Бродяга - Владимир Поселягин

– Подлива мясная. К чему подать? Есть блины, мятая картошка, запеканка.

– Каша?

– Гречневая и рисовая.

– Давай с рисовой. Пироги?

– Мясных нет, с капустой…

– Давай с капустой. И травяного настоя. Это для начала, потом ещё закажу.

Трактирщик отправил полового за заказом, а ко мне за стол подсел здоровенный матрос и, ухмыляясь, спросил:

– Борис Градов?

– Ну? – буркнул я, нетерпеливо поглядывая в сторону кухни.

– Меня господа маги послали, вон они, за отдельным столиком сидят.

– За что послали? – заинтересовался я. – В тарелку плюнул?

– Чего? – удивился тот и, тряхнув головой, продолжил: – Говорят, Борис Градов умер, похоронен в столице, и никто не смеет носить имя этого прославленного иллюзиониста, который вписан в историю Империи.

Вряд ли матрос знал такие слова, скорее всего, просто повторил то, что ему сказали. В пользу этой версии были его запинки перед непривычными словами.

– Вписан в историю? – удивлённо посмотрел я на матроса и задумчиво забормотал, глядя на потолок: – Это когда меня успели внести? Я же в Империи был всего ничего, да и до столицы тогда с караваном добрался за три дня. Правда, народу мои фильмы тогда, помнится, посмотрело изрядно. Дворяне были, торговцы, караванщики да и простой люд, если мы где у населённых пунктов останавливались. Платили щедро… Ну да, свидетелей, получается, хватало, могли и внести.

Наконец принесли заказанные блюда и швырнули мне на столешницу, расплескав содержимое. И на одежду мне попали. Встав, я без замаха отправил полового в нокаут, а следом и матроса, что начал вставать из-за стола – то, что мы в разных весовых категориях, меня не волновало. Местное обслуживание мне жуть как не понравилось, так что, отряхивая на ходу одежду, убирая амулетом пятна, я направился к выходу, но трактирщик криком велел меня задержать – я не заплатил за заказ, да и один из магов встал из-за стола. Его я отправил наружу с помощью воздушного кулака, заодно и двери открыл, вместе с косяком улетел, ну и трактирщику досталось. Ворочался на останках стойки. Выйти наружу мне больше никто не мешал, как я понял, из всех магов тот, что научился непроизвольно летать, был самым сильным. Ничего с ним не случилось, вон он, отряхиваясь, встаёт с щепок, в которые превратилась перевёрнутая лодка. Защита спасла.

Я пошёл по припортовой улочке. Тут должно хватать всяких баров и трактиров. Ну, выпивка мне не нужна, так что бары мимо, а вот трактир или ресторанчик обязательно посещу, что первым попадётся.

Мне кажется, не успел я зайти в зал следующего трактира и сесть на свободное место, как в него перебрались все зеваки из предыдущего заведения, и я понял: нормально поесть не дадут, так что, когда от магов, которые усилили свой состав, подошёл другой задира, уже одарённый, я только-только сделал заказ. Не спрашивая разрешения, он сел напротив и, как и прошлый матрос, задал вопрос:

– Так ты Борис Градов?

– Вы дадите мне поесть?! – взревел я.

– Нет, – ухмыльнулся тот. – Сейчас ты покажешь, что умеешь, опозоришься, и мы проследим, как зеваки тебя отметелят. Никто не имеет права марать имя Бориса.

– Даже то, которое тебе дали мама и папа?

– Даже, – продолжал умиляться тот.

– Хрен с вами, смотрите.

