Бегство мертвого шпиона - Джон Сток

— Меня это устраивает. У них есть какой-то пароль? Чтобы, когда я буду снимать с посла часы, они не подумали, что я из Албании.

— Просто скажи им, что это чрезвычайная ситуация. А если не получится, то попробуй пароль «Операция Кратос». Как только GPS-приемник окажется у тебя, убеди Мунро как можно скорее покинуть марафон. Он должен выйти из игры прежде, чем вы достигнете Тауэрского моста.

— А как там ситуация на мосту? — спросил Марчант, вспоминая слова Прадипа.

— Это самое людное место на всем протяжении марафона, не считая финиша. Сейчас мы пытаемся расчистить этот участок. Минеры уже в пути. На всем пути до Тауэрского моста будут дежурить наши люди.

Связь внезапно оборвалась. Да больше и не о чем было говорить. Он снова поравнялся с Прадипом.

У Марчанта был пакетик желейных бобов, которые он хотел сохранить до последних миль марафона, но теперь он решил вытащить его из кармана и поделиться с Прадипом, который явно взбодрился при виде бобов.

— Угощайтесь, — сказал он и положил две конфеты в рот после того, как Прадип схватил целую пригоршню. — Я поговорю с послом, а потом вернусь, — сказал Марчант. — Все будет хорошо. Обещаю. Саб тхик хо джаега, Прадип. Все будет замечательно.

Марчант надеялся, что его пусть и основательно подзабытый хинди внушит Прадипу уверенность, затем он побежал к послу. Он располагал некоторыми сведениями о Тернере Мунро, который прибыл в Лондон шесть месяцев назад. Мунро считался сторонником жесткого курса и был хорошо известен своими выступлениями по поводу Ирана и необходимости сменить режим в этой стране посредством военного вмешательства. Он воевал на первой войне в Заливе, где был отмечен за безупречную службу. Также Марчанту было известно, что он помешан на здоровом образе жизни и обожал бегать с айподом.

По своему личному опыту Марчант знал, что если имеешь дело с американцами, то лучше строго следовать протоколу (по крайней мере, тогда будет меньше шансов, что тебя застрелят без предупреждения), поэтому сначала он приблизился к свите посла. Когда он объяснил им, что они попали в чрезвычайную, очень опасную ситуацию, те попросили у него удостоверение личности, но Марчант предвидел такое развитие событий. Наконец, после того, как он назвал имя одного из своих старых знакомых в ЦРУ, который до сих пор находился в Лондоне, ему разрешили приблизиться к послу, но прежде они сами переговорили со своим боссом.

— Как поживаете? — спросил Мунро, вытаскивая из ушей наушники. Марчант готов был поклясться, что он слушает Брюса Спрингстина. — Скажите, что вы пошутили насчет чрезвычайной ситуации.

— Нет, сэр. Боюсь, что это — правда, — сказал Марчант, зная, что Мунро понравится обращение «сэр».

— Вы знаете, что я ни разу не пробегал марафон за три часа тридцать минут. В Бостоне я преодолел точно такую же дистанцию за три часа тридцать пять минут и десять секунд. В Чикаго мои показатели были лучше: три часа тридцать две минуты и двадцать секунд. Сейчас у меня есть шанс пробежать весь марафон за три часа двадцать девять минут и тридцать секунд, а вы говорите мне, что я должен сойти с дистанции?

— Если вы останетесь, то, возможно, никогда больше не сможете бегать, — сказал Марчант.

— Даже так? — с сарказмом спросил Мунро.

Марчант посмотрел на одного из вспотевших офицеров спецслужбы, который кивнул в сторону обочины дороги.

— Сэр, нам нужно прерваться, — сказал офицер, продолжая бежать рядом с послом. В этот момент его коллега поравнялся с послом с другой стороны.

— Но сперва отдайте мне ваши часы, — попросил Марчант.

— Это ограбление? — удивился Мунро. — По крайней мере, очень на то похоже. Даже не верится! Меня обчистят на Лондонском марафоне!

— Мне нужен ваш GPS-приемник, — пояснил Марчант, когда «няньки» посла стали оттеснять его в сторону. — И я прошу вас, не замедляйте бег.

Мунро посмотрел на Марчанта, снял часы и передал их ему:

— 3.29.30. Прекрасный аккумулятор, выдерживает любую жару. Кое-кому придется заплатить за это.

Дэниель видел, как Мунро буквально на руках отнесли к обочине дороги, где он неохотно остановился. Марчант надел часы себе на руку. Прадип бежал впереди и с тревогой оглядывался.

— Теперь мы в одной связке, — сказал Марчант, подбегая к Прадипу сзади и показывая ему свою руку.

Пол Майерс расшифровывал закодированные электронные письма и поедал четвертый сникерс за день, когда ему позвонила Лейла. Она всегда нравилась ему, еще с тех пор, как она пришла на его курс, посвященный джихаду, и задала первый вопрос, заполнив неловкую паузу, которая всегда следует за вступительной речью. Все новобранцы МИ-6 приезжали на неделю в Челтнем, в штаб правительственной связи, чтобы отдохнуть от тренировок в Форте, и Майерс надеялся показать им место, где занимаются по-настоящему серьезной работой.

Молодой человек Лейлы также вызывал у Пола симпатию, хотя сначала он ревновал ее. На первый взгляд Дэниель Марчант казался типичным сотрудником МИ-6: окончил престижный колледж, много путешествовал, имел хорошо подвешенный язык, приятную внешность и пребывал в отличной физической форме, — Майерс не обладал ни одним из этих качеств. Но затем он изучил его досье и узнал о темной стороне этого человека: пьянки, драки, брат-близнец, погибший в автокатастрофе в Дели, когда ему было восемь лет, мать, которая так и не смогла оправиться после его смерти и умерла от депрессии, — вся эта информация постепенно смягчила Майерса. Он считал, что каждый человек должен бороться со своими невзгодами. По словам Лейлы, Марчант по-прежнему переживал из-за смерти брата и постепенно спивался, пока не бросил журналистику и не поступил на работу в спецслужбы. Это напоминало возвращение домой, тем более что его отец занимал крупный пост в разведке.

В конечном счете они могли бы даже подружиться, если бы Пол по непонятной причине не убедил себя, что Лейла влюблена в него, несмотря на очевидное влечение, возникшее между ней и Марчантом. Он понимал, что это безумие: такая красивая разведчица, как Лейла, вряд ли влюбится в близорукого, страдающего лишним весом аналитика, протирающего штаны в конторе, и в конечном счете чувство здравого смысла взяло верх, но влюбленность, возникшая в самом начале их знакомства, по-прежнему не покидала его. Теперь Лейла позвонила ему. Тяжело дыша, она задала самый интересный вопрос, который он только получал за последние месяцы: может ли он устроить помехи в американской системе спутниковой навигации?

Учитывая историю навигационных систем и в особенности американскую военную политику «селективной доступности», которую они проводили в 1990-м по снижению точности сигналов для гражданских, Майерс обрадовался подобной возможности. «Подключим Галилео», — подумал он, имея в виду европейские навигационные спутники. Чем скорее Британия перестанет зависеть от GPS, тем лучше.

— Как думаешь, у тебя получится? — спросила Лейла, прекрасно зная, что он постарается справиться с этой задачей.