Рысь Господня. Идущие следом - Игорь Негатин

– Трофей?! – нахмурился шевалье. Орландо скривился, да так, словно испытал внезапную зубную боль. – Чёрт побери, Жак де Тресс! Рассказывайте!

Увы, но мне пришлось рассказать, как всё произошло, начиная с посещения оружейных лавок и заканчивая уличной стычкой, упомянув даже о побеге через чужие дворы и ограды. Шевалье молча выслушал мою историю, поджал губы и покачал головой:

– Жак, вы… Вы просто неисправимый баловень судьбы! Клянусь Господом, что я не знаю другого человека, который бы так часто досаждал своему ангелу-хранителю! Какого дьявола вы ввязались в эту историю?!

– Но… – начал я, но де Брег отмахнулся, даже не выслушав.

– Жак… Если я не ошибаюсь, то дело, порученное нам отцом Раймондом, благополучно закончено. Пусть и обошлось без праздничных фанфар и публичной казни, но… – Он тяжело вздохнул и развёл руками. – Господи, у меня просто нет слов!

– Шевалье, но этот человек…

– Судя по вашему рассказу, Жак, вы изволили зарезать главного ловчего графа Шарля де Бо. Его зовут, а точнее, звали – Клод де Рамбуйе. Человек, который уже лет десять является фаворитом нашего правителя! Готов поставить собственную голову против пустой бутылки, что не позднее завтрашнего утра нас призовёт его преподобие и потребует найти головореза, который… Что вы там с ним сделали?

– Нанёс удар в горло.

– Хоть это хорошо. Вас кто-нибудь видел?

– На улице?

– Нет, дьявол, рядом с телом!

– На улице было пусто.

– Вы столкнулись с этим господином в харчевне? Это значит, что хозяин, а равно и его посетители могли видеть, как вы последовали за этим господином?

– Нет, я так не думаю! Когда я покидал это заведение, там начиналась потасовка и всё внимание присутствующих было приковано к спорщикам.

– Хоть в этом вам повезло! – покачал он головой. – Жак, у вас в городе и так репутация забияки, готового выпустить кишки ближнему своему, а вы ещё и поддерживаете сию, надо заметить, весьма сомнительную славу! Аббат, да упокоит Господь его бессмертную душу, был чертовски прав, отправляя вас в отдалённую обитель! Хотя, раздери меня дьявол, даже это не выход! Вы же и там умудрились бы устроить погром, оставив десяток-другой трупов. Господи, и этот человек мечтал быть монахом! Тьфу… Вас хоть за ногу привязывай! Спрячьте этот клинок подальше, а лучше забросьте в море! И подальше, Жак, подальше! Только убедитесь, что поблизости нет людей. С такой везучестью вы опять кого-нибудь зарежете!

– Пожалуй, вы правы… – вздохнул я и, не зная, как сменить тему, спросил: – Как прошёл ваш день, шевалье?

– В отличие от вас, сударь, – язвительным тоном заметил Орландо, – занимался мирными делами. Копался в старых рукописях.

– Что-нибудь обнаружили?

– Господь всемогущий, неужели вас это интересует?! – фыркнул де Брег. – В библиотеке же никого не убивают! Ладно, перестаньте изображать оскорблённую невинность! Про ваши злоключения подумаем завтра. Разумеется, если вас не арестуют ещё до рассвета. Садитесь и слушайте… Не знаю, как это ускользнуло от моего внимания, тем более что мне доводилось читать сию летопись и раньше, но факты, изложенные в документе, весьма любопытны.

– Расскажете?

– Расскажу, разумеется. Не всё мне слушать, как вы режете прохожих. Итак… В одной из летописей я обнаружил список казнённых, которые были осуждены Святым Трибуналом и сожжены на костре по обвинению в богохульной ереси и чернокнижии. Список изряден, но нас интересуют лишь три персоны…

– Какие?

– Гвидо д’Агильери, Филберт де Буасси и Ансельм де Вердан…

– Что?!

– Вы страдаете глухотой? – покосился де Брег. – Судя по датам на рукописи, эти господа являются прадедами известных вам персон.

– Ну и дела… – прошептал я.

– Я был поражён не меньше, – кивнул де Брег. – Признаться, до сих пор не интересовался происхождением отца Хьюго, а уж тем более предками де Буасси и де Вердан! Как видите, наша история устремляется в прошлое! Как думаете, какие ещё открытия поджидают на этом пути?

– Шевалье, я не готов ответить на ваш вопрос.

– Подумайте, – предложил Орландо, – а заодно и выбросьте этот нож! Подальше. Мало вам неприятностей?

– Да, конечно… – смутился я.

– Если честно, то я виноват не меньше. Моя реплика о людях, пытающихся скрыть свои злодеяния, была куда большей глупостью, чем ваша встреча с Клодом де Рамбуйе. Как только о его смерти узнают наши святые отцы, отец Раймонд тотчас вспомнит мои слова и решит, что это я покарал убийцу. Он прекрасно знает, что не люблю незавершённых дел.

– Господь с вами, де Брег! Вы же невиновны!

– Кому интересны эти оправдания, Жак? Ладно, не буду вам докучать. – Орландо допил вино и поднялся. Несколько мгновений он смотрел на меня, а потом покачал головой и усмехнулся. – Загляните завтра ко мне домой. Разумеется, если нас не арестуют графские воины…

К счастью, никто так и не заявился, дабы предъявить мне обвинения в убийстве Клода де Рамбуйе. С другой стороны – сие не было убийством, которое судьи сочли бы преступным и достойным наказания злодеянием. Всего лишь обычная встреча двух дворян, приведшая к смерти одного из них. Разумеется, если один из них не принадлежит к свите графа, что, без всяких сомнений, осложнило бы мою участь.

Допускаю, вы осудите меня за сей поступок. Осудите, а то и с недоверием отнесётесь к подобной встрече, которая закончилась гибелью главного ловчего. Как бы там ни было, но жизнь часто преподносит подобные загадки, когда невозможное становилось реальностью. Невозможное, в котором легко узреть Божественное провидение и длань Господню.

Чувствовал ли я раскаяние, убив Клода де Рамбуйе? Нет, этого чувства не было. Ловчий выглядел слишком растерянным, когда я упомянул смерть Филиппа де Камрона. Так смотрит воришка, пойманный в толпе за руку, а посему даже не сомневался, что сей кавалер виновен в смерти шерифа. Да, Филипп де Камрон не был мне другом, но скажите, господа, разве не богоугодно воздать убийце за его злодеяние?

Между тем события, далёкие от правосудия, становились ужасной явью. Дозоры, кои были отправлены из Баксвэра, возвращались с тревожными новостями. Поговаривали, что в осаде примут участие и сарацины, которые перекроют морские пути и наводнят побережье своими головорезами. Пусть сие и покажется вам высокопарным, но в воздухе витал запах смерти […]

* * *

…[Орландо тяж]ело вздохнул и посмотрел на меня.

– Вы знаете, Жак, вчера вечером умер брат Маргус.

– Господи… Что с ним случилось?

– Старость… Обычная старость. Увы, от этого недуга нет снадобий, и очень сомневаюсь, что они когда-нибудь появятся. Знаете, в чём разница между дряхлым старцем и юношей?