Чувство льда - Александра Маринина

– Саша, твои мальчики продолжают воровать.

Она не случайно употребила местоимение «твои», ибо мальчики,о которых шла речь, сплошь были детьми, племянниками и младшими братьямидрузей, знакомых, одноклассников, сокурсников, деловых партнеров и прочих«своих».

– Можно догадаться, – усмехнулся в ответФилановский.

– Ты собираешься что-нибудь предпринимать?

– Нет, – резко ответил он.

– Почему? Неужели тебе самому не противно, что тебясчитают идиотом? Они воруют нагло, практически открыто, в полной уверенности,что никто, в том числе и ты, не догадается, потому что все вокруг дуракинеобразованные, в компьютерах не понимают и видели такую технику только накартинках. Они же тебя в грош не ставят, Саша! И ты собираешься с этиммириться?

– А что ты предлагаешь? Выгнать их и набрать новых?Таких же молодых, жадных, наглых и голодных, которые тоже будут воровать?

– Саша, прости меня, я лезу не в свое дело, и не в томя положении, чтобы говорить такие вещи, но… Они воруют, потому что знают, чтоты их не уволишь. Ты дорожишь отношениями с их родственниками, которыепопросили тебя пристроить ребенка на хорошую работу, и на конфликт не пойдешь.Вот они и чувствуют себя в безопасности. Может, тебе имеет смысл поговорить сосвоими друзьями? Это же просто невозможно терпеть!

– Возможно, – спокойно произнесФилановский. – И я собираюсь терпеть. Между прочим, один из них – внукмоей Анны Карловны, и как я буду ей в глаза смотреть, если я его выгоню? Тысама прекрасно понимаешь, что преданный и надежный секретарь – половина успехадеятельности босса, это азы менеджмента. Если нет надежности – в делах бардак,если нет преданности – идет утечка информации. Я за свою Карловну глотку любомуперегрызу, она работает у меня чуть ли не десять лет, она в курсе всех моих дели вообще всех дел издательства, как же я могу рисковать ее хорошим отношениемко мне, ее преданностью? А другой юный воришка – племянник врача, которыйоперировал моего сына. Он оказался единственным хирургом, который взялся за этуоперацию, все остальные в один голос твердили, что у нас такого не делают инужно везти Вовку в Штаты. А он рискнул и сделал, да как сделал! Доклад об этойоперации вошел во все медицинские вестники по всему миру, и никто поверить немог, что это возможно. Сколько буду жить, столько буду ему благодарен. Разве ямогу уволить его племянника, да еще за воровство? В конце концов, Нанусь, этомолодые мальчики, дети совсем, если по большому-то счету, ну пусть онипоиграются в свои игрушки, не обеднею я! Что мне, жалко?

Он не кривил душой, и Нана это знала. Филановский былнеправдоподобно щедр и добродушен и для «своих» не жалел ничего и никогда. Еслибы компьютерные мальчики были набраны со стороны, он уволил бы их даже не в двасчета, а в полтора, но они были взяты на работу по просьбе «своих», и Александрготов был позволить им все, что угодно. У него было много денег, и он щедротратил их на то, чтобы радовать людей и доставлять им удовольствие, если этилюди были подданными его империи.

– Нанусь, давай все-таки кофейку выпьем, а то мнеодному скучно.

– Ну ладно, – сдалась она.

Александр позвонил Анне Карловне, и через пару минутсекретарь внесла поднос с кофейником, чашками и тарелкой с маленькимибутербродами. Глядя вслед удаляющейся пожилой даме, Нана вспомнила, о чем ещехотела спросить.

– Так ты с самого утра дурака валяешь? – спросилаона, сделав первый глоток кофе, который, на ее вкус, оказался крепковатым.

– Абсолютно!

Филановский весело тряхнул головой.

– А Карловна сказала, что ты был занят каким-то важнымделом, – заметила Нана.

– С чего это она так сказала? – удивилсяон. – Ничем я не был занят.

– Ты был чем-то очень занят, когда пришла Катерина,поэтому она разделась в приемной. Ты с ней даже не поздоровался.

