Я тебя у него заберу - Элла Савицкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Во сколько это может обойтись? — присев напротив, Даниелян обдумывает предложение, сосредоточенно всматриваясь в мое лицо.
— С менеджерами блогеров могу связаться, уточнить, также имеется знакомая дизайнер. Что касается моего агентства, можете не переживать.
— Нет, так не пойдет. Любая работа должна быть оплачена. Вот только попрошу об отсрочке, так как в последнее время финансы не позволяют разгуляться.
— Без проблем, Тигран Арманович.
О том, что планирую сделать ему внушительную скидку, лучше умолчать, а то откажется. Категоричности и принципиальности этого человека можно только позавидовать.
На несколько минут отец Давида погружается в размышления, машинально постукивая кончиками пальцев по столу.
Давайте, соглашайтесь! Меня самого от ожидания его ответа едва не подбрасывает. Жирный плюс в мою копилку лишним не будет.
— Давай рискнем, — уверенно хлопнув по столу, Даниелян утвердительно кивает головой, — по сути выхода у меня все равно нет. Либо закрываться в скором времени, либо все же сделать все возможное, чтобы остаться на плаву.
— Вот и отлично, — едва сдерживаю искреннюю радость, — тогда набирайте в любой момент, договоримся о встрече. Подъедете ко мне, все обсудим. Или встретимся где-то. Но лучше в офисе, чтобы я мог предложить вам кое-какие шаблоны, имеющиеся на рабочем компьютере.
Кажется, Тигран даже приободрился. В глазах появился оживленный блеск, и лицо заметно просветлело. Распив со мной еще по одной рюмке коньяка и поблагодарив за то, что не остаюсь равнодушным, Даниелян старший отправился спать.
Я подхожу к окну и, открыв его, подкуриваю сигарету. Дождь совсем немного стих, но все еще остервенело бьет по стеклу. Затягиваюсь дымом, позволяя ему впитаться в клетки организма, и выпускаю на улицу.
Алкоголь слегка разогрел кровь, воскрешая в памяти сегодняшний вечер. Ухмыляюсь вспоминая, какой напряженной была Мариам, когда я повел ее танцевать. Гранитный камень, не иначе. Камень, который если хорошо разогреть, может воспламениться. Хотя при одном взгляде на малышку у меня самого все горит к чертовой матери.
Смотрю на наручные часы, стрелки на которых перевалили за двенадцать. Спит уже, наверное, маленькая. Гостевая спальня рядом с ее, насколько я помню. Перепутать что ли двери и завалиться к ней? Вжать собой в простынь и разбудить. Впиться в пухлые губы, как когда-то, и снова почувствовать, какая она сладкая. Как дрожит в моих руках, шепчет что «нам нельзя», а сама пальцами сгребает футболку на моей груди. Блядь, как сейчас помню тот вечер…
Три, мать их, года, а ни черта не изменилось. Ни она, ни одержимость эта дикая, не ставшая ни каплей меньше. Зато изменился я, и теперь на моем пути к ней не станет ни одна живая душа.
Сзади раздается тихое покашливание, заставляя меня обернуться. Ах ты ж маленькая. Сама ко мне идешь.
— Не хотела тебя напугать, — Мариам входит на кухню, изгибая манящие губы в легкой улыбке.
— Почему не спишь?
Не могу отказать себе в удовольствии облизать стройное тело глазами. Вместо элегантного платья сейчас на ней пижамные бриджи и футболка бежевого цвета. Волосы собраны в хвост, обнажая изящную длинную шею, по которой мне тут же хочется пройтись языком. Желание резонирует прямиком в пах, наливая член кровью.
Вот ни черта ж не вызывающе одета. Абсолютно не делает ничего для того, чтобы хотеть ее, а меня ведет от желания.
— Душ принимала, решила спуститься воды попить. Думала, все уже спят. А ты почему здесь?
— С отцом твоим беседовал. Покурю и лягу.
Делаю затяжку и выдыхаю дым в сторону окна. От меня не укрывается, как маленькая внимательно следит за этим действием.
— Думал к тебе заглянуть перед сном.
Озвучиваю недавние мысли, без стеснения ухмыляясь. Мариам пару раз моргает, словно сбрасывая с себя оцепенение, и встречается со мной огромными от неподдельного удивления глазами.
Ох, и глазища. Ни у кого таких не видел. Как два осколка ночи, в которой заблудиться можно к чертовой матери и никогда не найти выхода.
— Ты шутишь? — спрашивает, не отрывая взгляда от того, как я тушу сигарету, и, преодолев до нее расстояние, останавливаюсь в каком-то сантиметре.
Нежная кожа пахнет сандалом и цитрусом. Шумно втягиваю воздух, наполняя легкие этим запахом.
— А ты хотела бы, чтобы это была шутка?
— Думаю, что ты бы себе подобного не позволил.
— Неправда. Ты знаешь, что позволил бы.
Ведомый желанием, поднимаю руку и, обхватив ее подбородок пальцами, аккуратно провожу большим по губам. Чувственным, мягким.. Хочу также языком… Раскрыть их и своровать поцелуй.
Изо рта Мариам вырывается частое дыхание, а зрачки расширяются. Теперь я вижу в них свое отражение. Одержимое. Темное. Жадное. Она ведет головой в попытке высвободиться, но я делаю шаг вперед, соприкасаясь с её горячим телом. Вторую ладонь кладу на затылок и впиваюсь пальцами в шелковистые волосы.
— Демьян… — протестующе шепчет маленькая, а сама взгляда не отводит от моих губ.
— Скажи, котенок, ты тоже вспоминала наш поцелуй?
— Демьян, отпусти, — женские ладони упираются мне в живот, а щеки от смущения краснеют, выдавая правду.
— Ответишь, отпущу.
Карие глаза затягивают меня в воронку, когда она своим ответом возносит меня в Рай:
— Да.
Улыбаюсь кончиком губ, чувствуя, как затапливает триумфальная радость. Моя честная девочка. Я не ошибся вчера. Ты все также реагируешь на меня. Ничего не изменилось между нами.
— У тебя кто-нибудь есть? — пробегаюсь кончиками пальцев по затылку, слегка стягивая длинные волосы и срывая с гранатовых губ похожий на дуновение ветра стон.
— Я ответила на твой вопрос, отпусти, — ладони сильнее давят на живот, а жилка на шее бьется быстрее.
— Есть? Или нет? — требовательно повторяю вопрос.
От Давида знаю, что нет, но нужно быть уверенным на сто процентов. Если все же есть, мне нужно понимать, с кем бороться. Только лишь с её семьей или еще с каким-нибудь мудаком, выбранным для нее родителями.
— Нет. Но это ничего не значит.
Облегчение заполняет каждую клетку.
— Это значит многое для меня, — позволяю себе провести губами по ее щеке и чувствую, как Мариам еще больше напрягается, — Я соскучился, котенок.
Она даже не дышит. Ничего, я сломаю это противление, потому что знаю, что глубоко внутри ей хочется прижаться ко мне как тогда, когда нам обоим чуть не сорвало крышу…
Хоть и иду против собственных желаний, но все же разжимаю руки. Мариам мгновенно шагает назад, как будто боится, что я передумаю.
— Не делай так больше, ты меня компрометируешь.