Шоу марионеток - Майк У. Крэйвен

От этой мысли По не полегчало. Может, он просто привык к своему монашескому существованию? Он открыл папку с новым делом и принялся читать все, что было у SCAS на Камбрийского Сжигателя.

Хотя это было тройное убийство и документация была обширной, По видел достаточно дел, чтобы знать, где находится самая важная информация. Он сразу открыл первое описание места первого преступления, сделанное старшим инспектором по делу.

Часто эти описания были наиболее полезны, поскольку содержали первые впечатления. Более поздние отчеты были более сдержанными и продуманными.

Старшим инспектором был старший суперинтендант по имени Йен Гэмбл. Обычно такое крупное дело вела бы группа по расследованию чрезвычайных ситуаций, но они были на другом задании, поэтому Гэмбл – который был также главой департамента уголовного розыска – сам возглавил следствие, и с учетом внимания СМИ к Камбрии это представлялось разумным.

По знал Гэмбла, когда тот был еще детективом-инспектором. Обстоятельный коп, он вел сложные, если не невозможные, расследования. Именно он заметил запах химии сквозь запах бензина на первом месте преступления. Его догадки были обоснованными. Сжигатель использовал самодельную зажигательную смесь. Неудивительно, что тела превращались в угли.

– Пугает, да? – сказала Флинн. – Кажется, достаточно всего лишь добавлять в бензин куски пенополистирола, пока они не перестанут растворяться. Эксперты в лаборатории говорят, что результатом будет похожая на желе субстанция, которая горит при такой высокой температуре, что расплавляет жир. Когда это происходит, тело само становится горючим и горит, пока не останется ни плоти, ни костей.

– Боже, – прошептал По. Прежде чем пойти в полицию, он три года прослужил в «Черных стражах»[7] – Шотландском пехотном полку, и его учили обращаться с гранатами из белого фосфора. Он полагал, что результаты были похожими: если эта дрянь оказывается на тебе, ее уже ничем не оттереть. Лучшее, на что можно надеяться, – что твоя плоть сама отвалится кусками. Если этого не случится, она так и продолжит гореть.

Первую жертву убили четыре месяца назад. Грэхем Рассел начал карьеру журналиста в местной газетенке в Камбрии, но скоро перебрался на Флит-стрит, сердце лондонского газетного мира. Там он дорос до должности редактора национального таблоида, который сильно критиковали во время расследования Левесона о прослушке граждан. Сам он напрямую не был ни в чем замешан, но все равно получил большое отпускное пособие и уехал на пенсию в Камбрию. Сжигатель похитил его из маленького загородного дома. Следов борьбы не было, через какое-то время Рассела нашли посреди кромлеха Каслриг, недалеко от города Кесвик. Его не только сожгли до углей, но еще и пытали.

По неодобрительно сдвинул брови, прочитав первые строчки.

– Туннельное видение?[8] – спросил он Флинн. Неопытные следователи иногда видели то, чего нет, и хотя Гэмбл не был начинающим офицером, убийства он уже некоторое время не расследовал.

– Мы так думаем, хотя они это, конечно, отрицают, – ответила она. – Но суперинтендант Гэмбл был весьма увлечен идеей, что первое убийство являлось местью по делу Левесона.

Лишь месяц спустя, когда нашли тело Джо Лоуэлла, Отдел по работе с подозреваемыми перестал концентрироваться на жертвах скандала с прослушкой. Лоуэлл никогда не был вовлечен в торговлю газетами; он был из семьи землевладельцев, занимавшихся сельским хозяйством в Камбрии на протяжении семи поколений. Лоуэллы всегда были обеспеченными и известными членами сообщества. Джо украли из Лоуэлл-Холла, фамильного дома. Несмотря на то что с ним жил сын, никто не сообщил об исчезновении. Тело нашли посреди кромлеха[9] Суинсайд, рядом с городом Бротон-ин-Фернесс в южной Камбрии.

Поэтому расследование стало еще более серьезным. Были забыты все мысли о расследовании Левесона – профиль убийцы был существенно изменен, и фокус сместился туда, куда все и указывало – на расследование серийных убийств.

По искал в файле раздел о кромлехах. Убийца казался к ним привязан, и Гэмбл собрал столько информации, сколько смог.

В Камбрии была самая высокая в Великобритании концентрация кромлехов, менгиров, хенджей, монолитных камней и курганов. Все они были уникальны и происходили из самых разных периодов – от неолита до бронзового века. Одни были овальными, другие круглыми, одни из розового гранита, другие из сланца. У немногих был внутренний круг из камней поменьше. У большинства не было. Гэмбл привлек академиков, чтобы те кратко описали возможные цели применения этих памятников, но это было совершенно бесполезно. Теории расходились – от погребальных церемоний и торговых путей до связей с лунным циклом и астрономическими величинами.

Единственное, в чем академики были согласны, – за всю историю кромлехов они никогда не использовались для ритуальных жертвоприношений.

Конечно, подумал По, завтрашняя история пишется сегодня…

По читал о третьем убийстве – Майкл Джеймс, советник с юга Озерного края, который умер две недели назад, и на его груди было высечено имя По – и увидел документ, заставивший его рассмеяться. Он был написан одним из сержантов, и то был единственный человек, который мог позволить себе описать запах на месте преступления как «миазматический».

Он часто вел себя как клоун, но был одним из самых умных людей, которых По когда-либо встречал. Человек, который мог бы выиграть в «Четыре в ряд» в три хода. Его звали Килиан Рид, и он был единственным настоящим другом По в Камбрии. Они познакомились совсем подростками и с тех пор были близкими друзьями. По почувствовал себя виноватым за то, что так и не увиделся с ним, когда вернулся; он так погряз в своих проблемах, что ему это и в голову не пришло. Он оправдывал это тем, что они с Ридом знали друг друга слишком долго, чтобы и вправду потеряться. По одолжил у Флинн телефон и открыл приложение. Он задался вопросом, сколько людей до него были вынуждены сделать то же самое. В этом был весь Рид. Утереть нос руководителям, заставив их почувствовать себя идиотами. Неудивительно, что он все еще был сержантом.

Хорошо бы было снова поработать вместе. По взялся за остальные документы и продолжил читать.

После того, как нашли вторую жертву и призвали на помощь SCAS, в отчетах появилось имя Флинн. Со второй жертвы началось и соревнование СМИ за право назвать убийцу. В конце концов – как всегда бывало в таких случаях – выиграла популярная, но не слишком респектабельная газета, предложившая кличку «Камбрийский Сжигатель». Прочитав все целиком в первый раз, По отложил папку на заднее сиденье. Закрыл глаза, размял шею. Вскоре он перечитает всю папку, каждый документ. Отпечатает их в своей памяти. Первый раз служил просто для того, чтобы составить представление, с чем он имеет дело. SCAS редко вызывали сразу, так что просматривать дела так, словно это был висяк, было важным умением. Они не просто искали улики, они искали ошибки, которые совершили следователи.