Галстук с тугим узлом - Леонид Орлов

Он узнал ее сразу. Как будто и не было этих десяти лет. Только под глазами еле заметные морщинки и складки возле упрямо сжатых губ. А волосы… волосы все те же. Непослушные, густые. И отбрасывает она их назад все тем же движением головы.

— Наташка, — тихо произнес Станислав и чуть улыбнулся.

— Стас, зайдем к тебе, — тихо заговорила женщина. — Это очень важно.

— Заходи, — Сергеев посторонился и пропустил ее в купе.

Наташа вошла, бегло осмотрелась и села на диван. Сергеев опустился напротив. Смотреть на девушку, в которую он был влюблен десять лет назад и которую вновь неожиданно увидел, было приятно. Теплое щемящее чувство волновало грудь, но тревога от того, что Наташа Цветкова сейчас с ним в одном вагоне поезда, следующего в столицу Никарагуа, не отпускала.

— Ты на дипломатической работе? — спросил он, продолжая мягко улыбаться.

— Стас… да! — Наташа дернула головой, как она обычно поправляла волосы, и громко зашептала: — Тот мужчина в светлом летнем костюме, видел его? Он стоял за спинами пограничников. А до этого он что‑то втолковывал их начальнику на перроне.

— Я знаю, Наташа, я видел, — кивнул Сергеев.

— Стас, я просто не могла тебя предупредить. Я не придала этому значения, а когда увидела его на перроне, а потом возле твоего купе, то поняла.

— Да что произошло? Расскажи.

— Пару часов назад он заходил в твое купе, — Наташа обвела рукой помещение, потом ухватилась рукой за диван, когда вагон мягко дернулся от толчка локомотива. — Я думала, что он с тобой, или знакомый, или… ну, из наших, что ли. А теперь поняла, что не зря. В его руке сначала был небольшой сверток, а когда он вышел, то свертка не было. Стас, кто этот человек?

— Наташенька, ты правда работаешь в нашем ведомстве? — попытался улыбнуться Сергеев, но девушка резко оборвала его:

— Да в нашем, в нашем! Что ты как ребенок, Стас. Я тебе о серьезном деле говорю. Я еду поступать в распоряжение советника по культуре Олега Ивановича Родионова. Тебя я увидела в поезде случайно, но решила не подходить. Для конспирации не хотела светиться рядом с тобой, потому что у меня нет дипломатического паспорта. И я не знала, с какой миссией едешь ты. Ну, ты меня понимаешь…

Сергеев кивнул. То, что Наташа знала Родионова, было доказательством, что она «в теме». Родионов был сотрудником Первого управления КГБ, только Наташа об этом, видимо, не знала, иначе не стала бы называть его фамилию вслух, да еще в поезде. И ехала она, видимо, действительно по делам культурного обмена между странами. Он вздохнул, на всякий случай похлопал себя по карманам пиджака, хотя был уверен, что в них нет ничего постороннего. Потом открыл свой кейс. Сверток лежал под свернутой белой рубашкой и папкой с бумагами. Обычный полиэтиленовый пакет, в котором виднелась пачка американских долларов, завернутая в обычную почтовую бумагу, исписанную мелким неровным почерком. Текст был написан по‑английски.

— Вот он! — обрадовалась Наташа и потянула руку к пакету.

— Тихо, тихо, — остановил ее Станислав. — Не вздумай даже прикасаться. Наших пальцев там быть не должно. Мы с тобой его не видели и не слышали. Посмотрим в посольстве со специалистами.

— А если по дороге снова кто‑то попытается устроить провокацию и досмотреть тебя?

— Я думаю, что мы не дадим им такой возможности. Да и не станут они снова пытаться. И так чуть не вляпались в скандал. Меня будет встречать посольская машина.

— О‑о, ты величина! — наконец улыбнулась Цветкова.

— Да какая там величина, — Стас махнул рукой. — Просто обычный специальный представитель МИДа с узким кругом полномочий. А встречать меня положено потому, что у меня дипломатический паспорт. Таков порядок. А ты по каким делам сюда? Если не секрет, конечно?

Наташа посмотрела на Сергеева и улыбнулась той улыбкой, которую он так любил в студенческие годы, когда они гуляли по Александровскому саду. Как будто и не было этих десяти лет.

— А я замужем, Стас, — как‑то уж очень виновато сказал Наташа.

Олег Иванович Родионов представился советником по культуре. Он встретил Сергеева, как только тот вышел из машины и вошел в холл посольства. Станислав поглядывал на этого полнеющего и лысеющего мужчину с ласковыми глазами и вкрадчивым голосом и проникался к нему уважением все больше и больше. Родионова ему назвали еще в Москве как сотрудника КГБ, который работал в Никарагуа под прикрытием дипломатического статуса уже восемь лет. Весь кризис он тащил на своих плечах почти с самого начала, работал с агентурой, добывал оперативную информацию, которая была так нужна нашим дипломатам, чтобы ориентироваться в этом послереволюционном хаосе, неизбежном для любой страны, когда там происходит переворот, после которого разгорается гражданская война. Фактически, если опускать дипломатические нюансы и теоретические политологические выкладки, в Никарагуа шла самая настоящая гражданская война, только без линии фронта, тяжелой артиллерии и бомбежек.

Они сидели в кабинете Родионова. Разведчик рассматривал состряпанное на скорую руку провокационное письмо, подброшенное Сергееву в поезде перед пересечением границы. Олег Иванович работал в белых хирургических перчатках с помощью пинцетов. Он что‑то рассматривал на страницах текста и на деньгах через большую ювелирную лупу, закрепленную на его круглом черепе, тихонько насвистывая «Из‑за острова на стрежень». Мирно гудел вентилятор, махал лопастями под потолком, гонял теплый воздух по комнате. Прохладнее от него не становилось. Сергеев не выдержал и снял пиджак.

— Да‑да, вы располагайтесь, — рассеянно пробормотал Родионов. — Я сейчас заканчиваю. В принципе, мне все ясно.

— Я не вижу особого смысла в этой провокации, Олег Иванович, — заметил Сергеев, обрадовавшись, что разведчик, наконец, закончил рассматривать «подарок».

— Ну, почему же. — Родионов снял лупу и аккуратно положил ее на стол. Он все делал не спеша и аккуратно. — Видите ли, при определенных обстоятельствах смысл в такого рода провокации есть, и довольно большой.

— Просветите, — усмехнулся Сергеев.

— Например, вы поддаетесь на провокацию и даете возможность пограничникам увидеть в ваших вещах пакет с незадекларированными деньгами. Даже на первый взгляд заметно, что купюры фальшивые. Их изымают, составляют протокол со свидетелями, хотя вы все время будете требовать представителя посольства и не станете ничего подписывать. А потом вами занялась бы контрразведка, потому что вы везли вместе с деньгами письмо для одного из лидеров контрас. Точнее, послание его командирам не щадить никого, истреблять, жечь и убивать. Ну, это я красочно вам пересказал смысл письма. На самом деле там все изложено в приличных выражениях, но по‑испански.

— Они не имели права меня задерживать.

— Ну! — тихо засмеялся Родионов. — Это граница, это вам не столичный департамент. Они запросто могли устроить вам и попытку к бегству.