Люди ночи - Джон Майло Форд

– Хм, – сказала она, берясь за его ширинку. – Французский гульфик с клапаном. Тут поможет только…

Она начала наклоняться, но он двумя руками поймал ее лицо.

– Не сейчас, – сказал он. – Я хочу… еще чуть-чуть на тебя посмотреть.

Она нахмурилась.

– Скажи мне, что случилось… пожалуйста, Аллан.

– Кто-то прошел по моей могиле, вот и все.

– Сейчас уже поздно жалеть.

– Я жалею только из-за тебя, – сказал Беренсон. – Я мог бы любить тебя не скрываясь. Я мог бы тебя кое с кем познакомить… Бывают минуты, когда я думаю…

– А бывают минуты, когда ты не думаешь? Давай выясним… ой, нет, теперь я не могу. Что ты думаешь?

– Что мы могли бы сделать то же самое иным способом. Таким способом, который не требовалось бы скрывать. Без всей этой тараканьей беготни в темноте.

Она проговорила очень тихо и мягко:

– Тебе непременного надо быть доктором Фаустом, ведь правда.

– И Фауст обречен…

Она закрыла ему рот поцелуем. Через минуту или больше она ослабила объятия и, не отстраняясь от него, сказала:

– Ты изменишь мир, Аллан. Не бойся.

– Изменю мир, – тихо повторил он.

– Да.

– Это должно изменить мир, верно?.. Иначе это будет обычным предательством.

Он снова крепко притянул ее к себе, и вздохнул, и задрожал.

* * *

Майор Монтроз боялся, и не фашистов. Немцы знали, что война окончена. Здесь не было фронта, не было организации, почти не было войск, за исключением фолькштурма – стариков и детей, которым выдали ржавые винтовки или ручные гранатометы и велели защищать фатерланд. Монтроз вдавил газ, и джип покатился в холодной сырой ночи.

Минометный огонь озарил разбитую дорогу. Невесть откуда взявшиеся солдаты вермахта перебегали из одного горящего дома в другой. Монтроз подумал было поехать за ними. В крайнем случае его убьют. Возможно, не худший исход.

Сесили получит телеграмму: С ПРИСКОРБИЕМ СООБЩАЕМ ЗПТ ВАШ МУЖ ПОГИБ ПРИ ИСПОЛНЕНИИ ЧРЕЗВЫЧАЙНО ВАЖНОГО ТАЙНОГО ЗАДАНИЯ. Ей вручат коробочку с медалью. Монтроз сам отправлял такие телеграммы. Тайное задание. Убит. Сесили, о господи.

Залп ударил в дорогу позади джипа, просвистели осколки. Монтроз так сжал баранку, что побелели костяшки пальцев. Наручник, на котором держался портфель, врезался в запястье. Монтроз высматривал немецких солдат. Мысль и впрямь совсем не плоха. Даже если портфель попадет в какой-нибудь местный штаб, немцы ничего не сделают. И службе безопасности СС, и абверу уже поздно что-либо предпринимать. А ведь есть еще организация Гелена[16]… «Черт, – подумал Монтроз, – я мог бы работать на генерала Гелена. Это было бы самое разумное. Гелен вытащил бы меня из этой передряги».

Внезапно Монтроз понял, что сбился с пути не только фигурально, но и буквально. Карты у него не было – он находился во вражеском тылу, и карты ему не полагалось: вдруг его возьмут в плен и фрицы узнают важные секреты, например расположение собственных речек и городов. Снова заработала артиллерия – засвистели снаряды, загремели разрывы. Изредка слышались винтовочные выстрелы, но одиночные. Значит, боя поблизости нет. Артиллерия может ударить с любой стороны.

Дорога впереди упиралась в другую, перпендикулярную, дальше чернела река. Монтроз сбавил ход и задумался. Если это действительно та река, что он предполагает, если он не ехал в обратную сторону, то она течет с востока на запад.

На западе американцы, на востоке русские. «Им не сойтись никогда»[17], – подумал Монтроз и свернул направо, к западу.

Дорога была пуста. Черная лента реки бежала слева. Если впереди мост, то дело плохо, авиация не любит немецкие мосты. Но если это обычная сельская дорога, большого моста на ней, скорее всего, нет.

У него есть шанс добраться живым.

Несколько минометных снарядов разорвались рядом с джипом. Шина лопнула. Монтроз обнял баранку, пытаясь удержать машину, и тут что-то тридцатифунтовым молотом ударило его в левое запястье. Баранка крутанулась. Левую ногу свело от боли, и она вдавила педаль газа в пол. Джип слетел с дороги и прыгнул с обрыва в черную реку.

Майор Монтроз оказался под водой до того, как полностью осознал, что произошло. Он попытался открыть джип и выбраться, но дверцу заело. А может, не работала рука. Он ничего не видел, но чувствовал воду, ее запах и вкус. Он толкнулся от пола. Ничего не произошло. Он должен был всплыть, тела всплывают, Монтроз это видел не раз. Он попытался поднять руки и не смог. Ладно, левая рука ранена, но правая…

Правая была прикована к портфелю, а портфель застрял…

– У него было воздуха не больше чем на тридцать секунд, – сказал Николас Хансард, указывая на папку с посмертными рентгенограммами майора Монтроза. Она лежала на столе рядом с фотографиями, расшифровками диктофонных записей и картой, на которой Хансард восстановил последнюю поездку майора. – Левое запястье ему повредило осколком снаряда, левую ногу – ударной волной. Скорее всего, он не выбрался бы из машины, даже если бы портфель не застрял. Река небольшая, но в этом месте на удивление глубокая.

Хансард встал. В конференц-зале, обшитом светлыми кленовыми панелями и освещенном люминесцентными лампами, было очень-очень тихо за счет мягкого бурого ковра и белого шумоизолирующего потолка. Мебель ограничивалась столом, на котором лежали документы, и двумя кожаными офисными креслами. Хансард рассеянно почесал в затылке, подвигал головой, разминая затекшую шею, и наконец, почти непроизвольно, глянул на другое кресло, на Рафаэля, который без малого два часа молча выслушивал его лекцию.

Рафаэль был в белом костюме, крахмальной голубой рубашке и синем шелковом галстуке с тонким серым рисунком. И одежда, и кожа идеально гладкие – ни складочки, ни морщинки. Золотисто-белокурые волосы плавной волной лежали на высоком лбу, лицо состояло из плоскостей – угловатые кости, обтянутые тонкой прозрачной кожей. Большие, ярко-голубые глаза смотрели с пугающей ясностью. Было в Рафаэле что-то неприятно чужеродное, как будто инопланетянин принял человеческий облик, но то ли не сумел, то ли не потрудился довести иллюзию до конца.

Рафаэль возглавлял Белую группу; что именно это означает, никто толком не знал. Что такое Белая группа – «научно-исследовательское и консультативное агентство по вопросам политики в области разведки и международных отношений» – тоже никто толком не понимал. Ее штаб-квартира располагалась в Джорджтауне, в буром каменном здании, неотличимом от сотни других, служащих фасадом сотне других организаций.

– Вы каждый раз меня изумляете, доктор Хансард, – сказал Рафаэль. – Не могли бы вы пояснить некоторые ваши умозаключения? Откуда вы знаете, что майор Монтроз сбился с пути?

От Хансарда не ускользнуло, что Рафаэль всегда спрашивает: «Откуда вы знаете?», а не «Почему