрессивный президент которой всегда стремится продать побольше билетов на лекции таких персонажей, как Дональд Трамп, и потому сливает информацию о том, на каких лекторов продается меньше всего билетов.

Колонку слухов «Манхэттен мэгэзин» Блейк писал уже три года, и вся она безраздельно принадлежала ему. Теперь-то он знал все хитрости своей профессии. Журналисты колонок светских сплетен пишут об открытии нового клуба и с этого момента уже больше никогда не платят в нем за выпивку. Они каких-то пару раз засвечивают в своих статьях модного дизайнера одежды и могут запросто взять напрокат любой созданный им костюм стоимостью четыре тысячи долларов, чтобы лучше вписаться в толпу, собравшуюся на прием «5000-долларов-за-тарелку». Чтобы помочь брокеру А, журналист колонки слухов может написать, что этот брокер перехватил сделку брокера Б из конкурирующей фирмы на продажу дома на двадцать миллионов на Пятой авеню, — и это за несколько дней до того, как покупатель должен встретиться с продавцом лицом к лицу. Когда же сделка срывается (продавцы недвижимости не любят видеть имена покупателей в прессе), словно рыцарь на белом коне, появляется брокер А и продает дом. И конечно, брокер А отрицает какой-либо сговор с журналистом. А когда все заканчивается, брокер Б приглашает журналиста на обед и уговаривает его в следующий раз принять его сторону.

Самое важное, чему научился Блейк в гламурном бизнесе, — это простому приему: сравнивая кого- либо с голливудскими знаменитостями, можно легко снискать его благосклонность. Все хотят быть красивыми и знаменитыми. А если эти два пункта уже выполнены, то богатство — лишь приятное дополнение к жизни. Например, если Блейк пишет о том, как муж бросил пятидесятилетнюю жену ради двадцати-с-чем-то-там-летней секретарши, и описывает покинутую женщину «просто копией Лорен Хаттон», то благодарная светская дама может даже стать источником информации о жизни высшего общества и начать подкармливать Блейка занятными историями уже только затем, чтобы опозорить своего бывшего. Уж коль человек попадает в прессу, то он хочет выглядеть, по меньшей мере, красивым.

Колонка — пожалуй, единственное, что в этой жизни Блейк создал самостоятельно, единственная территория, на которой его отец — воротила с Уолл-стрит, полагающий, что его семья, его имя и имена его друзей должны появляться в прессе только по факту рождения, свадьбы или в некрологе, — не имеет над ним власти. Пока родители были еще женаты, мать водила знакомство с множеством знаменитых людей, но сейчас, после развода, она только заседает на собраниях учредительных комитетов различных фондов. Его отец оказался мастером развода и насладился свободой на всю катушку. Мать тоже, в свою очередь, не сдавалась: «Ничего, одинокие неженатые мужчины болеют чаще». Несмотря на неплохой кус, доставшийся ей при разводе (в том числе квартира в хорошем доме на Пятой авеню), стоило признать, что женщине за пятьдесят сложно привлечь мужчину, если он не погряз в долгах или не гомосексуалист, ищущий партнершу, чтобы повысить свой социальный статус.