Махнув рукой, я вызвал на сплошной стене трактира, где не было окон, экран, и там началась заставка. Включил я «Пиратов Карибского моря» с эффектом присутствия. Ну а пока те упоённо смотрели, похохотав над прибытием Джека Воробья, сразу вспомнив, как прибыл я – да и одежда у нас похожая, моя только без камзола и дурацкой шляпы-треуголки, зато бандана имелась, – я спокойно поел. А с улиц и в окна лезли зеваки, пока не забили зал до предела. Ну это и понятно, я тоже предполагал, что моё искусство иллюзий с фильмами никто превзойти не сможет. Одно дело – писать самому, а тут немалый талант нужен, другое – просто брать фильмы из памяти, дорабатывать их, обычно с правильным переводом, и вот так показывать. Поэтому считаю, что у меня есть талант не в кинематографе, а в магии, чтобы создавать такие вот иллюзии, от которых зрители глаз отвести не могут, сопереживая каждому мгновению фильма. Хотя, конечно, я и сам пробовал создавать фильмы, когда ещё только начинал развивать это направление, так что есть у меня талант по фильмам или нет, судить уже зрителям. Однако вроде им нравилось, насколько я помню. Я те фильмы тоже восстановил из своей памяти, можно и сейчас крутить.

Закончив с сытным обедом, я встал из-за стола и, подойдя к стойке, расплатился за ужин. Трактирщик с половиной своих работников стояли здесь, смотря фильм. Я спросил, как пройти до отхожего места через служебные помещения, потому как к входным дверям не подобраться, весь зал забит. Когда я вышел во дворик трактира, то отключил фильм-иллюзию, как раз на самом интересном месте, где шёл захватывающий бой на шпагах в кузне, услышав рёв разочарования и обиды из трактира, и спешно ушёл. В этом городке я задерживаться не собирался. А то, что я так со зрителями поступил, в этом три причины, и в них они сами виноваты. Во-первых, не давали спокойно поесть и требовали зрелищ. Во-вторых, вели себя в крайней степени по-хамски. В-третьих, они не заплатили. И в этом городе я больше ничего показывать не буду.

Я прошёл к берегу. Порт остался в стороне, и народу в нём было на удивление мало. Несколько энтузиастов пытались вытащить остатки моей лодки на сушу. Правда, судя по брани, уже поняли, что с ней не так. Вон и мачта завалилась. Если раньше я её поддерживал, чтобы не рухнула, днище-то практически всё растворилось, то сейчас это некому было делать. Спустившись к воде, я хорошенько помыл ноги, устроился на перевёрнутой лодке, отвязал сапоги и стал их надевать. Хватит босиком шастать. Тут за курами и собаками никто не убирает. Может, и фу-у, но это жизнь. Нужно снова привыкать к людским поселениям. Это ещё не самое страшное.

Когда я встал, притопывая, чтобы сапожки сели, и, подхватив сумку, направился обратно в город, чтобы поискать постоялый двор, то объявилась толпа народу, которая понеслась мне навстречу. Рассмотрели-таки. Я на всякий случай приготовил боевой артефакт, однако атаковать толпа не стала, а остановилась рядом, и, протискиваясь вперёд, вышло несколько человек. И маги, и простые люди.

– Почему иллюзия выключилась? – требовательно спросил тот маг, с которым мне уже приходилось встречаться.

Пожав плечами, я перечислил все три пункта, почему ушёл и почему отключил иллюзию. На что один из мужчин, в одеждах торговца, причём очень солидного торговца, дорогие одеяния, швырнул мне под ноги кошель, но не завязанный, отчего из него выкатилось несколько золотых монет, на что, видимо, и был расчёт, и объявил, что он выкупает у меня неделю просмотра наперёд.

– Я не работаю в вашем городе.

Перешагнув через кошель, я двинул вперёд, а толпа расступалась. Она не хотела этого делать, напирала, но я без проблем прошёл через неё, валя людей и изредка перешагивая через них. Это те, кого моя защита, выставленная в режим «Бульдозерного щита» и дававшая мне дорогу, не оттолкнула, а только повалила. Причём упираться в землю и толкать её не требовалось, она, можно сказать, самоходной была, иначе я эту массу не растолкал бы. Проложив проход, я переключился на режим общей защиты и быстрым шагом направился прочь. А в улочках откровенно побежал, так как мне показалось, что толпа рванула следом. В общем, уйти, пользуясь наступающей темнотой, мне удалось. К чёрту их.