Огонь Ареса - Майкл Форд

Спартанцы разразились хриплым хохотом и начали хлопать друг друга по спине. Тут Лисандр мог бы уйти, если захотел бы. Но что-то удержало его. У него закружилась голова, юноша почувствовал прилив сил и забыл об опасности.

— Тебе не следовало так поступать, — тихо произнес он.

Один за другим спартанцы перестали хохотать. Вожак уставился на Лисандра. Подойдя к нему на один шаг, он чуть наклонил голову и приложил ладонь к уху.

— Что ты сказал, грязный илот?

У Лисандра закололо в затылке.

— Я сказал, что тебе не следовало так поступать, — громче повторил он.

Хорошее настроение спартанцев как рукой сняло. Глаза у них потемнели и смотрели холодно.

— Этот грязный илот, наверное, считает себя таким же сильным, как Геракл. Пожалуй, настала пора заколоть его. Как вы думаете, ребята? Ведь мы как-никак стоим рядом со скотобойней.

Такое совпадение ни у кого не вызвало смеха. Лица у всех стали серьезными. Лисандр заметил справа от себя какое-то движение — в руке невысокого спартанца сверкнуло лезвие.

Мешкать было некогда. Эти спартанцы были еще учениками, но их готовили убивать. Если Лисандр проявит нерешительность, с ним тут же расправятся. Он должен начать первым.

Лисандр сделал ложный выпад в сторону вожака, стоявшего слева, затем бросился на спартанца с ножом в руке, находившегося справа.

Кулак илота угодил тому в челюсть, противник зашатался и рухнул на землю, выпустив нож. Тот отлетел в сторону.

Спартанец, стоявший недалеко от упавшего, растерялся и скорчился, когда его настигла нога Лисандра, потом вскрикнул, от удара у него перехватило дыхание. Лисандр решил не испытывать судьбу и не ввязываться в драку с оставшимися тремя противниками. Он бросился в брешь, образовавшуюся в рядах спартанцев, и устремился в глубь переулка.

Но тут удача изменила ему. Юноша почувствовал, как ему сдавило горло.

«Огонь Ареса!» — Видно, кто-то схватил его за кожаный ремешок. Но прежде чем он успел что-то сделать, горло отпустили.

Лисандр резко остановился и обернулся.

— Ищешь вот это? — вожак спартанцев раскачивал его амулет на порванном ремешке. Двое нападавших уже поднялись с земли, коротышка вытирал сочившуюся изо рта кровь.

Лисандр услышал голос матери: «Никогда не снимай амулет — храни его как зеницу ока».

У него не осталось выбора. Он не мог расстаться с Огнем Ареса.

Нагнув голову, юноша бросился на вожака, опрокинул его наземь, и сев на него верхом, стал мутузить кулаками и локтями, не обращая внимания на то, что некоторые удары не попадали в цель.

Лисандр почувствовал, как другой спартанец обхватил рукой его шею, и пока он пытался высвободиться, вожак нанес ему удар по почкам. Илот съежился, и вожак сбросил его с себя.

Удары посыпались на Лисандра со всех сторон: спартанцы били его кулаками и ногами в живот, в лицо, ребра и спину. Вскоре строптивый раб перестал чувствовать боль, слышать и смирился со своей участью.

С ним было покончено.

— Немедленно прекратите! — раздался откуда-то голос. Он прозвучал так властно, что Лисандру почудилось, будто это произнес один из богов. — Я ведь сказал — прекратите!

Град ударов ослабевал, затем совсем прекратился. Защищаясь, Лисандр свернулся в клубок, чувствуя, как боль пронзает его тело.

— Спрашиваю именем Кастора и Полидевка, что здесь происходит?

Лисандр медленно открыл глаза — одно веко уже оплыло. Кто-то приблизился. Расслабившись, юноша разглядел склонившегося над собой человека с зажженным факелом в руке.

Заметив валявшийся в пыли амулет, Лисандр подполз и быстро схватил его. Когда камень оказался у него в руке, молодой илот снова почувствовал себя в безопасности.

«Заметил ли этот человек амулет?» — он не знал этого. Лисандр уставился на шайку спартанцев. Те были явно напуганы.

— Разве вас к этому готовят? — с отвращением в голосе строго спросил этот человек. — Напасть на беззащитного мальчишку посреди ночи, когда никто не слышит, как он зовет на помощь?

Спартанцы ждали, что скажет Демаратос. Немного подумав, тот вышел вперед.

— Но ведь это всего лишь… — начал он.

— Всего лишь что? — прервал его незнакомец. — Всего лишь илот? — Незнакомец умолк, дожидаясь, когда до них дойдет смысл его слов. — Он вам ничего плохого не сделал, не представлял никакой опасности. Тем не менее, вы набросились на него, как стая шакалов. Вашим матерям следовало бросить вас на склонах горы Тайгет. Почему вы не в казарме? Чем вы тут занимаетесь?

Спартанцы переглянулись. На этот вопрос у них не было ответа.

— Немедленно возвращайтесь в казармы, если не хотите, чтобы ваш воспитатель узнал об этом происшествии.

Уважение к старшим было краеугольным камнем спартанского общества. Лисандр был знаком со спартанской дисциплиной и знал, что неповиновение сурово каралось.

— Чтобы я вас здесь больше не видел! — крикнул незнакомец.

Спартанцы повернулись и бросились бежать. Вожак замыкал группу и пятился назад, не спускал глаз с Лисандра.

— Мы еще встретимся, — прошептал он.

— Пошли, Демаратос! Он никто, пустое место! — прозвучал голос одного из его приятелей, уже добежавшего до конца переулка.

Лисандр остался один с незнакомым взрослым спартанцем.

— Тебя сильно поколотили? — спросил тот, протягивая ему руку. Юноша был так напуган, что не посмел взять ее. Он принялся ползать по земле, собирая листья — лекарство для матери. Еда лежала втоптанная в землю, и он подобрал то, что еще уцелело.

Лисандр поднял глаза на мужчину, которого освещал горевший факел. Тот был лет шестидесяти, высокого роста, крепко сложен и держался прямо. Его плечи покрывал темный плащ, спускавшийся почти до земли. Длинные седые вьющиеся волосы незнакомца свободно ниспадали ему на плечи, в большую черную бороду тоже вкралась седина. Рядом с левым глазом мужчины тянулся глубокий бледный шрам, множество других, более мелких, бороздили его лицо.

— Я Сарпедон, — представился спартанец. Он говорил так, будто это имя что-то означало.

Лисандр осторожно поднялся на ноги. Похоже, после драки его кости были целы.

— Вижу, ты не очень разговорчив, — проворчал старик. — Спартанская черта характера. — Он умолк, взглянув на переулок, по которому убежали нападавшие. — Спартанцы сурово воспитывают своих детей, и часто те не сразу понимают, когда следует драться, а когда проявлять миролюбие. Будь уверен, они понесут суровое наказание.

Лисандр улыбнулся.

— Илот, скажи мне, что тебе известно о спартанском воине по имени Торакис?

— Ничего, — ответил Лисандр, — совсем ничего. Я илот, работаю в поле… — Но это имя все же что-что для него значило — по телу пробежала дрожь, по причине о которой он не догадывался.