На лезвии любви - Екатерина Верхова

Разумеется, я не полная дура, верить зельевару, пусть даже талантливому, на слово. Мы долго разбирали состав средства — я даже дала подписку о неразглашении, — изучали свойства трав, предусматривали возможность различных аллергических реакций. После я получила заверенные личными родовыми перстнями отзывы о чудодейственном препарате от аристократок. В общем, я изучила тему вдоль и поперек, чтобы удостовериться в том, что «Новое рождение» принесет графине Роунвесской исключительно пользу. И привнесет немного театра в ее и без того бурную жизнь.

Но перед этим убедит всех, что у бабушки серьезное недомогание.

Зачем?

Все просто.

Прямо из поместья графини Роунвесской я направляюсь к законнику, чтобы внести изменения в договор о вхождении в род. Меня можно посчитать меркантильной пигалицей, возжелавшей извлечь выгоду из всех трагичных ситуаций, что произошли со мной в последние дни. Но нет.

Я возвращаю то, что заслужила по праву.

Во-первых, возможность выбирать себе мужа самостоятельно, без одобрения главы рода.

Во-вторых, право отказаться от любых денежных средств на содержание от рода Роунвесских. Более того, унаследовать все то огромное состояние, что приумножила бабушка за эти годы, смогут лишь мои дети. Мне не нужны эти деньги.

Да, я остаюсь Браунс-Роунвесской, но исключительно на своих условиях.

Когда я покидаю законника, приходит вестник от Ричарда:

«Прихожу в себя после тех приключений, что ты нам устроила. Жду вас с Неррсом на завтрак на следующих выходных. Дарен — крутой мужик, рекомендую племяннице обратить на него свой взгляд.

П.С. И даю свое благословение.

Р.»

И как бы дико это ни звучало, не могу сдержать смешок. Если задуматься, то как минимум с третью всего высшего света я состою в родстве. И хорошо, если раньше с этими людьми мы никак не пересекались. Черт, да даже с Беатри Уитни! Не хотела бы я об этом знать.

Втягиваю носом свежий морозный воздух и понимаю, что проблемы кончились. По крайней мере, на время. А значит, пора бы уделить время себе и... мужчине, по которому я успела так соскучиться.

Интересно, он в академии? Я крепко обхватываю ладонью кольцо, висящее на шее, и чувствую слабую пульсацию. Улыбаюсь — могла бы и раньше догадаться! Второй рукой зажимаю оставшийся кристалл.

Вспышка, и я уже в другом месте.

— Господин ректор, переведите меня на факультет искусств, пожалуйста, — первое, что произношу я, оказавшись в незнакомой спальне.

В комнате пахнет Дареном, и это мгновенно успокаивает меня. Удивленного мужчину я вижу секундой позже, он стоит у окна в одних брюках. Вид у него пораженный, стоит отметить.

В этот же момент я испытываю такую усталость, что на чужую кровать начинаю поглядывать едва ли не с жаждой. Мне становится стыдно, но совсем ненадолго.

Дарен делает два шага навстречу и крепко обнимает, носом утыкаясь в мою макушку.

— А еще я теперь невеста без приданого, — сквозь накатывающую дрему говорю я. — Не то чтобы я хотела замуж, но если ты строил серьезные меркантильные планы, тебе лучше их пересмотреть.

— А я старше тебя на пятнадцать лет. Сплетен нам в любом случае не избежать, — усмехается Дарен и подхватывает меня на руки, чтобы уложить в постель. — Всем сразу станет ясно, что ты со мной из-за денег, а меня на молоденьких потянуло.

— С такими словами меня еще в чужую постель не укладывали, — я потягиваюсь от блаженства. Боги, кто бы знал, что простая мягкая кровать может принести столько удовольствия.

— А вот с этого момента поподробнее, — вкрадчиво произносит Дарен.

— Да ни с какими не укладывали, — сонно отмахиваюсь я. — Дарен, знаешь что?..

— Что?

— Я тоже всегда буду на твоей стороне. И еще я, кажется, тебя люблю.

— А я совершенно точно тебя люблю, без «кажется».

Именно с этими словами я погружаюсь в спасительный сон. Рассчитывая сразу на две вещи. Во-первых, что меня не будут будить следующие часов двадцать. И во-вторых, что проснусь в объятиях любимого мужчины.

И... это еще не конец.

Никто толком не понял, как именно сменился король, но Карл пришел к власти. По официальным данным, экс-величество занемог и собственной рукой подписал указ о престолонаследии, не дожидаясь собственной смерти. Карл стал самым молодым правителем за последние сто лет, и я отчего-то была совершенно спокойна на сей счет. Я бы и сама пропустила это значимое событие, если бы не записка от Карла: «Спасибо за идею, племяшка! Я всегда к твоим услугам. К.»

К вопросу об идее — бабушка жива и прекрасно себя чувствует. Разве что была сильно поражена тем фактом, что проснулась абсолютно здоровой, но в окружении обеспокоенных врачей. Спустя месяц, когда сменила гнев на милость, заявила, что готова на многое, чтобы вновь получить подобное отравление.

Она как бы мягко намекнула, но я учла и решила, что проще сразу познакомить ее с мистером Эшли. Дабы обойтись без лишних потрясений, а то уверена, в арсенале бабушки припасено еще много... сказок.

Мы с Нирой открыли собственную галерею, и, с гордостью могу признаться, поток жаждущих культуры гостей с каждым месяцем все рос. Билеты уже были проданы на два месяца вперед, перекупщики ломили цену — но я уже придумала, как с этим бороться. Когда любимый мужчина — артефактор, вообще многое по плечу.

На какие шиши открыли галерею? История долгая. Началось все с повышенной стипендии, продолжилось накоплениями от патента, а дальше пошло-поехало. Я не без радости поняла, что мы с Нирой отличная команда. Я отвечаю за коммерческую реализацию проекта, она — за наполнение. А потому назвать ни ее, ни меня невестой без приданого — ну о-о-очень сложно. На нас начал обращать внимание журнал Морбс, и это казалось мне хорошим знаком.

Может, конечно, потому что супруг Ниры — Фирс — устроился туда на полставки еще на третьем курсе, но мне хочется думать, что из-за наших достижений. Они, кстати, отправились странствовать по королевству в поисках вдохновения. Раз в неделю присылают вестника с рисунками и смешными подписями. Нира и Фирс — идеальная пара. Она — рисует, он — подписывает. Полная гармония.

Морэн был вынужден жениться на Беатри Уитни — по крайней мере, Дарен в это искренне верил. Я не стала разочаровывать любимого мужчину, сама же понимала, что Морэн осознанно ступил на этот путь. Скорее всего, был зависим от свежей порции новых впечатлений, а Беатри — то еще приключение. За прошедшие два года я уже сотню раз в этом убедилась. Она мне даже нравиться начала: с такой трепетной «любовью» доводить Морэна до белого каления — это отдельный талант.

А еще мне недавно написала леди Уилкенс. Сказала, что долго не могла набраться смелости меня поблагодарить. За что? Она написала, что я и сама знаю. Письмо звучало так таинственно и сдержано, что я просто ответила вежливым «пожалуйста». И выслала приглашение на выставку, за что получила вялый нагоняй от Ниры. Мол, уж кто-кто, а леди Уилкенс я вообще ничего не должна. И вообще, пусть Ричард сам разбирается со своей личной жизнью, так сказала подруга. Правду я ей рассказывать не стала.