Где скрывается правда - Кара Томас

– Он сказал спросить в «Дэйри Куин», – извещает нас Райан. – Говорит, что там ошиваются «ящерки».

Кэлли хмурится.

– «Ящерки»?

– Так дальнобойщики называют проституток, – говорю я.

– Не желаю слышать, откуда ты это знаешь, – бормочет Кэлли, открывая дверь. Этот термин всегда всплывал, когда люди говорили о Кристал Девис. «Ящерки» обычно предлагали секс, чтобы заработать деньги на наркотики. Пока полиция не связала вместе все убийства, многие люди, знавшие Кристал Девис, считали, что ее убили после неудачной попытки ограбить дальнобойщика.

Я замечаю их у будки с туалетом: трех женщин. Они явно не из одной семьи: одна – латиноамериканка, другая – темнокожая и третья – белая. Перед ними на столе лежат скомканные обертки от бургеров.

У белой женщины рябое лицо, на руках сиреневые пятна: дорожки героинщика.

Глаза над крышкой газировки глядят на нас и щурятся. Она толкает локтем женщину рядом с собой, и их смех утихает.

– Проблемы? – настойчиво спрашивает темнокожая женщина. У нее на шее татуировка: розовая лоза с шипами, обвившая имя Мика.

От Кэлли с Райаном нет толка, поэтому я открываю рот, несмотря на то что эти женщины пугают меня до жути.

– Мы кое-кого ищем, – говорю я.

– Ага, ну а мы этого кого-то не знаем. – У женщины с героиновыми дорожками к тому же не хватает одного переднего зуба. Ее спутница помоложе; пока ничего не сказав, она ерзает на месте, опустив глаза на соломинку.

– Может, мы вам покажем ее фотографию? – предлагает Кэлли кротким голосом.

Черная женщина ставит напиток на стол.

– А может, вы свалите отсюда на хер? Мы в курсе, что вы работаете на копов!

– Послушайте, нам проблемы не нужны, – говорит Райан. Он в этот момент так похож на полицейского, что мне за него стыдно. – Мы просто волнуемся, что наша подруга зависает с парнем, который может ее избить.

– Тогда вы сделаете только хуже, если ее найдете, – ворчит белая. – Сделайте себе доброе дело: возвращайтесь домой, в постельки.

– Да, скоро повылезают плохие дяди. – Мика шевелит бровью, нарисованной карандашом. Две другие смеются и хлопают по столу, толкая молодую девушку. Райан бормочет: «Пошли отсюда» – и мы, разворачиваясь, идем на выход. Едва подходим к двери, как вдруг нас окликает белая женщина, спрашивая, не найдется ли сигаретки.

Я стискиваю кулаки, открывая дверь «Дэйри Куин» для Кэлли с Райаном. Я не обольщаюсь насчет того, что умею договариваться с маргиналами, но я могла бы разговорить тех женщин, если бы со мной не было Барби с Кеном из захолустья.

– Хорошо поговорили, нечего сказать, – мрачно говорит Райан, когда доходим до парковки. У Кэлли такой вид, как будто она вышла из сериала «Напуганные паиньки».

– Надо было дать мне с ними поговорить, – бурчу я. – Они подумали, что мы на них наезжаем.

Кэлли покашливает и кивает мне за плечо. Позади меня стоит самая младшая девушка, сидевшая за тем столом.

– Они так себя ведут, когда напуганы, – тихонько говорит она. – Шанис поймали с поличным, когда она пыталась купить наркотики у полицейского под прикрытием, да еще и девушка, которую убили в Мейсоне…

Девушка складывает руки на груди.

– Я Пэм.

В ее голосе слышится легкая неуверенность, как будто это не ее настоящее имя. Судя по внешности, она ненамного старше нас. Не сомневаюсь, что ее портрет висит где-нибудь на столбе, на плакате о пропаже человека.

– У вас фото с собой? – спрашивает она. – Может, я помогу.

Кэлли достает телефон и показывает ей Эмили. Пэм качает головой.

– Нет, не знаю такую. Но это не значит, что ее здесь не было. Через это место проходят многие девушки.

– А что насчет той, которую убили? – спрашиваю я. – Ты ее здесь видела?

Пэм отрицательно качает головой.

– Она была не из наших, понимаете? Судя по тому, что я слышала, она пользовалась «Связью». Иногда такие девушки встречаются тут с мужчинами, но я ее никогда не видела.

– На этом сайте много дальнобойщиков? – спрашиваю.

Пэм становится не по себе.

– Нет. Искать мужчин через сайт – это сумасбродство. Мы так не делаем. Ну, то есть о нем ходит много жутких историй.

– А о мужчине, который зовет себя Капитаном? – вмешивается Райан. – Наша подр… ее сестра встречалась с неприятным клиентом из «Связи». Ему от нее не был нужен секс.

Выражение лица Пэм меняется, и во мне загорается огонек надежды.

– Мы защищаем друг друга, – говорит она. – У нас есть что-то вроде списка мужчин, от которых надо держаться подальше. Только никому об этом не рассказывайте, ладно?

Мы с Кэлли киваем. Райан – нет. Я перевожу взгляд на него.

– Ладно, – отвечает он.

Пэм раздумывает.

– В общем, я раньше работала в центре начальной настройки «Пенн» на 81-м километре, до того как он закрылся. Было трудно, труднее, чем здесь. Мне помогла освоиться одна женщина. Я не могу вам сказать ее имя или что-то еще, потому что она об этом просила, но она еще танцевала в стрип-клубе, который был на другой стороне шоссе.

Пэм понижает тон.

– Однажды ночью мы болтали о мужчинах, которых надо сторониться, и она мне рассказала, как четыре года назад она встретила его, когда танцевала. Она привела его к своей машине на стоянке. Было как раз так, как вы сказали: он не хотел ее трогать или что-то с ней делать. Она совсем отчаялась и уже предприняла первый шаг, а он в ответ ударил ее по лицу. Она попыталась сопротивляться, и он начал ее душить.

Я замечаю, что Кэлли напряглась.

– Она вроде как отключилась, а когда очнулась, машина уже стояла в лесу, а мужчина рылся у нее в багажнике. Но она всегда носила с собой канцелярский нож. Она притворилась, что до сих пор лежит в отключке. – Пэм останавливается для пущего эффекта. – Когда он открыл дверь, она порезала ему лицо. Ключи были у него, поэтому ей пришлось бежать с криками о помощи, а он преследовал ее, но недолго, в конце концов сдался, и она сбежала. Так или иначе, – продолжает Пэм, – но это мне напомнило вашего Капитана, потому что она сказала, что на нем была какая-то форма. Она не говорила об этом много лет, потому что думала, что он – полицейский и что он найдет ее и завершит начатое, понимаете?

Я сглатываю слюну, чтобы смочить горло.

– Она что-нибудь рассказывала о его внешности?

– Да такой же, как все, – закатывает глаза Пэм. – Примерно за сорок. Рост средний, с залысиной. Хотя она мне сказала остерегаться двух вещей.

Мы втроем практически наклоняемся вперед.

– Его глаз, – шепчет Пэм. – Она сказала, что они у него добрые.