Только не бойся! - Марго Никольская

– Никакой мистики! Проезжал мимо, набрался наглости проведать тебя. А ты, как видно, одна здесь не скучаешь. – Его взгляд, проницательно вторгаясь мне в душу, был озадаченным, чего я никогда не видела прежде. Будто теряя контроль, Феликс шаг за шагом медленно наступал на меня.

Вновь быстро взглянув на друзей, я поняла, что здесь что-то не так: не могут они не замечать происходящего или быть абсолютно равнодушными к появлению Феликса. И Гоблин не скачет, как обычно при виде гостей. Словно по команде, он лег, не издавая ни звука, не проявляя эмоций.

– Что ты сделал с ними? – Отходя от наступления, я уперлась лопаткой в лестничные перила.

– Только не бойся, – выдавил он сквозь зубы совсем не с той интонацией, с какой я привыкла слышать эту фразу, – будто бы я делаю что-то, что его раздражает, и он высказывает мне вполне заслуженное замечание, чтобы я прекращала. А вовсе будто не вломился ко мне, ведет себя угрожающе и этой «просьбой» гарантирует мою безопасность.

Ступив последний ко мне шаг, Феликс буквально зажал меня между собой и треклятой лестницей.

С надеждой в который раз я посмотрела на друзей, походящих сейчас на неподвижных кукол. Феликс не обернулся вслед за мной. Продолжая проникать все глубже в дебри моего сознания, он испепелял меня взглядом. Впервые за все время я поняла, что по-настоящему вляпалась, и мне стало действительно страшно. Ощущение гнета Феликса осязаемо физически настолько, что еще мгновение, и я рвану в, вероятно, напрасной попытке избежать нападения.

– Не делай этого! – его фраза не прозвучала как просьба или даже совет. Скорее, как повеление к бескомпромиссному повиновению.

– Это ты не делай того, что делаешь! – сама не понимаю, откуда набралась смелости я.

То наклоняясь ко мне, то отстраняясь, в совершенной тишине, он будто принимал решение. Важное для меня и обо мне.

Я не выдержала давления, когда степень моего страха превзошла все возможные отметки максимума, а Феликс стал выглядеть так, будто изо всех сил борется с собой. Со мной. С загадочной силой.

– Пожалуйста, я хочу, чтобы ты ушел! – буквально взмолилась я.

Бесконечно растянув и без того мучительный момент, он наконец отступил от меня.

– Хорошо-о, – протянул он. – Умница! – добавил с легкой улыбкой, опуская глаза. – Мы увидимся вновь тогда, когда ты будешь готова.

С этими словами Феликс вышел за дверь со скоростью, неуловимой для человеческих глаз, не оставив ни капли надежды на ошибочность моей догадки. Напротив, намеренно подтвердив мои домыслы. Мой неправдоподобный, фантастический вывод оказался вовсе не бредом сумасшедшего!

Я вернулась к друзьям, которые совсем не заметили моего отсутствия. И вели себя уже вполне адекватно: споря о вероятности существования зомби, они кидали диванную подушку друг в друга.

Молча упав рядом с ними, я уставилась на экран. Мысли отсутствуют. Эмоции разбиты. Мне не страшно уже. Я не чувствую ничего. Сокрушенная, я отреклась от действительности.

«…Если найдешь – не разберешь, не поймешь, не воспримешь. Рамки не позволят! Прекрати гадать и пытаться разобраться. Просто отдайся течению и своим желаниям. Интересующая тебя информация сама, без твоих активных поисков, постепенно придет к тебе. И только таким образом ты справишься и сможешь принять эти знания», – прозвучали его слова в моей памяти. Стоило к ним прислушаться.

Часть третья

Глава 11

Последние две недели триместра я изо всех сил старалась вовремя сдать все зачеты, чтобы не оставлять хвостов на рождественские каникулы и не пролететь с визитом домой.

Узнав о задержке регистрации на рейс, я поняла, что могу наконец немного расслабиться. Едва я растянулась с этой мыслью на сиденье в зале аэропорта, как ощущение замотанности накрыло меня с головой. Мозги буквально жаждали отдыха, даже, возможно, какая-нибудь деградация не навредит им.

Я написала маме, что рейс задерживается; ответила на некоторые сообщения; прошлась по залу; хихикнула над бесполезными попытками измученной молодой мамаши успокоить лазающих повсюду двух мелких детишек, предложила ей помощь, получила отказ с благодарностью за предложение – а информации о времени вылета так и не было.

Нарисовав еще пять кругов по залу, я вернулась в кресло. Время 22:35. Планируемый вылет – в 23:00, но от авиакомпании до сих пор никаких новостей. Народ переговаривается, высказывая недовольство. Проходит слух, что вылет точно отложат. И я начинаю оценивать свои перспективы.

Итак, я в Лондоне. А это почти триста километров от дома Валентина, шесть часов на автобусе, ну или три с половиной, если повезет сесть на экспресс. Валентин еще два дня назад улетел к родителям со своей новой девушкой Арьей. То есть рассчитывать на него, как и на О’Дойлов, отбывших сегодня утром в Австралию, я не могу. Если рейс перенесут, скажем, на шесть – двадцать часов, у меня не будет выбора, кроме как болтаться здесь в ожидании. Потрясающая перспективка! Хотя… я налегке – могу и по городу прогуляться.

Почувствовав короткий вибросигнал телефона в кармане, в ожидании новостей от авиакомпании я не стала его игнорировать. Из текстового сообщения следовало, что вылет задерживается в связи с погодными условиями. На табло в зале наконец появилась информация и о моем рейсе: отложен на четыре часа. Огонь! Еще четыре часа в аэропорте! И в город выбраться явно не успею.

Я обреченно направилась к панорамной стене аэропорта, который начал напоминать мне гигантский аквариум, чрезмерно населенный мелкими стайными рыбо-человеками. «Со скуки я еще и не такое придумаю», – усмехнулась я над самой собой и уставилась на отдаленные огни ночного мегаполиса.

Воспоминание всплыло перед глазами, стоило мне разглядеть сверкающую блеском жизнь величественного города вдалеке через будто специально расступившуюся предо мной метель. Мозг спроецировал картину ночного Лондона с крыши торгово-развлекательного комплекса, где я сделала свой лучший в жизни снимок. Чувства, со всей силой заглушаемые мной, обрушились могучей волной.

На протяжении трех месяцев, как ни старалась я спрятать голову в песок, избежать мыслей о Феликсе удавалось с трудом. Не оставляла в покое и его последняя фраза о том, что я увижу его вновь, как только буду готова. Зерно сомнения, закинутое им в мое сознание, даже без полива медленно, но верно прорастало. А вместе с этим крепла надежда, что именно так и случится, стоит мне захотеть.

Надо отдать Феликсу должное: обещание он сдержал и никак не появлялся ни в моей жизни, ни в жизни Валентина, ни даже в моих снах. Я же усердно старалась не анализировать и запрещала себе и думать о нем,