Кофе за поцелуй - Елена Солт

Под убийственным взглядом девушки сделал серьёзное лицо и добавил:

– Значит, к тебе. Успокойся, едем к тебе, в смысле довезу до дома.

Катя назвала адрес и отвернулась к окну. Машина ехала мягко. Несмотря на поздний час, движение плотное. Пару раз пришлось постоять на светофорах. На сиденье с подогревом так тепло. Последние ночи она поздно ложилась и рано вставала, совсем не высыпалась. И под мерное покачивание девушка уснула.

– Эй, Катя? Спящей красавице пора вставать, – сквозь сон до Кати, словно издалека, доносился чей-то голос, но просыпаться не хотелось.

Алексей улыбнулся, выруливая со двора, и тихо сказал:

– Что ж, стало быть, ко мне.

Катя пришла в себя, когда в лицо ударил холодный воздух, а голова оказалась свисающей вниз. Едва не закричала, мигом проснувшись. Алексей сразу поставил её на ноги:

– Ну, наконец-то! Я уж боялся, что придётся тащить тебя до самой квартиры.

– Где мы? – Катя удивлённо хлопала глазами и оглядывалась.

Кретов улыбнулся во все тридцать два зуба и сказал:

– Тебе несказанно повезло, малыш! Увидишь мою холостяцкую берлогу, так что, считай, план удался.

– Чего? – Катя потёрла глаза и снова зевнула. Зябко поёжилась, закутываясь в пуховик. – Я, вообще-то, другой адрес называла.

– И я по нему приехал, но ты отказалась выходить! – Кретов нажал брелок, и машина пискнула, вставая на сигнализацию. Алексей продолжил тоненьким голосочком. – Так и пищала: я не хочу выходить, вези меня к себе, пожалуйста! Дома одной так холодно и одиноко! Что мне оставалось? Не отказывать же в просьбе девушке.

– По-твоему, это смешно? – Катя переступила с ноги на ногу и закинула на плечо рюкзак.

Девушка оглянулась вокруг: дома незнакомые какие-то и район чужой, и темно вокруг, непонятно даже, в какой стороне остановка. А на такси денег жалко. Алексей уже дошёл до подъезда:

– Эй, ну чего там? Ладно тебе, не бойся, обещаю не покушаться на твою честь. Спать осталось всего несколько часов. Утром поедем в «Летро» к самому открытию.

– Зачем?

Внезапно Алексей стал серьёзным:

– Хочу посмотреть, не выгодней ли закупаться оптом там, а не у иногородних поставщиков. Ну же, Орлова, не тормози. У меня рука сейчас отсохнет держать дверь.

Катя не сдвинулась с места.

– Ты сам-то не находишь, что это странно? Скажи, в какой стороне остановка?

В ночной темноте было не разобрать, но Катя была уверена, что парень закатил глаза.

– Орлова, не глупи. Пока ты будешь добираться домой, я уже высплюсь и за тобой заеду. Я же сказал – нам рано вставать. Постелю тебе на диване и клятвенно обещаю не приставать.

Пальцы на ногах начинали подмерзать, а нос покраснел. Катя вздохнула и сделала несколько нерешительных шагов по направлению к парню, когда услышала:

– Если ты, конечно, не набросишься на меня первая, – Катя остановилась. – Шутка.

Они вошли в подъезд.

– Сколько раз я уже сказала тебе сегодня, что ты придурок, Кретов?

– Не знаю, – Алексей нажал кнопку лифта и вздохнул, страдальчески закатив глаза. – Эти подчинённые совсем распоясались. Жаль, не в царской России живём, когда можно было за подобное всыпать порцию розг.

– Тоже мне барин нашёлся. Тебя же первого ими бы и угостили, за твой длинный язык.

Когда Катя переступила порог, она едва не вылетела прочь: квартира Алексея оказалась студией с одной-единственной огромной кроватью и зоной кухни. Спросила дрогнувшим голосом:

– И где здесь диван?

– Орлова, ну чего ты прицепилась к словам? Какая разница? Поспишь на кровати.

– А ты?

– И я.

– До свидания, Кретов.

– Дам отдельное одеяло! – Алексей не дал девушке открыть дверь, защёлкнув все замки. – Всё, не глупи. Вот оно, смотри!

Парень достал из шкафа второе одеяло.

– Ничего такого, не придумывай. Просто поспим рядом, – хитро подмигнул. – Пойдёшь в душ первая?

Катя покачала головой. Как же всё осточертело, и адски хочется спать. Разулась, сняла пуховик и как была, в джинсах и рубашке, легла на краешек кровати и укрылась одеялом с головой, затем сонно зевнула и пробормотала:

– Больше никогда не сяду в твою машину.

Алексей налил себе воды, не спеша выпил её, глядя с высоты двадцать пятого этажа на огромный ночной мегаполис, расстилавшийся за панорамными окнами. Девушка дышала размеренно и спокойно: уснула.

– Конечно, сядешь, глупенькая. Ещё много, много раз.

Катя проснулась от шума чайника и звуков какого-то утреннего радио-шоу. Села, свесив ноги с кровати и удивлённо осмотрелась. На модной дизайнерской кухне с чёрными лаковыми фасадами была включена подсветка, Кретов что-то нарезал на доске, пританцовывая под музыку. За окном было темно – оно и понятно – зимой солнышко не торопится радовать лучами. О, Боже, ну и утро, хуже не придумаешь.

Алексей оглянулся, весело подмигнул девушке, затем его бровь медленно поползла вверх и парень хмыкнул. Катя поморщилась:

– Что ещё?

– Ну, и видок у тебя с утра.

Девушка пригладила торчащие в разные стороны волосы. Блин, косметику так и не смыла вчера, копец.

– Вообще-то, я не напрашивалась в гости, – сердито сказала Катя и пошла в ванную.

– Ого! У спящей красавицы с утра дурное настроение? Ну, прости, что прервал твоё любимое занятие!

– Отвали.

– Там полотенце и зубная щётка. Новая, между прочим, – дверь хлопнула, парень крикнул ещё громче. – Не благодари!

Ответом ему был шум воды. Алексей пожал плечами и улыбнулся сам себе. И почему ему так нравится её доводить?

Когда Катя вышла, на столе стояли аппетитные сэндвичи с ветчиной и сыром и две чашки чая. После душа настроение чуть улучшилось, но она предпочла пока что не прятать иголки. Скрестила руки на груди и спросила:

– Чай? Серьёзно?

– Присядь, пожалуйста.

Тон и взгляд Алексея выглядели откровенно траурными. Катя послушно села и опустила подбородок на ладонь, внимательно глядя на парня. Кретов напустил ещё больше печали в глаза и сказал:

– Сейчас ты узнаешь страшную тайну обо мне. Это непросто. Даже тяжело. Я никому и никогда не рассказывал об этом, но мне сложно нести эту ношу в одиночку, – парень чуть понизил голос и доверительно наклонился к девушке. Катя инстинктивно подалась навстречу, удивлённая его неожиданной серьёзностью, в ожидании его признания о какой-то страшной болезни, как минимум. Алексей облизнул губы и продолжил. – Я. Терпеть. Не могу. Кофе.