Я тебя у него заберу - Элла Савицкая

Моя же влюбленность почему-то не имеет срока годности. Говорят, любовь живет три года. Должна бы уже исчезнуть, раствориться во времени, но нет… Прочно сидит внутри и не позволяет вдохнуть.

— Да. Давид пригласил их с Сашей.

— И как ты?

Вздыхаю, останавливаясь около аудитории.

— Также.

— Ты что? Спустя три года все еще не отпускает? — сочувственно склонив голову на бок, подруга сжимает мое плечо.

Неподалеку собираются одногруппники и здороваются с нами кивками головы. Приходится понизить голос почти до шепота.

— Думала отпустило. А вчера увидела и поняла, что нет. Ты бы видела его, Оль!

— Сильно изменился?

— С одной стороны, вроде бы и нет. Все тот же Демьян, но только повзрослевший.

— Эх, Мари. Значит, нужно больше времени.

Если время вообще способно выкорчевать это состояние из меня с корнями.

Из-за двери показывается Михаил Анатольевич и приглашает всех внутрь. С самого утра сегодня я старалась с головой окунуться в предстоящий экзамен, повторяя даже то, что скорее всего не пригодится, лишь бы настроить мысли в нужное русло.

Вытянув билеты, мы рассаживаемся за партами. Кто-то начинает рыться по рукавам в поисках шпаргалок, другие, как им кажется, незаметно подключают наушники. Студенты сейчас знают много способов для удачного списывания. Мне же не требуется прибегать к подобному. Прочитав вопросы, я уже выстраиваю в голове цепочку ответов, когда телефон на углу парты вибрирует входящим сообщением.

Пока преподаватель отворачивается к окну, я быстро разблокирую гаджет. Забыла написать папе, что доехала, наверное, беспокоится. Но прочитав сообщение, чувствую, как пульс начинает учащаться.

«Мариам, мы решили сегодня выбраться с Ани в бар и хотим, чтобы ты к нам присоединилась. Через час будешь свободна? Демьян тебя заберет».

Ладони моментально потеют, а в висках стучит. Демьян заберет?

— Даниелян! — строгий голос преподавателя вынуждает вздрогнуть, — неужели вы тоже начали списывать? Если готовы отвечать — прошу.

Нет, я не была готова. Мысли в одну секунду сбились, абсолютно хаотично разбегаясь в голове.

— Нет, пока нет.

— Тогда будьте добры оставьте телефон в покое и готовьтесь.

Утыкаюсь в листок и пытаюсь сосредоточиться на экзамене, тщетно борясь с собой и отказывающимися возвращаться на место мыслями. Когда ребята начинают по очереди отвечать, я успеваю написать брату короткое «Да» и возвращаюсь к теме. С трудом, но набросать более-менее внятный ответ мне все же удается.

Отвечаю скомканно. Я все время путаюсь в словах, то сцепляя, то расцепляя вспотевшие ладони. Ругаю себя, но в итоге все же вытягиваю до отметки “отлично”. Видимо, меня спасает отсутствие пропусков и хорошие оценки в течение полугода. Будь на месте нашего преподавателя кто-нибудь другой, точно оценил бы мои знания как максимум на «удовлетворительно».

Под вопросительным взглядом Оли выхожу из аудитории. Еще заранее мы договорились, что сегодня после экзамена посидим в кофейне, поэтому я не ухожу, чтобы дождаться подругу. Нужно предупредить ее о смене планов и извиниться.

Пока стою, стараюсь не думать о том, что скоро увижу Демьяна. Попытки подавить прорывающееся наружу волнение проваливаются уже в третий раз. Смотрю на часы, проверяя оговоренное с братом время. Не люблю заставлять себя ждать. В запасе есть десять минут. Надеюсь, Осипова успеет.

За окном уже стемнело, под ярким светом фонарей отчетливо видны крупные капли дождя, остервенело срывающегося на землю.

Оля укладывается в отведенное ей время и выходит, обмахиваясь зачеткой. Широко улыбается.

— Я сделала это!

— Отлично?

— Конечно. Даже лучше тебя ответила. Впервые. Что это было, Мари?

То, что я впервые настолько плохо отвечала, уж точно ни для кого не осталось незамеченным.

— Давид смс прислал. Сказал, что хочет сходить со мной в бар.

— А родители не против?

— Если с Давидом, конечно нет.

— Ну вот. А ко мне на День Рождения в прошлом году я тебя едва ли не с распиской отпрашивала в ресторан.

Улыбаюсь, вспоминая сколько усилий мы приложили, чтобы доказать родителям, что выбранный ресторан — цивилизованное заведение и что там очень тщательно следят за безопасностью.

— Ну ты ведь их знаешь, — пожимаю плечами, отходя от аудитории.

— Знаю. Так а почему ты так разнервничалась?

— Во-первых, я подвожу тебя. Мы ведь в кафе собирались. А во-вторых, должен подъехать Демьян.

— Оооо, это уже более веская причина, — понимающе кивает Оля, — но думаю, все будет в порядке. Ты ведь сама понимаешь, что даже если бы у вас что-то и получилось тогда, отношения были бы обречены с самого начала. Поэтому лучше не начинать того, чего не сможешь закончить безболезненно. Демьян, уверена, тоже об этом думал.

Я киваю. Она права. И мыслей у меня пропитанных ожиданием быть не должно. Ведь они бессмысленны. Это как наблюдать за планетами в предвкушении, что они когда-нибудь столкнутся. Даже если они будут двигаться друг другу навстречу, пересечься не смогут никогда.

Мы одеваемся и, накинув капюшоны на голову, выходим из здания. Прямо напротив центрального входа припаркован черный мерседес, который я тут же узнаю. Вчера из окна видела и запомнила.

Пассажирская дверь распахивается, оттуда показывается Саша. Легкий укол разочарования раздается где-то глубоко в сердце. Давид не упоминал о Саше. Но я тут же отгоняю прочь ненужные мысли, ругая себя за то, что должна быть счастлива. Мы не останемся наедине.

Идем с Олей ему навстречу.

— Привет, девчонки. Олька, как дела?

Саша вскакивает к нам под зонт, обнимает и по очереди целует в щеки.

— Хорошо все. Экзамен сдали. Хотела в кофейне посидеть, но вы решили увести мою Мари, — без злости корит Оля.

— Так поехали с нами.

Я от неожиданности даже глаза распахиваю. Саша по всей видимости и не понял, что сказал. Бросаю взгляд на подругу, качающую головой.

— Нет, нет. Я не хочу вам мешать. Да и завтра зачет утром. Вставать рано.

— Да ну, не проблема, — отмахивается Саша, хватая нас обеих под локти, — посидим немного. Я тоже раньше уеду, у меня встреча утром. Как раньше посидим. Вспомним прошлое.

На мгновение мне кажется, что Олины глаза наполняются едва заметным волнением.

— Саш, Оле ехать надо, — вступаюсь за подругу, понимая, что она, скорее всего, опасается встречи с Давидом. Это как подковырнуть зажившую рану. Всегда больно, если была глубокая.

Да и ситуация получится некрасивая. Неужели он не понимает?