Бой капитанов - Александр Тамоников

– Давай! Ну, чего стоишь столбом? Мне с тобой впустую базарить времени нет. Женщина ждет!

– Ах ты, сука.

Полухаров принял стойку. Он уже знал, что будет делать Манин, что попытается предпринять Сивый и тот третий, чье еле заметное движение в кустах заметил профессионал-спецназовец. И не ошибся.

Перебросив нож из руки в руку, Манин имитировал нападение слева, но пошел в атаку справа. Дилетант наверняка купился бы на этот прием и получил клинок в горло, но Полухаров был знаком с этими подлыми штучками. Поэтому правая рука Манина, наносящая смертельный удар, наткнулась на блок левой руки майора, и тут же Валерий получил страшной силы удар лбом офицера в свою физиономию. Удар, от которого искры «брызнули» из глаз, что-то хрустнуло, рот заполнился соленой кровью, а земля закачалась, как палуба катера в приличный шторм. Нож упал в траву, рядом с ним грохнулся, схватившись за разбитое лицо и отправленный в болезненный нокаут Манин.

Сивый не ожидал подобного развития событий, но уже включился в драку. И попытался ударить Полухарова по старинке, с замаха. Но от резкой боли в промежности, не заметив, как нога майора врезалась ему в яйца, охнув, Посилов опустился на пятки, вытаращив глаза и перекосив рот в немом крике. Уложив двух дружков, майор сделал вид, что расслабился. Опустил руки. Но он ждал нападения сзади. И слышал, как с тыла тихо подбирается к нему неизвестный третий сообщник Манина и Сивого. Гриб подошел на расстояние удара, поднял кол. Еще секунда – и он обрушил бы его на голову Владимира. Однако тот не дал Грибову этой секунды. Резко развернувшись, ударом ноги в грудь он отбросил подельника Манина с его тайным орудием в кусты. Раздался вскрик и то ли рык, то ли яростный стон.

– Сука-а-а! У-у, блядь!

Владимир подошел к Грибову и понял, отчего тот рычал. Попав в кусты, он проткнул ляжку сухим и острым, как копье, суком, насадившим его, как рыбу, на крюк перемета. Майор, усмехнувшись, спросил:

– Попал, чухонец глупомордый? Хотел сзади дубиной? Эх, Гриб, Гриб. Как были с Сивым мудаками, так и остались ими. Записавшись еще и в шестерки Рубца. Не научила вас жизнь ничему. Как паскудничали в драках раньше, так паскудничаете и сейчас. Никакого прогресса. Да и какой может быть прогресс, коли спились вы и опустились ниже плинтуса. А все туда же – в драку. Вас же сейчас любой пацан на деревне сделает.

Грибов промычал:

– Мне больно! Помоги подняться!

– Нет! Дружки помогут, как отойдут! Если еще отойдут!

Сзади раздался всхлип и какой-то шум. Владимир обернулся. Это Валерий, осторожно ощупывая окровавленный сломанный нос, сел на задницу. Бросил злобный взгляд на майора. Полухаров подошел к нему. Ногой отбросил тело обратно на землю. Выхватил из брюк пистолет, передернул затворную раму, догоняя патрон в патронник, воткнул ствол в разбитый рот Манина.

– А теперь, Валера, поговорим по-серьезному. Ты понял, что представляешь собой всего лишь вонючую кучу дерьма?

Манин утвердительно кивнул.

Полухаров продолжил:

– Ты понял, что тебе лучше не пытаться достать Татьяну с Ириной?

И вновь Валерий утвердительно кивнул.

– Это хорошо. Запомни, придурок, на всю оставшуюся жизнь, что я не простой армейский офицер, я офицер, которому государство дало право мочить разного рода ублюдков, мешающих жить нормальным людям. Я спокойно могу всадить тебе в башку всю обойму. И никто не предъявит мне никакого обвинения. Запомнил?

Манин уже испуганно закивал окровавленной головой.

– Хорошо. Сейчас я уйду. Выпью чашку кофе, затем посмотрю через окно во двор. Увижу ваши поганые рожи, начну стрелять. Убивать не стану, но калеками сделаю. И еще совет напоследок. Держись как можно дальше от Татьяны и Ирины. Про себя не говорю. Иначе… но, впрочем, больше объяснять нечего. Все. Прощай. И не дай тебе бог еще раз встать у меня на пути. Завалю!

Выдернув изо рта Манина ствол, Полухаров водрузил пистолет на место, закурил, пошел к подъезду.

Посилов дернулся в сторону, как только майор взглянул на него:

– Ты чего, Вова? Все! Хорош! Побазарили!

– Мне не надо объяснять, Сивый, чтобы я и тебя с Грибом, как и Рубца – авторитета вашего, больше не видел?

– Нет, не надо! Не увидишь!

– Это касается и Сосновки!

– Ну, ясно все!

– А ясно, иди Грибу помоги, а то он из кустов самостоятельно выбраться не может! И потом бегом отсюда, недоумки, бегом! Дабы беды какой не случилось!

– Ага! Все сделаем, Володь! Свалим, без базаров!

– Ну, ну! Думаю, корешок ваш, Рубец, он же Валерий Манин, поторопит вас. Прощайте, земляки и одноклассники, век бы не видеть ваши бандитские рожи!

Владимир, бросив недокуренную сигарету, прошел в подъезд, поднялся на второй этаж. На пороге его уже ждала Татьяна:

– Володя, господи, если бы ты знал, что я пережила за эти минуты?

Майор ввел женщину в прихожую, закрыл за собой дверь:

– Даже больше того, что в Сосновке, подвергаясь унижениям Манина?

– В Сосновке страдала только я, ну еще дети. Здесь же из-за меня мог погибнуть ты.

Полухаров улыбнулся:

– Ты переоцениваешь Манина и его дружков. На самом деле это трусливые, подлые шакалы. Они сильны слабостью других. Но когда им противостоит сила, то такие, как Манин, вянут. Чему ты наверняка была свидетелем. Ведь смотрела же в окно?

– Да, смотрела. Когда Валера достал нож, меня пробила дрожь, но самое страшное я испытала позже, увидев, как сзади к тебе подбирается Грибов с дубиной. У меня все внутри оборвалось. Я хотела закричать, пыталась открыть окно, но, когда открыла, ты уже справился и с ним. Я поражена, как тебе удалось справиться с ними? Ведь, даже трусливые, они очень опасны.

Полухаров приобнял женщину, и получилось это естественно, само собой:

– Что теперь об этом говорить? Главное, ни Манин, ни кто-либо другой больше близко не подойдут к тебе с дочерью. Кстати, сделай, пожалуйста, чашечку кофе!

– А не много ли будет кофе? Его много пить нельзя.

– Ничего, я привык.

Приняв чашку дымящегося, ароматного напитка, Владимир подошел к окну, взглянул на территорию двора. Манин сидел, вытирая платком физиономию, Сивый бинтовал из рукава своей рубашки ногу Грибову.

Майор проговорил:

– Не торопятся уходить, придурки. Придется подогнать.

Он поставил чашку на стол, прошел в комнату. Из сумки достал глушитель, закрепил его на стволе пистолета. Вернулся на кухню. Увидев в руках Полухарова оружие, Татьяна испугалась, прижала ладонь к губам, прошептав:

– Что ты хочешь сделать, Володя?