– Ах это… – он махнул рукой. – Не обращайвнимания. Вранье. Попросил Карловну меня прикрыть, чтобы с Катериной невстречаться.

– Что-то случилось? Ты ухитрился с нейпоцапаться? – изумилась Нана. – Она же совершенно безобидная.

– Ага, безобидная. Она, видишь ли, решила сменитьодного любовника на другого, точно такого же, только с деньгами ивозможностями. Меня, как ты понимаешь, это устроить никак не может.

– Да ты что! – ахнула она. – Не может быть!

– Может.

– Ты точно уверен, Саша? Тебе не показалось?

– Знаешь, Нанусь, я сам не был уверен и долго думал,что мне кажется, а тут Люба мне прямо об этом сказала. Ей со стороны очень дажевидно было. Я приехал своих проведать, палец порезал, ну и позвонил Андрюхе,чтобы предупредить, чтобы был аккуратнее, а Катерина как услышала, что я унаших, да один, без жены, так и примчалась якобы старушек навестить от имениАндрюхи, который в этот момент чем-то занят и сам приехать не может. Вот такаяфигня. Я сдуру сболтнул насчет сегодняшнего цветочного мероприятия, онавызвалась приехать помочь, а у меня как-то аргументов не нашлось, чтобыотказать. Ну что я ей мог сказать? Нет, не приезжай, мы без тебя управимся?Невежливо, особенно если человек явно выказывает желание помочь. Вот я Карловнес утра и велел меня прикрыть, когда Катя придет.

– Поня-атно, – протянула Нана. – Ну и дальшечто?

– А что дальше? – не понял Филановский. – Тычто имеешь в виду?

– Ну, ты же будешь все равно с ней встречаться. Завтра,например, вечеринка, и она обязательно придет вместе с Андреем. Да и сегодняона как минимум за своей дубленкой явится, она же у Карловны в приемнойразделась. Ты ведь не можешь всю оставшуюся жизнь от нее прятаться.

– Не могу, – согласился он. – И не собираюсь.Сегодня я просто даю ей понять, что не рвусь ее видеть, особенно наедине. И завтрана вечеринке я буду продолжать давать ей это понять. Пока вежливо и подблаговидными предлогами. А если она проявит настойчивость, перейду к жесткиммерам.

– А вдруг она обидится?

– Значит, она обидится, – невозмутимо ответилАлександр. – В конце концов, у нас с ней разные проблемы. Ее проблема –обижаться или нет. А моя – не позволить никому и ничему, никакой бабе иникакому делу встать между мной и моим братом. Между мной и Андрюхой никогда иникто стоять не будет. Я понятно выразил свою мысль?

– Более чем. Саш, а можно я задам тебе очень личныйвопрос? Мне давно хотелось спросить, но как-то случая не было.

– Валяй, – согласился он, – я сегодня добрый.

– Вы же близнецы, у вас, по идее, должны бытьодинаковые вкусы, и вам должны нравиться одинаковые женщины. Андрей влюблен вКатерину, это очевидно, так неужели она тебе самому совсем не нравится?

Ну вот, она спросила. Ответ на этот вопрос Нане хотелосьуслышать с того самого момента, когда она поняла, что у нее внутри всеобрывается при одной только мысли об Александре Филановском. Много лет назад,когда они с братьями Филановскими катались в одной группе у тренера ВерыБорисовны Червоненко, в нее влюбился Андрюша. Это было очевидно всем, да он,собственно, и не пытался скрывать своего интереса к смуглой яркой девочке сраскосыми корейскими глазами. В спорте дети взрослеют рано, и девятилетниефигуристы были далеки от принятых в среде их ровесников шуточек на тему«тили-тили-тесто». А вот Саша, напротив, никакого особенного внимания Нане неоказывал, хотя с удовольствием вместе с братом провожал ее после тренировок дометро. Они так и дружили втроем, и в кино вместе ходили, и ее коньки мальчикиносили по очереди. А ей нравился Саша…